Персия — Иран. Империя на Востоке - Александр Широкорад

Один из военных руководителей Ирана Афзали был вынужден заявить: "Танк Т-72 имеет такую маневренность и огневую мощь, что английские танки "Чифтены" не идут ни в какое сравнение с ним. Иран не имеет эффективных средств борьбы с Т-72". После первых же столкновений с Т-72 иранские танкисты, воевавшие и на американских М-60, получили приказ вступать в открытый бой с ними только при численном превосходстве не менее 5: 1. Неслучайно еще до заключения мира с Багдадом иранское правительство постаралось получить лицензию на производство танков типа Т-72 и позже закупило довольно большую партию этих машин»[224].

«К сентябрю 1980 г., к началу ирано-иракской войны, в Багдаде при техническом содействии французских специалистов (до 20 чел.) был построен пятисотмегаваттный ядерный реактор. Он был установлен рядом с уже действовавшим, но менее мощным двухваттным исследовательским советским реактором, в заново отстроенном подземном ядерном центре имени Июльской революции ("Сабааташр таммуз"). Фактически каждый из реакторов обладал почти абсолютной степенью автономности, защиты и безопасности, поскольку их разделяла массивная железобетонная перегородка. Первоначально запуск нового реактора, именовавшегося "Озирак", планировался на июль 1981 года. По оценкам отечественных и западных спецслужб, французский реактор позволил бы Ираку производить до 10 кг оружейного плутония в год и к 1985 г. создать 5 атомных бомб, что обеспечило бы ему статус второй (после Израиля) ядерной державы на Ближнем Востоке. Данное обстоятельство серьезно обеспокоило Тель-Авив — "давнего и заклятого врага" Багдада.

В.Я.: — Поскольку шла ирано-иракская война, то С. Хусейн, обладая ядерным оружием, мог бы не только диктовать свои условия "сионистскому образованию" в лице Израиля, но и защищать "восточные границы арабской родины" от "агрессии" Хомейни, навязывать соседнему Ирану свою позицию по спорным территориям. Это также отчетливо осознавали и в Тегеране. Вот почему в течение первых 8 месяцев войны иранцы предприняли 10 попыток разбомбить "Озирак". Но лишь однажды их "Фантомы" частично повредили внешнюю систему его охлаждения, в остальных случаях истребители-бомбардировщики уничтожались плотным зенитно-ракетным огнем иракской ПВО.

На середину 1981 г. в Ираке имелось 14 бригад ПВО, 1 зенитная ракетная группа и 2 отдельных зенитных ракетных дивизиона. На их вооружении находились 20 ЗРК С-75М, 37 — С-125, 35 "Квадратов" и 4 "Осы". Авиация в своем распоряжении имела более 100 самолетов-перехватчиков в основном советского производства.

Тем не менее время "Ч" пробило для "Озирака" 7 июня 1981 года. В тот злопамятный день я находился в одном из дивизионов " Квадрат" в каких-то 300 м от ядерного центра. Нашу группу советских военных специалистов по ЗРК из Ленинградского военного округа в количестве 10 человек перебросили по тревоге в Багдад еще в апреле с ирако-иранской границы (г. Ханакин). Нам была поставлена задача прикрыть "объект" — ядерный центр или, как его еще называли, "бункер в пустыне Тхувайтха" от воздушных налетов противника на малых и средних высотах. Основное внимание при этом уделялось прикрытию восточного, иранского направления.

Где-то около 18.00 7 июня на мониторе нашей СРЦ (станции разведки и целеуказания) появилась крупная отметка, но... следовавшая с запада. На запрос "свой — чужой" цель не отвечала. Через пару минут экран радара стал "белым". Помехи? Активные? Но ведь иранцы доселе никогда не баловались подобными "игрушками"?! Один наш убеленный сединой майор-ленинградец, занимавшийся настройкой индикатора кругового обзора, попросил иракского оператора-наводчика сорвать пломбу и перейти на запасную частоту. Тот обратился за разрешением к своему капитану. Действуя в соответствии с инструкциями, которые он крепко усвоил со времен недавней учебы в Одесском военном училище, офицер бросился к городскому телефону, чтобы получить на это санкцию у оперативного дежурного по штабу ВВС и ПВО Ирака. Пока продолжалась эта чехарда, на моих глазах из-за пальм, буквально касаясь их верхушек, появился тот самый "неопознанный объект" — шестерка F-15, с громадной скоростью пронесшаяся в сторону близрасположенного ядерного центра. По площади центр занимал территорию примерно со стадион с обвалованием высотой около 10 м и двухметровым бетонным забором. Вслед за этим последовал первый глухой взрыв, от которого вздрогнула вся округа. Затем в течение минуты взрывы повторялись. Самолеты же, сделав крутой вираж с удалением до 6 км, поочередно уходили в обратном направлении. Получив "добро" на запасную частоту, наша СРЦ засекла более 10 целей противника. Тут же местные ракетчики выпустили вдогон несколько ракет, но тщетно. Истребители были уже недосягаемы. Стреляли и соседние дивизионы ЗРК С-75 и С-125. И также безрезультатно. Поднятые на перехват иракские истребители попросту не догнали агрессоров. Минут через десять установилась мертвая тишина.

Только намного позже нам стало известно, что этот налет осуществили израильтяне. Хотя радиостанция Би-би-си передала об этом в тот же вечер. Информацию о бомбежке получили и в КГБ, а в 21.00 того же дня и в МИДе СССР через посла в Багдаде Анатолия Барковского, которого проинформировал министр иностранных дел Ирака Тарик Азиз. Более полными сведениями мы стали располагать только сегодня.

Уничтожение французского реактора израильтяне спланировали еще в октябре 1980 г., за 8 месяцев до осуществленной операции, получившей кодовое наименование "Вавилон". План начальника генштаба вооруженных сил Израиля Рафаэля Эйтана утвердил лично премьер-министр Менахем Бегин. Он же и первым сообщил принародно в конце июня в ходе своей предвыборной кампании о своей роли "в недавнем уничтожении иракской бомбы".

Для выполнения боевой задачи были созданы две группы истребителей: ударная — из 6 F-15, несущих по одной девятисоткилограммовой бомбе, и прикрытия — из 8 F-16. Старт — с авиабазы Эйцион, пересечение юга Иордании и северо-восточной части Саудовской Аравии, откуда до Багдада 2,5 часа лета. В целях маскировки самолеты летели в режиме полного радиомолчания, с подвесными топливными баками, на предельно малых высотах (от 40 до 100 м), в плотном строю, чтобы в случае обнаружения казаться на экранах радаров, подобно большому гражданскому лайнеру, одной крупной "точкой". При подходе к иракской столице группа прикрытия и постановки помех уходила вверх с набором высоты до 5 км, а ударные F-15 выполняли бомбардировку реактора с высоты 20 м с интервалом в 15 секунд. При этом бомбы были снабжены тормозными парашютами. Для более точного привода и бомбометания израильская разведка Моссад завербовала нескольких французов, работавших на реакторе, которые по их заданию установили на нем радиомаяки. Характерно, но израильтяне проделали все крайне осторожно, чтобы не повредить соседний советский реактор и избежать ненужных для них осложнений с Советским Союзом. Операция выполнялась в воскресенье, когда все французские специалисты отдыхали»[225].

Глава 31

ТАНКЕРНАЯ ВОЙНА

А теперь перейдем к наиболее интересующей нас теме — танкерной войне. Действия против танкеров и нефтеперерабатывающих объектов обе стороны предприняли уже в первые дни войны. С 23 сентября 1980 г. иракские ВВС начали нанесение ударов по иранским военно-морским базам, пунктам базирования, кораблям — в первую очередь нефтеперерабатывающим и нефтеэкспортным. В этот день был атакован и подожжен нефтеперерабатывающий завод в Абадане. 24 сентября проведен первый налет на нефтяной терминал на острове Харк. Иран ответил авианалетом по нефтехимическому комплексу в районе города Басра, а корабли иранских ВМС обстреляли нефтяные сооружения на полуострове Фао, рейдовые причалы Мин-эль-Бакр и Хор-эль-Амая.

С 24 сентября оба государства были вынуждены прекратить отгрузку нефти на танкеры и приостановить переходы нефтеналивных и иных судов в северной части Персидского залива.

В конце ноября 1980 г. иракские ВМС неожиданно провели рейд в удаленный от побережья район и захватили несколько иранских платформ нефтедобычи морского месторождения «Ноуруз» (29°32' с. ш.; 49°26' в. д.). При их освобождении 28 ноября произошел морской бой между иранскими и иракскими кораблями, в котором с каждой стороны приняли участие по четыре корабля при поддержке авиации. При этом один из четырех иракских ракетных катеров был потоплен.

После этой окончившейся неудачей попытки захвата и удержания нефтяных платформ, которые могли быть использованы в качестве передовых пунктов базирования для расширения операционной зоны ударных сил флота в северной части Персидского залива, ВМС Ирака провели набеговую операцию по нарушению коммуникаций на маршруте перехода иранских судов от острова Харк к порту Бендер-Хомейни, атаковав иранские суда и корабли охранения в районе входа в канал Хор-Муса.