Монстры в Академии - Екатерина Бунькова

другого языка. Леам произносит их по-своему, вот они и переводятся. А ректор назвал его имя с акцентом, вот и не заработал переводчик».

— Леам, зайчик мой, — обратилась к эльфу девушка, чтобы проверить догадку. — Можешь назвать свое полное имя?

— Леамистрель Тулглторн, — послушно повторил эльф действительно совсем с другим произношением. Марина снова ощутила головокружение и легкую дезориентацию.

«Поющий среди бури», — возник в ее голове очередной перевод.

«Уау! — оценил внутренний голос. — Да мы теперь можем ездить по свету, не напрягаясь с изучением языков! Круто. Погнали в отпуск в кругосветку?»

Марина проигнорировала это предложение и попробовала еще.

— Крис, как твое полное имя? — спросила она, чтобы доказать теорию.

— Не знаю, — пожал плечами Крис. — Я сирота. Родителей не знал никогда.

Он как ни в чем не бывало улыбнулся до ушей, продемонстрировав тридцать два желтоватых клыка. Если Крис и страдал от потери семьи, то так глубоко в душе, что и сам этого не понимал.

— А как полное имя Амадеуса? — подумав, уточнила Марина, обратившись к Леаму.

— Амадеус Броннау, — ответил Леам, и картинка перед глазами девушки снова на секунду «поплыла». Имя демона не перевелось, а вот фамилия, как и у Ксавьера, оказалась с «двойным дном»: «Похитителем сердец» обозвал его неведомый переводчик в голове Марины. И она подумала, что демон этому имени вполне соответствует — что во внешности, что в поведении.

«Интересно, со всеми ли так?» — задумалась Марина, а потом попросила эльфа:

— Леам, ну-ка, поназывай мне полные имена нашего класса.

— Зачем? — удивился эльф. — У вас же список есть.

— Хочу послушать, как они правильно звучат, — сказала Марина. — Ты произносишь их не так, как я привыкла вас именовать.

— А, понятно, — отозвался эльф и принялся называть всех.

Увы, удивительного буйства двойных смыслов не случилось. Почти все имена и фамилии оказались обычными. Только Персиваль Сайон прозвучал в ее голове как «Белый волк». Причем, как и у Амадеуса с Ксавьером, перевелась только фамилия.

«Похоже, фишка кроется в древности рода, — сообразил внутренний голос. — Видимо, отголоски старых времен. А Леамистрелю еще и имя старинное дали, вот и перевелось целиком».

— Леам, а почему тебе дали такое имя? — уточнила Марина. — Ты же не певец.

— Какое? — удивился парень. — Меня, вроде, просто в честь прадедушки назвали.

— То есть, ты не знаешь значение собственного имени? — удивилась девушка.

— Нет, конечно, — улыбнулся парень. — Язык моих предков забыт давно и надежно. Сейчас на нем никто не говорит, мы только имена и храним как память.

— Ну, что ж, — усмехнулась Марина. — Тогда хочу тебя удивить: твое имя означает «Поющий среди бури».

— Правда? — искренне удивился эльф. — Откуда Вы знаете?

— Ну, я все-таки учитель, — загадочно ответила Марина, внутренне веселясь: вроде и не соврала, хотя с появлением в ее голове магического переводчика ее профессия никак не была связана. Скорее уж, с использованием очень дорогих артефактов телепортации, которые наградили ее такой полезной способностью. — Кстати, фамилия Персиваля переводится как «Белый волк», Амадеус у нас — «Похититель сердец», а Брефеда означает…

— … «Голубиное крыло»! — хором ответили парни и весело переглянулись.

— Откуда вы знаете? — удивилась она.

— Да кто ж не знает? — так же искренне удивился в ответ Крис. — «Голубиных королей» знают все.

Марина лишь головой покачала. Так вот, откуда растут ноги у этого прозвища. Сегодня просто день откровений. И даже беседовать с Ксавьером не пришлось. Хотя, нехорошо, конечно, за спиной его обсуждать. Но что поделать?

***

Криса Марина все-таки загнала мыться. Как и всех прочих. Ради такого дела она даже пожертвовала непочатый флакон шампуня и пачку мыла. Ну, да зато и результат порадовал: оказалось, что Крис откровенный блондин, а Еж и Флокси вовсе не такие загорелые, какими казались все эти дни.

Потом она еще почти час пыталась освоить искусство маникюра, пытаясь сделать хоть что-нибудь с когтями Криса, но в итоге плюнула на это дело. Чистые и ладно. А пилить прочные, как гранит, когти — только нервы себе портить. Себе и несчастному демону, которому каждое движение пилочкой давалось, как скрип вилкой по алюминиевой кастрюле.

В общем, когда она погнала спать всю эту наконец толком отмытую и частично постриженную толпу, то почувствовала себя удовлетворенной: день прошел определенно не зря.

Покормив мышь — то есть, простите, девятнадцатого магика — Марина вышла во двор, чтобы полюбоваться закатом и послушать тишину. В последнее время ей стала нравиться эта неспешность жизни. Не надо бежать на автобус, не надо заполнять отчеты вчерашним числом, не надо «гнать программу». Можно просто выйти во двор и посмотреть, как медленно гаснут разноцветные полосы облаков под аккомпанемент лесных шорохов.

Марина замерла, любуясь удивительным сочетанием цветов — фиолетового и оранжевого.

Неожиданно ее локтя коснулась чья-то рука. Девушка обернулась.

— Флокси, ты почему не в постели? — спросила она, уже зная ответ.

— Страшно, — подтвердила ее догадку девочка.

— Я понимаю, — ответила Марина, сочувственно ее приобняв и потрепав по голове. — Но все же ты уже большая девочка, и должна потихоньку учиться засыпать сама. Тем более, что диванчик у тебя очень тесный, и, скажу честно, я на нем не помещаюсь.

— Ну хоть поцеловать на ночь можно? — робко спросила девочка, уставившись на Марину своими удивительными флуоресцирующими в вечернем полумраке глазами. Глаза не только светились, но и влажно поблескивали, а ресницы подрагивали, будто девочка вот-вот заплачет.

— Поцеловать — можно, — разрешила Марина, склоняясь к феечке, чтобы чмокнуть ее в щеку, но девочка ее опередила. Чуть подпрыгнув, Флокси обхватила учительницу за шею и чмокнула в губы.

«Да что за привычка такая дурная? — возмутился внутренний голос. — Антисанитария!»

«Ничего, мы сейчас с ней поговорим», — пообещала Марина, но в этот момент, видно, под действием веса ребенка, в спине девушки что-то щелкнуло, и поясницу пронзила адская боль — будто кто-то иглу вставил в позвоночник.

Марина задохнулась от боли. Флокси же, не заметив этого, отпустила ее и радостно упорхнула обратно в корпус. А Марина осталась стоять, не в силах разогнуться. В глазах у нее потемнело, в ушах зашумел пульс.

«Старухенция, — ехидно протянул внутренний голос, комментируя произошедшее. — Ну что, поздравляю тебя с