Право на жизнь - Денис Шабалов

– Бригада – внимание! – Данил вздрогнул, совершенно позабыв о торчащем в ухе наушнике. – Разорвать дистанцию, отойти в глубь поселка! Бэтэр работает! Держимся, последние лезут!

Со стены, выходя из боя, тут же посыпались бойцы. Где-то справа – обзор загораживал угол дома – взревел БТР и ударил с обоих стволов по гребню. Через мгновение к нему присоединился пулемет «Тигра», и спустя несколько минут остатки мутантов были сброшены вниз.

После боя, как обычно, начался подсчет потерь. Тот кусок стены, где оборону держали бойцы Братства, продержался дольше всех. На других участках мутантам удалось прорваться раньше и нанести куда более серьезный урон. У местных было выбито человек сорок, треть боеспособного населения, но, к счастью, только четверть из них была мертва. Потери среди бойцов Братства на этом фоне выглядели просто мизером – погибло два человека во втором отделении, один в четвертом, да Бармаглот с Думой получили мелкие царапины. Можно сказать – отделались легким испугом.

Поле, освещенное красным закатным светом уходящего дня, было сплошь усеяно телами. Некоторые еще шевелились, пытаясь ползти назад, в лес, и вышедшие отряды селян достреливали таких из двустволок либо, чтобы не тратить зря боеприпасы, рубили лопатами. Тела почему-то не трогали, оставляя лежать как есть, только от частокола на середину поля оттащили.

– Почему не закапывают? – Сашка, стоящий на стене рядом, глядел на поле из-под руки. – Завоняет через сутки…

Данил пожал плечами – для него это тоже было загадкой.

Едва только разобрались с потерями да смыли грязь, пот и кровь, как Хасан объявил, что хозяева по случаю крупной победы накрывают «поляну» и приглашают желающих присоединиться. Сашка изъявил желание пойти, да и Данил был не против. Отыскали Вана с Лехой, но те отказались – Шрек, видимо, по природной своей нелюдимости, а Счетчик мотивировал отказ усталостью и желанием немедленно завалиться спать. Да и вообще, как заметил Данил, на приглашение старосты откликнулось немногие – еще жива была в памяти бойцов деревня людоедов – и в результате таких желающих набралось всего-то человек пять. Кроме напарников, почтить своим присутствием мероприятие согласился Бармаглот, личный водитель Хасана, назвавшийся Драйвером, и еще один из бойцов, пожилой связист из седьмого кунга, откликавшийся на погоняло Канал. Провожатым оказался Зуб.

– Я уже с вами контакт навел, – шагая рядом с Данилом и доброжелательно улыбаясь, поведал он, – вот Иваныч меня к вам в провожатые и поставил. Спрашивайте, если что интересно, расскажу…

Двигаясь по улице, Добрынин с интересом осматривался. Все в поселке носило четкий военный отпечаток – и образцовый порядок, и ровное, как по нитке, расположение домов, и прямые улицы, делящие поселок, словно военный лагерь, на ровные квадраты. И даже подстриженные аккуратными единообразными кубами кусты тоже наводили на мысль о том, что глава поселка был не чужд военного дела.

– В армии все должно быть параллельно и перпендикулярно, – словно услышав его мысль, кивнул на ряд подстриженного кустарника Зуб. – Это у Иваныча нашего бзик. Он до Конца военным был, полковником, командиром части. Вот и любит, чтоб все ровно было, по ниточке…

– Это сколько ж ему лет сейчас, что он еще до Начала уже был полковником? – поразился Драйвер.

– Ну… сейчас-то ему под семьдесят уже… – задумался Зуб. – Так что, пожалуй, около полтинника… Всю Чечню прошел, начиная с первой компании. Рассказывают – суровым был команчем. Всю часть в кулаке держал, никто без его ведома пикнуть не мог.

– И частокол, значит, его рук дело? – спросил Сашка.

– Задумка его, а строили всем поселком. Знали бы вы, сколько сил на этот частокол ушло…

– И долго строили?

– Год! – значительно ответил Зуб. – Но нам без него никак – сожрут.

– А откуда сам поселок взялся? Деревни-то обычно у рек всегда строились, а тут…

– У нас родник неподалеку, в овражке, – пожал плечами Зуб. – И колодцы есть. Но вообще-то вы правильно подметили. Поселок для молодых специалистов строился, хотели тут фермы развести, коров выращивать по последнему слову животноводческой науки, свинок. Отгрохали, заселили, коровники-свинарники для скота возвели, даже первую партию успели завести – а потом Конец. Вот благодаря той скотинке мы и выжили. И мясо и молоко – все свое.

Прямая, как стрела, улица с однотипными домиками по обеим сторонам внезапно закончилась, и Данил увидел, что провожатый вывел их на площадь, заполненную народом. Люди стояли кучками, разговаривали, прогуливались вдоль трибуны и помоста, сооруженных в дальнем конце, сидели на скамеечках и завалинках окружающих площадь домов, и из-за всей этой суеты в воздухе стоял неумолчный гул голосов. Где-то играла гармонь, и довольно гнусавый голос заунывно тянул на одной ноте песню. В самом центре площади горели три больших костра, над которыми медленно проворачивались вертела с целиком насаженными на них свиными тушами. На новых людей, появившихся в сопровождении Зуба, народ обратил лишь самое поверхностное внимание, из чего Данил сделал заключение, что гости в поселении не редкость.

Андрей подвел своих спутников к скамье и, шугнув стайку ребятишек, приглашающе указал рукой:

– Присаживайтесь.

– Это что же, по случаю победы такие гуляния? – Драйвер, умастив задницу на скамейке, кивнул на площадь.

– Такой гон раз в сезон случается, – ответил Зуб. – Так что повод есть. А кроме того, еще одно мероприятие сегодня намечалось, вот Иваныч и решил совместить.

– Что за мероприятие? – полюбопытствовал Сашка.

Зуб сплюнул – при этом на лице его отразилась целая гамма чувств от ненависти до презрения – и указал на помост.

– Казнь.

Данил только сейчас обратил внимание на толпу народа вокруг помоста с какой-то странной установкой на нем. Она напоминала четырехногого гимнастического козла, и если б не зловещее предупреждение провожатого, он никогда б и не подумал о ее столь жутком предназначении. Люди у помоста оживленно жестикулировали, указывая то на установку, то куда-то в сторону, за помост, и когда Данил проследил направление, его рука непроизвольно дернулась к висящему на правом бедре «Перначу». За помостом, у вкопанных столбов со связанными за спиной руками, стояли три женщины. По крайней мере, с первого взгляда казалось, что это именно женщины, так как одеты они были в платья. Однако при дальнейшем рассмотрении Данил понял свою ошибку – у всех троих на лицах буйно курчавились неопрятные клочковатые бороды.

– Три месяца палачей ждали, – неприязненно глядя на тройку, рассказывал между тем Зуб. – Соизволили, наконец – а тут гон… Думали – опять отсрочка, да Иваныч, видать, все-таки решил именно сегодня. А что – знаково получается…