Александра Федоровна. Последняя русская императрица - Павел Мурузи

Жестокосердие Марии Федоровны доходило до упреков сына в том, что при его дворе нет прежнего блеска, и это при дворе, который когда-то славился своими многочисленными помпезными празднествами, балами и пышными приемами. Неужели она при этом забывала, что эти измученные тревогами за ребенка родители сейчас думали совершенно о другом, не о том, как им получше повеселить и развлечь высшее столичное общество. Смягчающими обстоятельствами для нее могли служить узость ее мышления, ее беззаботная жизнь, и воспоминания о своем прошлом царствовании, когда она не испытывала абсолютно никаких затруднений.

Нужно быть как можно более объективным в отношении частной жизни царских детей. Все четыре сестры были на диво сплочены, они обожали своих родителей и озабоченно следили за протеканием болезни цесаревича, их младшего брата. Их апартаменты в Александровском дворце находились как раз над будуаром царицы. Все четыре девочки подчинялись системе строгого воспитания, выработанной когда-то их дедушкой, императором Александром III, главной отличительной чертой которой была простота и непритязательность во всем.

Никаких роскошных кроватей с балдахинами, никаких мягких помпезных постелей. Лишь небольшие походные кровати, и никакой подушки в изголовье. Их гувернанткам, — англичанкам и русским, — было приказано обращаться с ними как можно строже.

Старшая дочь — Ольга была больше других похожа на отца. Она много читала. Ее сдержанный характер, удивительная мягкость, очень нравились всем слугам. Если Ольга напоминала отца, то Татьяна была похожа на мать. У самой высокой, стройной и элегантной из сестер, Татьяны, были роскошные темно-каштановые волосы и большие серого цвета глаза. Она была девушкой организованной, энергичной, целеустремленной, и всегда имела свои собственные суждения обо всем. «Всегда чувствовалось, что она — дочь императора», — сказал о ней как-то один гвардейский офицер.

Из всех детей именно она принимала окончательные решения, именно она командовала всеми на женской половине. Ее называли «губернаторшей». Только ей поручалось обращаться к отцу, если кому-то из сестер нужна была поблажка, или кто-то из них хотел избежать наказания. Даже Ольга, которая была на восемнадцать месяцев старше ее, соглашалась во всем с ней, так как оказывалось, что она всегда во всем права.

Мария, третья дочь, была самой прелестной: у нее были румяные щеки, густые светло-каштановые волосы и темно-синие глаза; у нее было крепкое здоровье, она была отчаянной кокеткой, не хуже маркизы из Версаля, и умела очаровывать всех вокруг. В семье ее звали попросту — Машка. Мария любила рисовать, но вместе с тем была ленива и беззаботна. Больше всего она любила поговорить о замужестве, о детях, и не будь она дочерью царя, родившейся под сенью трона, она могла бы стать для кого-то прекрасной женой и создать крепкий семейный очаг.

Анастасия, самая младшая дочь, родившаяся перед Алексеем, была невысокой, коренастой девочкой, и отличалась в семье своими шалостями и проказами. Она была наделена даром подражания, и охотно обезьянничала, пародируя речь и манеры окружавших ее людей, и иногда ее насмешничество переходило все пределы. Она была девочкой спортивной, — вероятно, ей нужно было бы родиться мальчиком, — на прогулках она резво бегала, лазала по деревьям, скакала, вертелась, словно белочка.

Она была целомудренной, чувственной натурой, но никогда никто не видел, как она плачет.

Девичья гордость не позволяла ей жаловаться. Но ее любящее сердце просто не выдерживало, когда она видела, что кто-то в ее окружении страдает. И она стоически вместе с остальными сестрами выносила постоянные приступы болезни младшего брата.

Высокое положение, требования церемониала, мало что значили в жизни девочек. Они вместе с прислугой застилали кровати и убирали комнаты. Они часто навещали своих горничных, играли с их детьми, приносили им пирожные, развлекали их, как умели.

Марии Федоровне об этом было хорошо известно, и она это, конечно, порицала. Однажды она сказала князю Орлову:

— Когда я думаю о том, что мои внучки носят пирожные этой ребятне нашей прислуги, мне становится не по себе. Какой стыд! Мой муж никогда бы не допустил такого умаления высоких наших принципов. Не лучше ли проводить время в салонах с детьми наших друзей и не допускать неприличия?

Подобные замечания, которые тут же доносили Александре, коробили царицу.

К счастью, сестра царя, великая княгиня Ольга Александровна, — которая была всего на тринадцать лет старше своей первой племянницы, — была близким другом и благодетелем для всех девочек. Каждую субботу она приезжала из Санкт-Петербурга, чтобы повеселиться вместе с такими же детьми, как ее племянницы, в Царском Селе. Она понимала, что нельзя долго удерживать девочек за стенами дворца, и упросила царицу разрешить им поездки в город. Разрешение было получено. Теперь каждое воскресенье утром тетя и её взволнованные племянницы отправлялись на поезде в столицу.

Долго эта очаровательная сестра царя будет вспоминать веселый, задорный смех своей любимой крестницы Анастасии, о чем она расскажет в своих воспоминаниях уже после революции.

Позже, когда девушки повзрослели, они перестали по утрам принимать холодную ванну и получили право по вечерам на ванну с горячей водой, смешанной с духами. Такую душистую воду, разумеется, доставляли из Франции, из парфюмерного «Дома Коти». У каждой великой княгини были свои любимые духи. Ольга предпочитала «Чайную розу», Татьяна любила «Корсиканский жасмин», Анастасия хранила верность «Фиалке», а Мария, перепробовав множество духов, остановила свой выбор на «Сирени».

Они с большим состраданием относились к младшему брату, этой слабой надежде на будущее их семьи. Они уже знали о всей серьезности его заболевания, которое не позволяло цесаревичу жить так, как живут все маленькие мальчики.

Все сестры его просто обожали, и он, если их не оказывалось рядом, отправлялся на их поиски. Однажды он убежал от своей няньки и вошел в классную комнату, где занимались сестры. Его они встретили взрывом смеха, и урок пошел насмарку.

Вот в такой интимной обстановке жила семья одного из самых могущественных правителей в мире. Все очень просто, обыденно. Никакой показухи, никакой бросающейся в глаза роскоши. Прежде всего — сплоченность, даже можно сказать, соучастие родителей и детей, да и между детьми — тоже.

Воспитатель Алексея писал о нем: «Он жил нормальной жизнью, когда только мог, — был мальчиком живым и озорным. Вкусы у него были очень простые, и он никогда не кичился своим положением, тем, что он — великий князь, наследник престола».