Губитель - Владимир Геннадьевич Поселягин

потолке, но при необходимости снимается и облучает задир. Коммуникационный блок, через который информация с камер шла на искин, находился не в трюме, и это правильно, глупо его там размещать: любой электрик поймёт, для чего он нужен, вскроет и замкнёт, и экипаж судна лишится средств наблюдения. Остаётся ещё дроид, который, конечно, может помешать такой варварской работе с блоком, но не факт.

Трюм заполнили быстро, трое конвойных пронаблюдали, как закрывается створка трюма, и пошли к другому судну принимать рабов. А наше судно стало подниматься на орбиту.

Из вещей у меня ничего не было, всё отобрали, в такой же ситуации находились и другие. Я раскатал одеяло, положил в центр подушку, показывая таким образом, что койка занята. Сам отправился к стиральным машинам, их тут четыре стояло в ряд возле санузла: знают гомики, в каком виде обычно прибывают рабы. Я ещё прилично выглядел, а с некоторых грязь комками отваливалась.

Возле стиральной машинки я снял с себя всю одежду, загрузил, поставил стирку на полчаса и, прикрывая пах руками, вернулся к койке, где и устроился. В общем, готовился. Через полчаса достану из машинки чистую и сухую одежду: она не только постирает, но и выжмет, и высушит. Только кеды стояли у койки, их не постираешь, нужно руками отмывать. Как верну одежду, сразу встану в очередь в санузел, там и помою. А пока я продолжил подтачивать основную энергошину, питающую все камеры в трюме.

Когда одежда была готова, сходил и забрал, там сразу и надел её; пусть не глажена, но зато чистая. После этого босиком (носки убрал в карман, а кеды держал в руках) я протопал до санузла и встал в очередь, восемь человек было передо мной. Стоя в очереди, поглядывал на свою койку: там шли споры, кому получше достанутся, и на мою уже какой-то хлыщ улёгся. Ну-ну, пусть полежит, недолго ему осталось.

Ждать пришлось почти час, потому что многие ещё и мылись, а это занимало дополнительное время. Впрочем, я, после того как отмыл кеды, тоже помылся и вытерся одноразовым полотенцем.

Вернувшись к койке, я нажал на точку на шее спящего хлыща – он подёргался и затих. Я скинул его с моей койки и сам устроился на ней. Терпеть не могу таких наглецов. Я готов был уступить женщинам или раненым, которые выше подняться не могут, но ко мне с таким предложением не подходили, все немощные уже заняли себе нижние койки, а этот хлыщ был именно из наглых. К тому же у меня флеш-карта с вирусом спрятана была под матрасом, и я первым делом её проверил.

К этому времени наше судно уже ушло в гиперпространство. Я перерезал остатки провода, отчего камеры отключились, и подошёл к шлюзовой. Телекинезом откинул стопор, открыл замок и вошёл в шлюзовую, заперев за собой дверь. Это мало кем было замечено, так как на борту уже наступила ночь, свет был приглушён, люди спали. Даже искин, который должен был мониторить обстановку, пока не поднял тревогу. А что, датчик открытия шлюзовой я заблокировал, и он не знал, что внутри шлюзовой кто-то есть. Время у меня пока есть.

Сказывался недостаток сил. Пришлось сесть в шлюзовой на пол и начать медитацию, поскольку источник у меня был пустой. Тем временем Виденье на границе дальности, в трёх метрах от меня, показало, что дроид-ремонтник заварил повреждённую шину, восстановив коммуникационный блок. Тревога так и не поднялась. Но долго водить искина за нос я не смогу, нужно поторопиться.

Я открыл замок внутренней створки шлюзовой, снова заблокировав датчик, и снова помедитировал. Потом наложил защиту и, открыв створку, прошёл в жилой модуль. Сенсоры на стенах меня не видели. Я быстро поднялся по лестнице к каютам. Судно чисто грузовое, кают для команды было четыре, и, к моему удивлению, на борту из команды находился всего один человек, который спал в каюте пилота. Скорее всего, это и есть хозяин судна. Точнее, хозяйка: пилот оказался девушкой.

Когда я телекинезом отжал замок и потянул дверь, открывая её, управляющий искин судна подал тревогу. Замок на двери щёлкнул, вставая на стопор, но было поздно: дверь уже была открыта.

Надо сказать, девица оказалась шустрой, явно знала какие-то боевые базы. Но я накачал тело пси-силой и приёмом отшвырнул её к стене, а когда она отскочила как мячик, уронил на пол, взяв руку на болевой приём, и задрал ей голову назад, потянув за волосы на затылке.

– Не советую меня злить.

Мой источник был пуст, поскольку я напитал силой тело, но я всё же смог отправить нейросеть девушки на перезагрузку, тем самым отрезав её от искина. Сеть будет перезагружаться минуты три, отдавать приказы она пока не может, так что время у меня есть, и им нужно грамотно пользоваться.

Я снова выкрутил ей руку, отчего девушка застонала сквозь зубы, и сказал:

– Я отморозок, но не из тех, кому доставляют удовольствие мучения жертв. Я оставлю тебя в живых, если ты передашь коды к управляющему искину и не будешь бузить. Шансов у тебя против меня никаких, так что не делай глупостей. Сейчас возьмёшь планшет, который лежит на столике, и снимешь его с пароля. Скинешь на него коды к судовым искинам, потом сопроводишь меня в рубку судна. За это я тебя высажу на какой-нибудь нейтральной станции. Судно ты потеряла, и вернуть его не рассчитывай, шансов у тебя нет. Я очень не люблю работорговцев, а также и рабовладельцев. Так что ты скажешь?

Я повторно отправил её сеть на перезагрузку, так что она продолжала находиться вне сети.

Немного подумав, она неуверенно кивнула. Меня такой ответ не устроил, и я принудил её ответить нормально.

– Я согласна, с условием безопасности, – зашипев от боли, сказала она.

– Вот и договорились.

Я отпустил девушку, и она тут же схватила меня за грудную мышцу, этот болевой приём считается подлым, но на меня он не произвёл никакого впечатления, как будто его и не было; я лишь улыбнулся и снова выкрутил ей руку. В итоге коды к искину и планшету я получил, девицу вырубил и направился ко входу в рубку.

Оказалось, на борту были и боевые дроиды, их было два, и оба охранные. Один встретил меня за дверью каюты пилота, и я Силовой Ковкой повредил ему плату, отчего дроид умер. Резать шину не было ни сил, ни времени, а починить его я потом смогу. А вот со вторым дроидом, охранявшим вход в рубку, пришлось