Многоярусный мир: Создатель Вселенной. Врата мироздания. - Филип Фармер

Еще прыжок и волк скрылся в кустарнике у ближайшего валуна.

На этот раз он возник ниоткуда, прямо за спиной своей жертвы. Он бросился вперед, и его челюсти сомкнулись на шее фуджера. Послышался треск костей, и прыгун свалился замертво.

Семь живых и один мертвый фуджер. Прыгнув в сторону, волк исчез: очевидно он решил отложить трапезу на потом. Вновь на поляне запрыгало семь животных. Вот сцепились два волка, и один перегрыз другому горло.

На три секунды сцена опустела. Вольф мигом добрался до места схватки и бросился наземь. Он хотя и остался лежать на виду, но надеялся, что, оставаясь неподвижным, не привлечет к себе внимания, тем более, что фуджеры были охвачены ужасом, а волкам слепила глаза собственная кровожадность.

Два волка вынырнули из временного пространства. Партеногенез хронопутешественников.

Они накинулись друг на друга. Третий, появившийся вслед за двумя, наблюдал за схваткой: фуджеры очумело метались вокруг сцепившихся хищников.

Вскоре третьему волку надоела роль зрителя, и он активно включился в игру, схватив за горло фуджера, налетевшего на него в сплошной суматохе.

Уже валялись мертвыми фуджер и волк. Оставшиеся в живых исчезали. Когда животные вновь появились в поле зрения Вольфа, волк схватил ближайшего фуджера за шею и сломал ее.

Вольф медленно поднялся на ноги. В тот самый миг, когда один волк благополучно перегрыз горло другому, Вольф швырнул зажатый в руке камень в победителя. Тот, должно быть, заметил краем глаза угрозу, так как исчез раньше, чем камень коснулся его. Выскочив из туннеля времени, он со всех ног припустился к выходу из каньона.

— Не обессудь, что лишил тебя законной добычи, — крикнул ему вслед Вольф. — Удачи тебе в следующий раз!

Он позвал своих спутников и объявил, что удача вернулась к ним. Шестерых животных хватит, чтобы набить животы всем, да еще останется перекусить на следующий день.

Однако хорошие времена продлились недолго. Три дня спустя голод терзал их пуще прежнего. Они исхудали, щеки их ввалились, глаза казались темными и глубокими ямами, желудки прилипали к позвоночникам.

В тот день Вольф разбил их на пары и отправил охотиться. Сам он намеревался пойти один, но Вала настояла на том, чтобы он взял с собой Луваха, а охотиться в одиночку вызвалась сама. На недоуменный вопрос Вольфа она ответила, что не хотела бы иметь сопровождающим мужчину, причем в единственном числе.

— Ты нас людоедами считаешь, так что ли? — осведомился Вольф.

— Вот именно, — отрезала она сухо. — Как будто ты сам не знаешь, что стоит нам поголодать еще немного, и мы наверняка набросимся друг на друга. Очень может быть, что Уризен на это и рассчитывает. Пиршество людоедов! Представляю, какое удовольствие получит он от этого зрелища!

— Ну, поступай, как знаешь, — буркнул Вольф.

И они с Лувахом отправились осматривать боковые каньоны. Вскоре они увидели несколько фуджеров, пасшихся в зарослях кустарника, и со всеми предосторожностями принялись подкрадываться к ним. За час они подползли к самым кустам и были близки к успеху. Но Вольф промахнулся, и камень пролетел в дюйме от головы намеченной жертвы. После этого все было потеряно. Фуджеры даже не стали уходить во время, они просто ускакали прочь и скрылись в соседнем каньоне.

Вольф с Лувахом продолжали поиски до тех пор, пока взошла луна и возвестила о наступлении еще одной голодной и бессонной ночи. Когда неудачливые охотники вернулись на место встречи, остальные Всевышние ждали их с обеспокоенным видом. Все были в сборе, кроме Паламброна с Энионом.

— Не знаю, как у других, — заявил Тармас, — но у меня совершенно нет сил идти искать этих проклятых дураков.

— Идти надо, — возразила Вала. — Возможно, им повезло и они сейчас набивают себя свежим мясом. Вряд ли их будет мучить угрызение совести из-за того, что они не поделятся с нами.

Тармас выругался, однако отказался участвовать в поисках.

— Если им повезло, — процедил он сквозь зубы угрожающе, — то мне достаточно будет взглянуть на их сияющие физиономии. От меня не скроешь! Я убью этих эгоистичных жадин.

— Если они добыли что-нибудь, то поступят с добычей так же, как поступил бы на их месте ты, — сказал Вольф. — Так что не торопись с осуждением. И вообще, к чему весь этот шум? Мы же ничего толком не знаем. Нет никаких доказательств, одни только предположения Валы.

Всевышние поворчали, поругались, но вскоре усталость и сон сморили их.

Вольф тоже уснул, но среди ночи проснулся. Ему почудилось, что вдали кто-то кричит. Он сел и оглядел спящих. Все были на месте, за исключением Паламброна и Эниона.

Вала тоже проснулась.

— Ты тоже слышал? — спросила она. — Или то было урчание наших желудков?

— Кричали около реки, — сказал Вольф вставая. — Надо пойти посмотреть.

— Я с тобой, — сказала Вала. — Все равно мне больше не уснуть. Стоит только подумать, что они там, может быть, пируют себе, как меня всю трясет.

— Крошкой прыгуном не напируешься, — пробормотал Вольф.

— Неужели ты думаешь... — ахнула Вала.

— Не знаю. Ты ведь сама первая указала на такую возможность. И она кажется мне все более правдоподобной, по мере того, как мы слабеем от голода.

Вольф прихватил дубинку, и они отправились вдоль берега реки. Сумрачный свет луны освещал им дорогу и шагать было легко.

Так случилось, что они первые заметили Паламброна. Его голова мелькнула над стеной каньона и вновь исчезла. На цыпочках они подобрались к скале. Из-за нее доносились звуки, похожие на удары камня о камень.

— Он пытается разжечь огонь, — прошептала Вала.

Вольф не ответил. Ему стало дурно, так как он мог себе представить только одну причину, по которой Паламброн стал бы разводить костер.

Медленно, подавляя ужас и отвращение, внушаемые ему картиной, которую он ожидал увидеть, Вольф заставил себя обойти скалу.

Паламброн стоял на коленях спиной к ним перед кучей веток и листьев и ударял два куска кремня друг о друга.

У Вольфа отлегло от сердца: около Паламброна валялась тушка фуджера.

Но где же Энион?

Вольф бесшумно подошел и стал позади Паламброна. Вскинув дубину, он громко сказал:

— Ну, Паламброн?

Тот вскрикнул и бросился на кучку, приготовленную для костра. Затем вскочил и повернулся к ним лицом. В руке он держал грубо сделанный кремневый нож.

— Он мой! — прорычал Паламброн. — Я убил его и я голоден! Я умру, если не съем его!

— Так же, как и мы все, — заметил Вольф. — Где брат?

Паламброн сплюнул.

— Скотина! Он мне не брат. Откуда мне знать, где он? Я ему что, нянька?

— Вы ушли вместе, — возразил Вольф.