Водопад страсти - Мэри Влад

– Предал.

Она всхлипывает, зажимает рот рукой и беззвучно плачет. Все прекрасно знают, какая участь ждёт предателей. Я хочу верить, что Дерек учтёт все обстоятельства. Очень хочу верить. Но даже то, что Альберто угрожали, не отменяет того факта, что он вёл двойную игру. Да, он не желал Дереку зла, но он действовал за его спиной. Альберто выбрал Джину, а не верность семье.

По-моему, у Джины начинается самая настоящая истерика. Как успокоить её? В голову лезет навязчивая мысль воспользоваться шприцом, но я её отгоняю. Это будет словно нож в спину. Нельзя так. Однако она ревёт уже в полный голос и успокаиваться не собирается, как я не пытаюсь её утихомирить. Уже и стакан воды ей в руки сунула, и успокоительное принесла, и чай ромашковый заварила (благо в комнате есть чайник и баночка с цветками ромашки, хоть бегать никуда не пришлось), но не помогает ничего.

Всё становится ещё хуже, когда Джина подскакивает с кровати. Пытаюсь её остановить, но получаю удар в солнечное сплетение и складываюсь пополам, хватая ртом воздух. А воздуха-то и нет. Наблюдаю, как она натягивает джинсы, свитер и кроссовки. Не могу помешать ей, даже двигаться не могу.

– К-куда, дура? – хриплю, едва возвращается возможность говорить. – Жить надоело?

– Я… – она осекается, подлетает ко мне и грохается на колени. – Прости, Нора, прости! Я не хотела. Прости! Помоги мне. Останови это, Нора. Ты же можешь. Можешь…

– Остановить что? И каким образом? Я и так попыталась. Теперь всё зависит от Дерека. Из семьи только он знает. И мы с тобой. Ну, и ещё Альберто. У него главная роль.

– Дерек не рассказал никому? – шепчет она.

– В данный момент уже не знаю. Выйди на балкон. Если увидишь свет от факелов в стороне склада, значит, рассказал.

Джина воет и чуть ли не рвёт на себе волосы. Зря, наверное, я это сказала. Только подлила масла в огонь. Не верю я, что Дерек собрал всех и повёл Альберто на казнь. Просто не могу в это поверить. Рывком поднимаю Джину с колен.

– Идём.

– Куда? – она вцепляется в мою руку.

– Я знаю, где они.

– Откуда?

– Просто знаю.

В вечернем платье и туфлях на высоченных каблуках не очень-то удобно шастать по подземельям. Да, я оказалась права: дверь в подвал с туннелями была открыта, как и одна из дверей в главном зале. Не знаю наверняка, где расположены пыточные камеры, просто иду, а Джина за мной. Света нет, дорогу нам освещает фонарик на моём телефоне.

– Мы заблудимся, – шепчет она. – Почему ты думаешь, что они пошли по этому проходу?

– Открытая дверь не внушила тебе уверенность? Помолчи, пожалуйста. Лучше навостри уши.

Зачем я пошла на поводу у неё и собственной жалости? Что мы будем делать, когда найдём их? А что, если Альберто всё-таки мёртв? Что, если Дерек не стал устраивать казнь только потому, что хотел убить Альберто здесь, в той самой камере, которая снится Дереку в кошмарах?

Идём уже долго, пора бы набрести на что-то. Наконец мы слышим голоса. Джина дёргается вперёд, но я удерживаю её за локоть и шепчу:

– Не смей! Подходим тихо, оцениваем ситуацию, думаем и только потом действуем.

Она кивает. Метров через десять вижу открытую дверь. В камере есть источник света. Выключаю фонарик и кладу телефон в сумочку. Да, у меня есть с собой шприц, но пользоваться я им не буду. Я не предам мужа. Даже если он решит убить Альберто, я не стану останавливать его таким образом.

Ступаем очень осторожно, двигаемся медленно. Эхо в туннелях есть, и это нам не на руку. До двери ещё несколько метров, но я уже различаю слова.

– Никогда, – произносит Дерек ледяным тоном.

– Даже ради Эда? – хрипит Альберто. – Они убьют его, если ты не согласишься, ты же знаешь.

– Никогда!

– Тебе придётся, Дерек. Совет не оставит тебе выбора. Ты…

Звук удара отскакивает от стен, а затем и стон Альберто. И ещё я слышу, как звякает цепь. А вот за чем я не успеваю уследить, так это за тем, что Джина оказывается впереди меня и несётся к двери.

– Чёрт! – цежу еле слышно. – Глупая.

Делать нечего – иду за ней. Конечно, я могла бы вернуться в дом, но совесть меня бы потом загрызла. Кто знает, что Дерек может с ней сделать? Вхожу в дверной проём и застаю весьма странную картину: Альберто голый и избитый, но вполне себе живой стоит, держась за стенку. На нём ошейник. Ага, железный ошейник, который соединён со стеной железной цепью. Тяжело, наверное. Джина осторожно обнимает Альберто и что-то шепчет, а Дерек… Он типа не при делах вообще. Стоит с отрешённым выражением лица, буравя невидящим взглядом стену. Его реально не волнует, что мы сюда ворвались?!

– Что-то вы долго, – он усмехается и переводит на меня мутный взгляд.

– Откуда ты знал, что мы придём?

– Ой, принцесса, – Дерек делает рукой какой-то странный жест. По-моему, он сильно пьян. – Ты была бы не ты, если бы не притащила сюда свой зад.

– Ты специально оставил двери открытыми?

– Мне было лень возиться с замками.

Ошарашенно киваю и осматриваю помещение, освещённое тремя факелами (эти средневековые штуки меня всё ещё пугают). Запах сырости и безысходности, грязные стены и такой же пол. Цепи, ошейники, хлысты, какие-то пыточные инструменты, стол, стул. Здесь зябко и жутко, не покидает ощущение неминуемой смерти и собственной ничтожности. Значит, вот что снится ему по ночам. Да, это та самая камера, которую я видела на видеозаписях. Может, они все похожи, уж не знаю. Но что-то мне подсказывает, что это именно она.

На столе стоит открытая бутылка виски, заполненная жидкостью едва ли на четверть. Смотрю на мужа и убеждаюсь, что остальные три четверти явно внутри него. Штормит его изрядно, хотя он просто стоит. Дерек улыбается мне, но в глазах я вижу страх, смешанный с отчаянием. Он не может находиться здесь трезвым. Ему некомфортно, он хочет сбежать отсюда. Дереку очень страшно, хоть он этого и