Преступник и толпа (сборник) - Габриэль Тард

Разумеется, необходимо, чтобы все эти люди походили в главном друг на друга, чтобы объединяла их национальность, религия или общественное положение.

52

Происхождение самой непонятной популярности и непопулярности во время выборов дает другой прекрасный пример той роли, которую играет подражание в общественной жизни. Когда несколько избирательных голосов подряд называют одно и то же имя или стоят за одну и ту же идею, голос одного департамента увлекает за собой голос другого, и голоса за и против поднимаются как морской прилив. После нескольких баллотировок человек самый обыкновенный вдруг делается великим и повсюду возбуждает искренний энтузиазм людей, не знающих его, но слышащих, как его не менее искренно превозносит толпа, которой он также совершенно неизвестен. Бывает и наоборот: к человеку сначала относятся подозрительно, потом с явным презрением, затем смотрят на него как на последнего мошенника, и, наконец, негодование честных рантье становится так велико, что они убили бы его, если бы он имел несчастье им показаться. История буланжизма в этом отношении весьма поучительна.

53

Тот же автор прибавляет: «То же отвращение замечается теперь по отношению к евреям у христиан и к китайцам у жителей восточной Америки».

54

И наоборот, дело столиц продолжает образованная ими же аристократия, которая их переживает. В сущности, все относительно, и под словом «столица», когда речь идет о лесах старой Германии или о первобытном Лациуме, следует разуметь всякое местечко, более крупное, чем соседние деревни. Там всегда зарождается и образуется патриархат. Со своей обычной глубиной Нибур отнес главную внутреннюю борьбу римской истории, борьбу плебеев с патрициями, на счет различия между Римом-городом и Римом-деревней, которое и послужило источником этой борьбы. Такая борьба, собственно, составляет сущность всякой истории. Каждый день перед нашими глазами обостряется тот конфликт, который является ее последней формой, это – состязание на выборах между крестьянином и рабочим. Ее основание заключается в человеческом организме, мускулы которого, лучше питаемые деревенской жизнью, соприкасаются с нервами, которые городская жизнь развивает до крайности.

55

Как дворянство старого порядка, современная столица осталась хранительницей дуэли. В моей статье по этому поводу я пытался доказать, что дуэль стала главным образом городским явлением, и что без больших городов этот предрассудок исчез бы очень быстро. С 1880 до 1889 год из 598 дуэлей, внесенных в ежегодник Ferreus, 491, по моим расчетам, – парижского происхождения; остальные 107 ведут происхождение из Марселя, Лима, Лиона, Лиможа и т. д., не существует, так сказать, сельской дуэли, как будто потому, что сельская честь слишком мизерна, чтобы заслуживать обращения оружия против ее нарушителя. Преобладающая форма городской дуэли – литературная, довольно, поэтому, безобидная.

56

Есть исключения из этого правила; таково, например, драматическое дело Ain Fezza, разбор которого заканчивается теперь, когда я исправляю корректурный лист этой страницы.

57

Жан-Мари Висконти пользовался убийцами иного рода: он травил собаками миланских буржуа.

58

В одном уголовном процессе, о котором сообщил мне один уважаемый археолог, виконт de Gérard, разбиравшемся в 1653–1654 годах в сарлатском суде, один из потерпевших целых 8 дней содержался в подземной темнице в замке некоего М… на хлебе и на воде, и был освобожден только после уплаты крупной суммы.

59

По поводу истории испанской литературы Brunettière (Revue des Deux Mondes, март 1891) замечает, что рыцарский роман был отцом уголовного романа, посвященного подвигам разбойников и мошенников. От Амадиса до Картуша и Мадрена буквально один шаг. Разве эти последние не «странствующие рыцари» в своем роде? Нельзя ли сказать, что по мере того как общество складывается, организуется и упорядочивается, лица, которые в прошлом были бы рыцарями, превращаются в настоящих мошенников? Не играет ли здесь роли своеобразный взгляд на возможность, не ударяя палец о палец и не имея полушки, жить на дворянскую ногу, – как на своего рода point d’honneur? В наше время такое point d’honneur легко приводит к тюрьме и каторге. История говорит нам о временах Карла V, когда такой взгляд приводил к завоеванию Мексики или Перу.

60

Не забудем, однако, что это заражение преступностью от аристократии всегда вознаграждалось и, по большей части с избытком, в особенности же в XVIII веке, ее благотворным влиянием. Особый характер как добродетелей, так и пороков народа ведет свое начало от прежних вождей. Если чувство рыцарской чести вульгаризовалось во Франции, где оно выражается в частых дуэлях, если высокомерная гордость и независимость характеризуют теперь испанца, а энергия и любовь к свободе – англичанина, то это не простой только вопрос расы: позволительно видеть в этом результат векового влияния аристократии на все эти нации. Ясно, что из подражания когда-то правившим классам всякий испанец хочет быть идальго, и самый последний французский плебей дерется теперь на дуэли. Прежде поединок был аристократической привилегией, как и рыцарская честь.

61

В повышенной преступности этого странствующего персонала виноват не только плохой подбор: известно, что независимо от безнравственности всякий меньше стесняется убить или обокрасть чужеземца, в среде которого он живет, у которого он даже гостит, чем своего соотечественника.

62

Другой пример: посмотрите внимательнее на первую карту Atlas de statistique financeire 1889 года, относящуюся к сбыту крепких напитков, – вы увидите на ней, что тот же самый цвет простирается на бассейны Луары, Дордоньи и Гаронны.

63

Земли, быстро обогащающиеся, бывают лучше в нравственном отношении, если их богатство является плодом усиленного труда. Двадцать лет тому назад бретанские департаменты считались среди 30 наиболее преступных: теперь они находятся в числе 30 наилучших. В этот промежуток времени Бретань обратила на себя внимание прогрессом земледелия.

64

Несомненно, что имеет значение и иммиграция иностранных рабочих, и алкоголизм, как и при устьях Роны.

65

В последние годы заметно небольшое уменьшение этих преступлений, но было бы несвоевременно основывать серьезные надежды на числовом колебании, может быть, случайном, может быть, чисто кажущемся, так как это преступление – одно из тех, относительно которых прокурорскому надзору предоставляется самое широкое усмотрение. Если снисходительность публики доходит и до сердца судей, то нет ничего удивительного, что они относят теперь к оставленным без последствий протоколы, которые несколько лет тому назад были бы поводом для возбуждения следствия.

66

Англия в этом отношении, как и во многих других, выгодно отличается от континента. Из составленной Колаянни статистической таблицы (см. его «Sociologia criminale», т. II) видно, что на этой островной территории пропорция несовершеннолетних преступников-мужчин в промежуток между 1861 и 1881 годами с 7373 спустилась до 4688, а пропорция несовершеннолетних женщин – с 1428 до 795. То же исключительное понижение замечается в Испании. Нужно заметить, что чем меньше рождаемость, тем хуже воспитываются дети. В Англии семьи остались сильными и многочисленными.

67

Факт, который, если бы он был точно установлен и обоснован на удовлетворительных статистических данных, мог бы нас успокоить, это – уменьшение военной преступности. Это новая тема, с которой доктор Корр (Archives d’Anthropologie criminelle, 15 марта 1891) выступил одним из первых. Он задался мыслью вычислить отдельно собственно военные преступления и преступления против общего права. Оставив в стороне первые, которые нас мало касаются и пропорция которых тоже, впрочем, уменьшилась почти на одну треть за 50 лет, он нашел, что французская армия насчитывает по одному преступлению или проступку против общего права на 466 человек в 1839 году; на 483 человека в 1849 году; на 437 человек в 1865–66 годах и на 738 в 1885 и 1886 годах. Улучшение зависит, конечно, от обязательной для всех службы. Прежде право замещения себя другими наполняло полки заместителями из подонков общества. По мере того как стирались различия между нацией и армией, нужно было ожидать, что дурные или хорошие особенности, свойственные последней, станут менее резкими. Итак, военная преступность, самоубийства (если не дуэли) военных уменьшились. Следовательно, хотя военная преступность, несмотря на свое уменьшение, и остается выше преступности остальной нации (как бы ни оспаривал этого д-р Корр), нужно все-таки радоваться этой новой, уже настолько заметной, по крайней мере во Франции, тенденции: ведь престиж армии в среде нашего народа стал не менее заразителен, чем престиж столиц, и разделил с последними наследство аристократии старого режима. Настоящие современные аристократы – это офицеры наших полков, которым все больше и больше все подчиняются и подражают, так как все служат или служили в солдатах. Разница между военным и штатским соответствует до известной степени разнице между горожанином и сельским жителем. Полк – это очень сплоченный и хорошо организованный город.