Империя звёзд - Элисон Бэрд

— Унгуру! — шепнула она, глядя в темные глаза, уже ничего не видящие. Ее потрясло, как мгновенно гаснет искра жизни.

Высоко в небе взревел красный дракон. Еще раз низко пролетев над головами, он лег на крыло и полетел в сторону Йанувана.

— Кто из вас Дамион Атариэль? — спросил зимбурийский солдат, вытягивая меч из ножен.

— Его с нами нет… — начал Йомар, но его перебил крик другого солдата:

— Он врет! Вот, вот этот — это он и есть! Рабыня его узнала, она назвала его по имени — я слышал!

Йомар обернулся в изумлении. Солдат показывал на Лорелин.

— Вот это Дамион! Воин с волосами как золото.

— Ты ослеп? — рявкнул на него Йомар. — Это не…

— Нет, Йо! — не дала договорить Лорелин. Она обернулась к солдату. — Это правда. Я Дамион.

Зимбуриец осклабился.

— Не сильно страшный воин. Ты же просто мальчишка.

Йомар смотрел в полном отчаянии. Эти зимбурийские солдаты никогда не видели женщины, похожей на Лорелин: она отличалась от низкорослых, робких, закутанных в шаль зимбуриек, как день от ночи. Вряд ли и гоблины поймут разницу. А цвет волос у нее действительно тот же, что у Дамиона. Лорелин намеренно поддерживала их заблуждение — но зачем? Сколько времени она рассчитывает морочить им голову? Или она думает, что они убьют ее на месте, и так она спасет настоящего Дамиона?

— Это не Дамион, — возразил он, выступая вперед. — Я вам говорю, что его с нами нет.

— Ты Дамион или нет? — спросил солдат у Лорелин.

— Да.

Она даже глазом не моргнула.

— Нет! — одновременно с ней заревел Йомар.

Он пошатнулся, когда солдат обернулся и ударил его наотмашь.

— Лгун! Защитить его хочешь?

— Прекратить! — Этот командный голос принадлежал генералу Гемале, идущему через ряды своих людей. — Связать всех и отвести к царю. Мертвеца похоронить здесь. Это был враг, но он хорошо служил своему хозяину. И он оказал нам услугу, назвав имя хозяина с последним своим вздохом. Мы теперь знаем, кто это. — Тяжелый взгляд остановился на Йомаре. — Мы поймали их вождя. Того самого Заима.

В тронный зал их ввели в цепях. Лорелин и Йомар шли с суровыми лицами, Марьяна всхлипывала, мохарские пленники шли подавленно. Халазар сидел на троне с глазами черными и непроницаемыми, как у гадюки. Рядом с троном стоял Мандрагор, облаченный в красную мантию.

Гемала посмотрел на него с вызовом.

— Поскольку ты был занят слишком важными делами, принц, чтобы участвовать в бою, приз пришлось брать мне и моим людям. Мы взяли Заима и того, о ком ты говорил, что Трина Лиа в нем души не чает: сэра Дамиона.

— Мои поздравления тебе и твоим людям, генерал, — отвечал Мандрагор. — Уверен, что вам понадобилось все ваше мужество и смелость, чтобы взять в плен эту девушку.

— Девушку? — заморгал Гемала. — То есть как?

— Это женщина, а не мужчина, старый ты дурак. Тебе объяснить разницу?

— Сэр Дамион — женщина? — ахнул какой-то солдат.

Мандрагор возвел золотые глаза к потолку.

— Нет! Дамиона здесь нет.

— Как? — загремел Халазар, краснея от гнева. Он бросился на злосчастных конвоиров, бранясь и раздавая затрещины. — Безмозглые псы, безголовые болваны! Никогда не можете сделать дело как надо! — Он обернулся к Лорелин и Йомару, тяжело дыша. — Я поймаю этого Дамиона, слышите? Я его поймаю, даже если придется казнить всех жителей этого города — мужчин, женщин и детей! А вы… — он шагнул ближе, пылая черными глазами, — ваши головы сегодня же будут торчать на воротах!

Марьяна ахнула и разразилась слезами. Халазар ударил ее наотмашь, и она растянулась на полу без сознания.

— Эту обратно в гарем, пленников — в подземелье. Кроме этих двух. Им — немедленно головы долой!

— Нет, — сказал Мандрагор.

— То есть как нет?

— Вашему величеству они нужны живыми. Они знают, где Дамион. Найди его, царь, и Эйлия у тебя в руках. А вам, Йомар и Лорелин, я советую сказать, где Дамион.

Лорелин встретила его взгляд ясными голубыми глазами.

— Я не скажу.

— Тебя пытать будут, дурочка.

— Мне все равно.

— Ничего ты от нас не узнаешь, — добавил Йомар.

Охранник ударил его с такой силой, что он пошатнулся, рухнул на пол — тяжело ударился, не имея возможности подставить скованные руки, и Лорелин подбежала к нему и нагнулась.

Мандрагор повернулся уходить.

— Оставь их в живых, царь, и не дай им самим с собой ничего сделать, даже если придется сковать их по рукам и ногам. Они должны жить, чтобы рассказать нам все, что знают.

— Ты смеешь мне указывать? — возмутился Халазар. — Мне, твоему господину?

Мандрагор посмотрел на него холодным взглядом, с таким презрением, что скрывать его он больше не мог. Боги в небесах, как же ему все это надоело!

— Последуй моему совету, царь, иначе тебе придется об этом пожалеть, — только и сказал он. Потом добавил: — А теперь я пойду к себе.

Он развернулся и вышел из зала.

Халазар сердито глядел ему вслед и минуту подумывал приказать провести казнь — чтобы показать свою власть. Потом он увидел, что маги-гоблины окружили Лорелин и лежащего Заима, передумал и велел отвести этих двух в подземелье вместе с прочими.

Мандрагор быстро шагал через огромный приемный зал. Вечерние тени уже ложились в углах и за мощными колоннами, слуги зажигали лампы на длинных цепях. Стояли на страже часовые, и железо их оружия неприятно пульсировало, но он едва замечал их присутствие. Его раздирали противоречивые эмоции.

Что за жалкие фигуры эти двое — Йомар с его несокрушимым упрямством и Лорелин, вся в розовых мечтах о рыцарстве! Даже угроза смерти не заставит их говорить, в этом Мандрагор был уверен. Лорелин, в частности, явно решила стать мученицей: паладины всегда были до смешного уверены в награде на Небе. Ни один зимбуриец не мог подумать без страха о встрече с Валдуром Ужасным, но паладины верили, что их бог добрый и любящий, и смерть им не страшна. Мандрагор вдруг ощутил подавленность. Почему его все еще интересует судьба людей, когда уже столько времени прошло? Их жизнь и смерть должны идти своим чередом и к нему отношения не имеют… почему это вдруг он подумал о смерти?

Поглощенный своими раздумьями, он слишком поздно заметил опасность. Человек, выскочивший сзади, застал его почти врасплох. Чей-то локоть сдавил горло, и когда он схватился за него двумя руками, кинжал, направленный в сердце, соскользнул по ребру. Лезвие у него в мозгу ревело железом — звук металла, который мог бы предупредить его о приближении убийцы, если бы его не заглушал фон другого оружия. Мандрагор вывернулся, и крик его, крик боли, ярости и тревоги, всколыхнул часовых, и даже Халазар выглянул из тронного зала со своими придворными.