Алмазная цепь - Виктор Сафронов

Он опять глубоко затянулся и продолжил рассказ, выпуская ядовитый дым.

- Начал я пальцем, выковыривать да вытаскивать потную и пахучую материю… Дама же, видать, не ленинградской закалки, культурности и выдержанности ей, явно не хватило. Ну-да… Почувствовав мой палец, ей бы радоваться, а она… Развернулась и кулачищем мне, в левый глаз, тресь… Господи прости! Свят, свят, свят…. Искры во все стороны. Пассажиры… Все ж наши люди, сперва замерли. Потом стали ржать, ну словно жеребцы при виде кобылы. Я окончательно растерялся и смутился. И когда она со словами «старый козел и наглый нахал» опять к мне повернулась своей задницей, чтобы хоть как-то, загладить перед ней вину… Ну-да… Кхе, кхе… Вобщем, стал я тем же пальцем, эту материю, заталкивать обратно. Гражданочка, авоську из руки переложила… И в правы глаза, как дасть, как махнет… Небо с овчинку и показалось. От хохота, троллейбус сперва качнуло, а после он остановился. Водитель подумал, что теракт и его средство перевозки развалилось вдребезги, в страхе бежал… А я вот, с украшениями вынужден ходить. Вот такие, брат, незадачи случаются.

Увидев, что я воспринял этот анекдот вполне серьезно, без всяческих легкомысленных ужимок и хихиканий, начал говорить главное, то, ради чего мы с ним собрались в узком кругу.

- Ты, Ляксей, давай пока в отпуск. Отпразднуй скончание нашего дела, — генерал начал представление, стилизованное под «российского, глубинного замесу сироту». - К матери съегздий, с сыном повидайся, со сродственниками поручкуйся… Самогона, что ли выпей, помяни раба божьего Вовку Курдупеля… Хороший был офицер, жалко только, что дурак, а так, все в ём было в полной норме.

Замолчал, задумался старик, утратив нить своих размышлений.

ГЛАВА 79

После длительной паузы, возникшей после предложения отправиться в отпуск и там помянуть Курдупеля, Натоптыш неожиданно встрепенулся.

- Главное-то я тебя еще не сказал, — он задумался, поднял вверх глаза и стал теребить казенную клеенку, после вспомнил и выдал верный диагноз. — Склероз. Старею.

Зная, что Петрович просто так никуда не смотрит, а всегда делает это со смыслом, я проследил за его взглядом. Точно. Мерцал объектив камеры, бездушно записывающей нашу милую встречу… Он почувствовал мой интерес к происходящему, спохватился и продолжил борьбу со склерозом.

- Так вот. Есть планы поработать в области воровской идеологии. Т.с. изнутри прощупать врага или, как говориться, взять его за яйца… Но изнутри…

Интересно, как он себе это представляет?

- При чем здесь я? — мое удивление было искренним. — И при чем здесь камни?

- С камнями этими, придется повозиться… — он откинулся на спинку стула и выжидательно посмотрел на меня.

— То есть? — не заставляя его ждать вопроса, спросил я.

- Тебе или, если ты не осилишь, кому другому, следвает проникнуть в самое змеиное логово нашей рассейской преступности, — генерал сделал большие глаза и понизил голос до шепота. — Они для тебя, или для кого другого, будут проходным билетом для покупки звания «вора в законе». Седни, оперативная обстановка требует от нас именно такого расклада. Готовили мы пару человек на внедрение… Да ты, одного из них знал. Так его, морду уголовную, тяжело ранили. Пришлось выводить из завершающей фазы операции… Чуть не сорвал нам все, ежик тараканий…

Он протяжно завздыхал, потянулся. И глянул на меня, будто бритвой полоснул. Мол, это только начало, сейчас начнется.

И, ведь действительно, началось…

- Ну раз уж, я тебе об этом сказал, — он хехекнул, как-бы откашливаясь перед тем, как сообщить мне что-то весьма интимное и совсем уж неприличное. — Раз, выдал тебе совершенно секретную сведению… Кхе, кхе… Видать именно тебе и придется впрягаться в это дело… Но ты не торопись. Хорошенько все обдумай… Коли весы имеются… Взвесь. Чуть погодя, я сам и приму правильное решение…

Что мне в таких старичках нравиться, так это их становая бескомпромиссность и железобетонная уверенность.

Однако, в определенных кругах, генерал, личность известная. Я в достаточно полной мере, наслышан о его подвигах и достижениях. Поэтому, спорить с ним, или, прости господи, возражать — себе дороже. Я и молчу.

- Ну, так что, принимаешь мое предложение? — он со значением поднял палец. — О тебе уже доложено на самый верх. Тут ведь, как? Раз с совершенно секретной операцией в ее главной, бриллиантовой фазе ознакомлен… То… Ты, как боевая единица или сполнять все правильным образом должен… Ну, а коли откажешься, сославшись на недомогание, али другие, какие сопли, тогда самому впору застрелиться…

Я молчу, после не выдерживаю и прорываюсь.

- Странный вы, Иван Петрович, человек, — в своем возмущении я был достаточно убедителен, что подтверждала вылетающая из моего рта пенистая и дурнопахнущая слюна в виде пены (и то, что в слове «странный» я от волнения, проглотил букву «т».) — Меня несколько раз чуть не убили. Я многократно был контужен. Пьяные подонки с такой же пьяной милицейской сволочью постоянно избивали меня… После этого еще и вы, мой боевой генерал начинаете мне угрожать?

Слушая мою речь, старик выглядел несколько сконфуженным.

- Ну, ну… Не горячись… Это я так, прощупал твои намерения и планы на будущее. Тем более, что наши аналитики и психиатры, убедили руководство, что тебе это понравится.

- Да, нравится, — я по-прежнему отчаянно жестикулировал руками. — Но зачем пугать, рассказывать про «совершенно секретную сведению»… Пугать «пуганного», только портить… Дайте же, хоть чуть-чуть отдышаться… Прийти в себя… Есть же предел человеческим возможностям, а вы меня…

- Отдыхай, отдыхай, — он замахал руками. — Понимать должен, я же для красного словца, тем более видишь, я и сам после троллейбуса чуток контуженный.

- Ладно… — обнадежил я его. — До следующей встречи.

После того, как вышел из теплого конспиративного помещения сразу ринулся выпить пива и съесть увесистый кусок вяленой рыбины.

Нашел такой рай на земле по запаху.

Секрет прост. Если вам, в центре города, в нос резко ударил запах мочевины, значит поблизости, ищи пивную точку. Поверьте, проверено неоднократно.

Стоя за стойкой, прокисшего пивного заведения, вдыхая любимые ароматы и цедя пивко, я заедал густую пену, тминными сушками и вкусной вяленой рыбкой. После третьего бокала… Украдкой посмотрел по сторонам… Подумал… Махнул на все рукой… И решил выпить четвертый.

Потом сходил в WC, отлил, вымыл руки. Самое время приступить к чему неординарному, Так тому и быть. Опять подумал, пораскинул умишком, тем, что там еще остался. И пришел к выводу. Прав генерал… Как не противно об этом говорить, а тысячу раз, все равно прав.