Могол - Алан Савадж

Милденхол тоже увидел их.

— Вам нужна помощь, сэр? — спросил он.

— Нет, — ответил Уильям.

Он почувствовал, как заиграла его кровь в предвкушении предстоящей схватки. Нельзя было и желать лучшего средства для поднятия настроения.

Милденхол явно нервничал, ожидая, когда эти люди подойдут поближе. Троица на ходу рассредоточилась. Мужчины, отойдя футов на тридцать друг от друга, сурово глядели на Уильяма.

— Доброе утро, — поздоровался он.

— Скажите, сеньор, — начал один из подошедших, — ваше сердце так же черно, как ваша кожа?

— Я слышал, что ваша тетушка величайшая блудница в Индии, сеньор, — продолжил другой. — Это правда? Но тогда нет сомнений, что и сами вы ее пробовали.

Уильям выхватил меч. У его противников были шпаги, которые они немедленно извлекли из ножен.

— Прекратите! — воскликнул Милденхол, подбегая к соперникам и на ходу доставая свой длинный английский меч. — Вы, джентльмены, замышляете убийство.

— Я собираюсь драться, — сказал Уильям.

— Конечно, сэр. Но только один на один.

— Это не ваше дело, англичанин, — бросил один из испанцев.

— Нет, это будет и мое дело, сеньор.

Испанцы переглянулись. В их планы не входило сражаться один на один. Они знали, что Блант — профессиональный воин и несмотря на молодость опытный боец. Кроме того, им было известно, чего стоил этот англичанин. Так что получалось трое на двоих. На это они не рассчитывали.

— Ну и черт с вами! — закричали они и напали. Уильям выступил вперед. Его меч замелькал, парируя первые выпады нападавших. После первой схватки один из нападавших на Бланта испанцев упал на песок. Уильям шагнул ко второму, бросив быстрый взгляд налево, чтобы удостовериться, что Милденхол справится с третьим противником.

Уильям ничего не знал о дуэлях. Он был обучен убивать по возможности быстро.

Второй испанец повернулся к нему лицом, крича что-то на своем родном языке, без сомнения призывая товарищей к себе на помощь. Уильям подбежал к раненому, когда тот уже поднялся на колени, размахнулся мечом и ударил им в то место, где шея соединяется с плечами. Острое, как бритва, лезвие вонзилось в кость, и хлынула кровь. Человек вскрикнул и снова упал на песок.

Внезапность и четкость убийства заставила Милденхола и его противника на мгновение опустить оружие. Второй нападавший на Бланта испанец уже не хотел ничего иного как сбежать поскорее отсюда. Но он замешкался на секунду, что и стоило ему жизни. Уильям поднял оброненную шпагу и, уравновесив ее в руке, метнул так, как учили его метать копья. Удар пришелся испанцу в живот. Он опустился на колени, пытаясь руками зажать рану. На камзоле расплывалось пятно крови.

Уильям был уже возле него. Ударом меча он мгновенно отсек ему голову, покатившуюся по песку.

Уильям повернулся к третьему противнику.

— Ну, а теперь вы, сеньор, — сказал он.

Испанец посмотрел на него, затем на Милденхола и, бросив шпагу, со всех ног помчался в сторону деревьев.

— Благодарю вас, — сказал Уильям англичанину.

— Вы не нуждались в моей помощи, — признался англичанин. — Я никогда не видел такого жестокого боя. Все воины Акбара сражаются так?

— Так их обучают. Но в любом случае, нужна была мне помощь или нет, вы ее оказали. Я беру свои слова обратно и приглашаю сопровождать меня в Агру. Однако я передумал относительно времени нашего отъезда. Будьте на причале через два часа.

Он подошел к испанцу, которого повалил первым, и тоже отсек ему голову. Затем вытер меч об одежду убитого, вложил его в ножны и взял головы за волосы, по одной в каждую руку.

Милденхол на мгновение потерял дар речи.

— Можно спросить, что вы намерены делать с этими головами? — выдавил он из себя наконец, проглотив ком в горле.

— Отдам их тому, кому они принадлежат, — сказал Уильям и ушел.

Народ выглядывал из окон и дверей, когда Уильям Блант нес в руках головы, с которых еще стекала кровь. За спиной он слышал шепот, но никто не решался заговорить с тук-баши гвардии императора. Только Талас Али сзывал своих людей.

— Вам не следует ходить одному, Блант-сахиб, — предостерег он.

— Я был не один, — ответил ему Уильям.

Он направился к складам Домингеса, в дверях которых стоял сам испанец, и бросил головы к ногам тестя.

— Тела ваших слуг ждут захоронения, — сказал он. — Вы найдете их на берегу.

Обеспокоенная Елена стояла на крыльце дома губернатора.

— Ты ранен?! — подбежала она к Уильяму, увидев бурые пятна на его накидке.

— Это не моя кровь, тетя.

— Ну, что мне сказать? — оправдывался Порталадо. — Я не знал, что дон Педро строил такие планы, клянусь вам.

Его выдало то, что он назвал имя испанца, но Уильям не собирался продолжать ссору.

— Мы покидаем вас немедленно, — сказал он. — Талас, приготовь суда. И приготовь место для англичанина. Он поедет с нами.

Уильям взбежал наверх и открыл дверь спальни. Изабелла в ночной рубашке была еще в постели. Служанки поклонились хозяину.

— Одевайтесь, — приказал Уильям жене. — Мы тотчас отправляемся в Агру.

— Убийца! — бросила она ему. — Вы пришли ко мне с руками, обагренными кровью!

Молодой муж посмотрел на нее. Торжество поединка все еще играло в его крови.

— Я передумал, — сказал он служанкам, которые готовили одежду для госпожи. — Возвращайтесь через пятнадцать минут.

Они переглянулись и, хихикая, поспешили из комнаты. Уильям снял перевязь меча и опустил его на пол.

— О Боже! — закричала Изабелла. — Сеньор, умоляю вас, простите меня.

— Вы моя жена, и ваш вид возбуждает меня. Уильям скинул одежду. Она встала на колени, молитвенно сложив руки.

— Мне больно, сеньор... мне больно.

Он встал над ней. Жена упала ничком.

— У вас нет ни капли жалости? — простонала молодая женщина.

Жалость. Уильям никогда не думал о ней раньше. Это не то чувство, от которого пришли бы в восторг моголы.

Он схватил Изебаллу за плечи и поднял ее. Вся напрягшись, она посмотрела на него.

— Я пришлю вам служанок, — сказал он и поцеловал ее в лоб.

Слоны и эскорт ожидали их на противоположном берегу залива.

Уильям с тетей сели в первый хаудах, Изабелла — во второй с двумя служанками, а Милденхол — в третий.

— Она, кажется, немного успокоилась, — прошептала Елена.

Уильям ухмыльнулся:

— Я начал за ней ухаживать.

Он был сама галантность, когда караван остановился на ночлег.

— Вы можете спать одна, — сказал он жене. — Уверен, вы очень устали.

Он поговорил с Милденхолом и Еленой и отправился в свою личную палатку, предварительно приказав служанкам не спускать глаз с его жены всю ночь.