Фантастика 2025-32 - Алексей Викторович Вязовский

мне что-то душевное и начали приближаться. Зеленые селезни отпихивали сереньких подруг, крякая и мотая головами. Кряканье поднялось знатное.

— Нет у меня сегодня ничего, — развел руками я. — Но в следующий раз обязательно. Я сюда теперь часто приходить буду. Мне не только вас кормить надо.

* * *

Я предупредил своих, что мы переходим на военное положение. Вняли все, кроме вахидовских. Жители горных аулов были на своей волне, и указания немного поднявшихся гяуров восприняли прохладно. За что и поплатились. Племянников Тагира расстреляли прямо у машины, спровоцировав дорожную перепалку. Минус два.

Братва залегла на дно, опасаясь каждого шороха. Но, как ни ложись, бизнес остановиться не может. Фуры со спиртом приходили, металл отгружался, а бензовоз с ворованным бензином исправно выезжал на точки. Сама собой проявилась молчаливая договоренность: мы не громим их ларьки и не плющим их барыг, а они не делают этого с нашими. Все разборки пойдут на уровне братвы, потому как найти бычье, готовое подставить лоб под пули, в голодной стране легко, а раскочегарить доходный бизнес — ой как непросто. И это понимали даже самые отмороженные из бандитов. Циркуль шкурой почуял, что конфликт так или иначе будет разрешен, рано или поздно. Потому-то и не делал лишних движений, пытаясь сравнять счет и выйти в плюс, задавив нас потерями. Тогда он прикрутит наши точки, а остатки бойцов пойдут под его крыло. Таков его расчет, и он мне ясен как день. Почему? Да потому что моя цель была точно такой же. Долгопрудный и Лобня — ближайшие соседи, живущие через забор. И оба города слишком малы, чтобы прокормить целых две группировки. Кому-то придется уйти. Спирт же до прояснения обстановки сопровождали две машины с бойцами. Одна спереди, вторая сзади. И так уж получилось, что в передней ехал Китаец и бессменный Колян…

Их прихватили на Ленинградке, почти у самого дома, там, где дорогу с двух сторон обнимает лес, за которым начинался Зеленоград. Одинокая очередь из кустов прошила девятку, которая прикрывала фуру сзади, и прочертила ровную линию от крыла до багажника. Водитель фуры, который получил подробнейшие инструкции и умопомрачительный гонорар за эту поездку, нажал на гашетку и ушел в туманную даль. Опять же, в полном соответствии с полученной инструкцией. Его дело — доставить груз, а не проявлять ненужный героизм. А вот Колян резко свернул на обочину и остановился. Они с Китайцем сорвали заднее сиденье, под которым лежало два укорота, и побежали к пацанам, которые вылетели в кювет. Парни принялись поливать очередями кусты у дороги, понимая, что если протянут, то ребят в тачке прямо сейчас и добьют. В девятке, вылетевшей с дороги, сзади ехало двое, и так уж вышло, что один из них не пострадал вовсе. Две пули принял на себя его напарник, сидевший у правой двери. Он прикрыл его собой. Тяжело ранило и того бойца, что вел машину. И теперь он лежал, обняв руль, и негромко стонал.

— Рыбак цел! — крикнул Колян, распахнув дверь. Парень сзади хорошо приложился головой, но учитывая наличие разряда по боксу и почти полное отсутствие мозгов, на его боеспособности это сказалось не сильно.

— Грузите обоих к нам! — резко скомандовал Китаец. — Колян! Стволы прячьте в кустах! С собой ничего! Примут сразу, если раненых увидят.

— А ты, босс? — спросил Колян.

— Я за ними! — усмехнулся Китаец. — Тащи их в стекляшку. По дороге позвони, пусть лепилу везут!

Весь разговор занял несколько секунд, и Колян с Рыбаком, которого прикрыл от пуль товарищ, потащили их в Димонову девятку, безбожно марая ее кровью. А сам Китаец полез в заросли, полагая, что те, кто стрелял, уже ломятся через лес, чтобы выйти к машине, которая была припаркована неподалеку. Он остановился и прислушался. У них фора меньше минуты, и они точно не рассчитывают на погоню. Это же больным на голову надо быть… Или таким, как Димон.

Он так ничего и не услышал, и просто побежал вперед со всех ног, воткнув снаряженный магазин. Тут не будет засады. Они сейчас спешно уходят в сторону от дороги. Этот лесок — километр в самом широком месте, и он изрезан грунтовками, которые ведут в сторону города. Они пойдут именно туда, и пойдут по прямой. Поджарый Китаец бежал легко и быстро. Он не чета массивным качкам, а потому перепрыгивал через поваленные деревья так, словно сдавал норматив по бегу с препятствиями. Димон очень боялся не успеть, и он не ошибся. Где-то впереди взревел мотор.

— Блядь! Блядь! Блядь! — заорал Китаец и выскочил на дорогу, видя метрах в двухстах удаляющийся Жигуль. — Ну, родной, не подведи!

Китаец встал на одно колено и попытался унять дыхание. Автомат коротко рыкнул, выплюнув рой пуль. Первая очередь пошла чуть ниже, взбив фонтанчик сухой пыли.

— Сука! — ругнулся Димон, взял поправку и снова нажал на курок.

Брызнуло осколками заднее стекло, утробным жестяным гулом ответил продырявленный багажник, а шестерка потеряла управление и на полной скорости, с грохотом обняла одиноко стоявшую сосну. Диман припустил к ней со всех ног и опустошил магазин, превратив машину в решето. В ней сидело двое, и оба они оказались мертвы, что, впрочем, с учетом вышеизложенного, было совершенно неудивительно.

— Да! — удовлетворенно сказал Китаец. — Это вам не кино, падлы. Никогда не мог понять, как пули попадают в машину, а там все живые, да еще и отстреливаются. Так ведь и знал, что пиздят!

Пуля от Калаша — это не то дерьмо, которым шмаляют друг в друга штатовские киногерои. Она пробивает насквозь хлипкий металл и седушки, и нет от нее спасения, чтобы там не придумывали голливудские сценаристы. А еще они не знают, что такое ВАЗ 2106, и что он способен сделать с водителем, попавшим в аварию на полной скорости. А вот Димон это знал. Ведь он был автослесарем.

— Зачетно! — присвистнул он, увидев, как сломанная рулевая колонка вошла в грудь водителя. — Надо себе машину с подушками безопасности покупать. Никогда не доверял отечественному автопрому! Полная херня!

Китаец аккуратно протер автомат и бросил его в салон машины. Потом он открутил бак, засунул туда фитиль из газеты, найденной в багажнике, поджег его и со скоростью испуганной антилопы сиганул в ближайшие кусты. Ударную волну он скорее почувствовал, чем услышал, потому что по привычке, намертво вбитой в Советской армии, он лежал ногами к взрыву, зажав уши и открыв рот. Через полминуты Димон встал, отряхнулся и, немного полюбовавшись полыхающим чудом советской промышленности, побрел в сторону города. Там он поймает какого-нибудь бомбилу