Убийство демократии: операции ЦРУ и Пентагона в период холодной войны - Уильям Блум

В повестку Совета национальной безопасности (СНБ), собравшегося 10 марта 1959 года, входило рассмотрение возможности «приведения во власть на Кубе другого правительства» [45]. Заседание состоялось еще до того, как Кастро национализировал какую-либо собственность США. В следующем месяце после встречи в Вашингтоне с Кастро вице-президент Ричард Никсон передал президенту памятную записку, в которой заявил о своей убежденности в том, что Кастро «либо невероятно наивен в том, что касается коммунизма, либо разделяет идеи коммунизма», и что к кубинскому лидеру нужно относиться соответствующим образом и соответствующим же образом с ним поступать. Никсон позднее писал, что по кубинскому вопросу в администрации Эйзенхауэра в то время он находился в меньшинстве [46]. Однако еще до истечения года директор ЦРУ Аллен Даллес (Allen Dulles) решил, что необходимо вторжение на Кубу. В марте 1960 года президент Эйзенхауэр разрешил его проведение. Затем было введено эмбарго, не оставившее Кастро иного выбора, кроме как все чаще и чаще обращаться за помощью к Советскому Союзу, подтверждая таким образом в глазах Вашингтона свою коммунистическую сущность. Некоторые утверждали, без каких-либо доказательств, что Кастро изначально был «красным», но скрывал это.

В данном контексте интересно заметить, что Коммунистическая партия Кубы поддерживала Батисту, ее члены входили в его правительство и не поддерживали Кастро и его сторонников до тех пор, пока приход последних к власти не стал неизбежен [48]. Парадокс, но в 1957–1958 годах ЦРУ снабжало деньгами возглавляемое Кастро движение, одновременно поставляя Батисте оружие для борьбы с мятежниками; по всей вероятности, это еще один пример стремления управления подстраховаться [49].

Если бы даже Кастро с самого начала был помягче в высказываниях и соблюдал все дипломатические манеры, но продолжал проводить политику самоопределения и социализма, которые, как он считал, больше всего подходили Кубе (или же были неизбежными при осуществлении некоторых изменений), он всего лишь отсрочил бы час расплаты для себя, да и то ненадолго. Гватемальский президент Хакобо Арбенс (Jacobo Arbenz), иранский премьер-министр Мосаддык (Mosaddegh), лидер Британской Гвианы Чедди Джаган (Cheddi Jagan) и иные лидеры третьего мира делали все возможное, чтобы не наступать на любимый мозоль Вашингтона без необходимости, и являлись куда менее радикальными в своих планах и отношении к США, чем Кастро. Тем не менее все они пали жертвами заговоров, организованных ЦРУ.

В 1996 году стало известно, что в августе 1961 года, четыре месяца спустя после вторжения на Кубу в Заливе Свиней, Че Гевара говорил с Ричардом Гудвином (Richard Goodwin), специальным советником президента Кеннеди, на международной встрече в Уругвае. У Че Гевары для Кеннеди было сообщение. Куба бьша готова гарантировать свое невступление ни в какие политические альянсы со странами советского лагеря, заплатить за конфискованную у американцев собственность производимыми на острове товарами и рассмотреть ограничение своей поддержки левым повстанцам по всему миру в обмен на прекращение Соединенными Штатами всех враждебных действий против Кубы. Вернувшись в Вашингтон, Гудвин посоветовал президенту «тихо усилить» экономическое давление на Кубу. В ноябре того же года Кеннеди одобрил проведение операции «Мангуст», ставившей целью спровоцировать восстание на Кубе.

31. Индонезия, 1965. ЛИКВИДАЦИЯ ПРЕЗИДЕНТА СУКАРНО… И ЕЩЕ 500 ТЫСЯЧ ЧЕЛОВЕК

Вооруженные ножами с широким лезвием, которые называются паранг, банды мусульман проникали по ночам в дома коммунистов, вырезая целые семьи. Путешественники рассказывают о небольших реках и ручьях, сплошь забитых трупами. Сообщение по рекам в некоторых местах серьезно затруднено.

«Тайм», декабрь 1965 года [1]

Почти 100 коммунистов и лиц, подозреваемых в членстве в коммунистической партии, согнали в городской ботанический сад и расстреляли из пулемета. Голову директора школы, члена КПИ [Коммунистической партии Индонезии], насадили на шест и демонстрировали его ученикам, которых специально собрали с этой целью.

«Нью-Йорк тайме», май 1966 года [2]

Общее число индонезийцев, убитых в течение нескольких лет после неудачного государственного переворота, варьируется от 500 тысяч до 1 миллиона [3].

Ранним утром 1 октября 1965 года небольшая группа младших офицеров похитила и убила шесть генералов и захватила несколько важнейших точек в столице Индонезии Джакарте. Затем они вышли в эфир с заявлением о том, что их действия были направлены на предотвращение путча так называемого «генеральского совета», запланированного на День армии (5 октября). По их словам, подготовка путча оплачивалась ЦРУ и была нацелена на лишение власти президента Сукарно (Sukarno). Однако к исходу дня мятежники в Джакарте были разгромлены армейскими частями под командованием генерала Сухарто (Suharto); несколько поддержавших мятежников воинских частей в других городах продержались на день или два дольше [4].

Сухарто — это человек, послуживший и голландским колонизаторам, и японским оккупантам [5]. Его коллеги заявили, что за «попыткой государственного переворота» младших офицеров стояла большая влиятельная Коммунистическая партия Индонезии (КПИ), а за ней — коммунистический Китай. Военные воспользовались возможностью и захватили бразды правления в государстве, ограничили властные полномочия Сукарно (вскоре его низвели до положения зиц-председателя) и устроили кровавую бойню, чтобы раз и навсегда уничтожить КПИ, с которой Сукарно обязывал их делить власть в государстве на протяжении многих лет. По крайней мере на этот раз им подвернулась возможность узаконить эти свои долгожданные действия.

Поощрялось участие антикоммунистических организаций и лиц, особенно мусульман, в убийстве любого, заподозренного в симпатиях к КПИ. Индонезийцы китайского происхождения тоже становились жертвой обезумевших фанатиков. Одной из причин возбуждения индонезийского народа бьш показ по телевидению и публикация в прессе фотографий сильно разложившихся трупов убитых мятежниками генералов. Общественности заявили, что перед смертью их кастрировали и вырвали им глаза женщины-коммунистки. Позднее военные совершили ошибку, позволив использовать результаты официальной аутопсии генералов в качестве доказательств в ходе ряда судебных разбирательств: в чрезвычайно подробных результатах вскрытия среди причиненных повреждений перечислялись только пулевые ранения и синяки — и никаких кастраций или вырванных глаз [6].

Затем последовало то, что «Нью-Йорк тайме» назвала «одним из дичайших массовых убийств в современной политической истории» [7]. Журнал «Лайф» писал, что это было насилие, «окрашенное не только фанатизмом, но и кровожадностью и чем-то наподобие колдовства» [8].

25 лет спустя американские дипломаты рассказали о том, что они систематически составляли подробные списки «коммунистических» активистов, начиная с высших уровней власти вплоть до сельских лидеров, и передали по меньшей мере 5000 имен индонезийским военным, которые затем ловили и убивали этих людей. Американцы затем исключали убитых и схваченных из списков. Роберт Мартенс (Robert Martens), бывший сотрудник политического отдела посольства США в Джакарте, заявил в 1990 году: «Это действительно очень помогло [индонезийским] военным. Вероятно, они убили множество людей, и на руках у меня, вероятно, много крови, но это не так уж и плохо. Иногда приходит время, когда в решающий момент необходимо нанести сильный удар».

«Я знаю, что у нас было намного больше информации [о КПИ], чем у самих индонезийцев, — заявил Маршалл Грин (Marshall Green), посол США в Индонезии в период государственного переворота. — Мартенс говорил мне неоднократно, что… правительство не обладало подробными сведениями о положении дел у коммунистов, и у меня сложилось такое впечатление, что наши сведения были намного лучше, чем их».

«Никому не было дела до того, что коммунистов «мочили», они же были коммунисты, — заявил Говард Федершпиль(Howard Federspiel), работавший экспертом по Индонезии в Бюро разведки и исследований Госдепартамента США (State Department, Bureau of Intelligence and Research). — Никто этим особенно не заморачивался».

Хотя бывший заместитель резидента ЦРУ в Индонезии Джозеф Лазарски (Joseph Lazarsky) и бывший дипломат Эдвард Мастерс (Edward Masters), в свое время начальник Мартенса, подтвердили факт содействия сотрудников ЦРУ в составлении списков подлежащих уничтожению индонезийцев, руководство ЦРУ категорически отрицало какое-либо участие в этом [9].

Бойня положила страшный конец эффективно организованной КПИ. Однако она не дала ответа на следующие вопросы, лежавшие в основе событий 1965 года.

Действительно ли «генеральский совет» намеревался в течение последующих нескольких дней захватить власть в стране? Опубликованный в Индонезии в 1968-м полуофициальный отчет о событиях 1965 года отрицал существование такого совета [10]. Однако исследование, проведенное и опубликованное ЦРУ в том же году, подтвердило, что «генеральский совет» все-таки существовал, но предназначен был всего лишьдля того, чтобы найти способ защититься от якобы подготовленного Сукарно плана сокрушить вооруженные силы [11].