От Гринвича до экватора - Михаил Озеров

На следствии вскрылись прелюбопытные факты о том, как добивались членства в «П-2» «сильные мира сего», как процветали в ней фашисты. И еще о том, кто стоял за спиной масонской рати.

…Подходя к виа Венето, я заметил «джип» с карабинерами. Чуть подальше — второй. В чем дело? Опять появятся санитары с убитым на простыне?

Вдоль улицы тянется высокая каменная стена, за ней — трехэтажное здание. Над центральным подъездом среди массивных колонн развевается звездный флаг. Карабинеры охраняют американское посольство.

Стена кончается — и вижу неоновые буквы: «Эксельсиор».

Резиденция Джелли и посольство Соединенных Штатов… Символическое соседство. Масонская ложа была орудием ЦРУ. Об этом сообщил бывший агент американской разведки Гонзалес Мата. «Масоны изо всех сил старались не допустить коммунистов к политическому рулю в Италии», — заявил он.

Кстати, именно участия коммунистов в правительстве добивался Альдо Моро — опытный и трезвый политик. Потому посол США в Риме Р. Гарднер назвал его «самым опасным деятелем» на Апеннинах. А спустя несколько дней после этого заявления Моро похитили.

В Италии я узнал имя главаря заговора — Дэвид. Раньше он был капитаном американской морской пехоты, затем его перебросили в Рим. Там, по заданию ЦРУ, Дэвид разработал детали похищения и последующего убийства Моро.

Нет, он не за решеткой, преступника назначили на достаточно высокий пост — военного советника США в ФРГ.

«Красные бригады» сыграли в деле Моро лишь роль слепого орудия», — констатировал еженедельник «Панорама».

На Апеннинах самая многочисленная в Европе резидентура ЦРУ. Чему тут удивляться: за океаном мечтают превратить Италию в свой военный полигон! И в этом направлении уже немало сделано.

Мне очень хотелось побывать в Вероне. «Но нет печальней повести на свете…» На воспетые Шекспиром улицы, в дом, где творил замечательный живописец XVI века Веронезе, к памятнику Данте на носящей его имя площади меня, как и других советских журналистов, не пустили: в окрестностях Вероны американцы проводили военные маневры.

В Вероне находится штаб-квартира войск США в Италии. Крестьяне давно привыкли к тому, что из-под земли вдруг поднимается темно-зеленый ствол ракеты «Ника-Геркулес», спрятанной в бункере.

Привыкли в Италии и к американским солдатам.

Наверное, ни об одном городе не написано столько, сколько о Венеции. И написано замечательными мастерами слова: Гёте и Байроном, Томасом Манном и Достоевским. Потому так зримо представляешь себе Венецию, ее каналы, гондолы, дворцы.

И все-таки здесь снова убеждаешься: лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Лишь когда сам идешь вдоль узеньких и широких каналов, по изящным мостикам над малахитово-зеленой водой, понимаешь, почему о Венеции сложено такое количество песен, легенд, поэм, почему ее постоянно сопровождает эпитет «блистательная».

Вроде бы все известно о гондоле? Да, известно, но до тех пор, пока не забираешься в ее иссиня-черное туловище. Юноша в широкополой шляпе берет весло — всего одно, оказывается, второго нет. До чего же мастерски он им орудует — проходит буквально в миллиметрах от стен домов и встречного транспорта: резиновых шлюпок, спортивных каноэ, катеров, других гондол! И тут выясняется: подобного ощущения ты еще не испытывал. Какого? Точнее всех, пожалуй, написал автор «Смерти в Венеции»: «мгновенного трепета, тайной робости и душевного стеснения». Помните: «Удивительное суденышко, без малейших изменений перешедшее к нам из баснословных времен… оно напоминает нам о неслышных и преступных похождениях в тихо плещущей ночи»?

И величие венецианского прошлого как следует осознаешь тогда, когда черный лебедь везет тебя по Гран Канале — самому большому каналу. В одном доме жил Байрон, в другом — Моцарт, в третьем — Марко Поло. Здесь трудился Тициан, а сюда к очередной возлюбленной наведывался сердцеед Казанова. Под этими кровлями, как утверждают, Отелло задушил Дездемону, а этот дворец принадлежал дожу, который каждую неделю рубил голову одному из слуг.

Здания необычные. И не только потому, что вход в них ведет с канала, а у лестниц высятся столбы-причалы для гондол. У архитектуры свой, венецианский, стиль: готика перемешана с Востоком. Правда, многие палаццо разрушаются, их стены обветшали, некоторые дали такие трещины и перекосы, что выглядят как человеческие лица, искаженные гримасой боли. Вода размывает фасады и стены, а у муниципалитета нет средств, чтобы бороться со стихией, привести в порядок дома.

Лишь находясь здесь, ощущаешь всю неповторимость Венеции. Где еще есть такой аромат: перемешаны запахи моря и болота, свежеиспеченного хлеба, крепкого кофе!

Надеюсь, жительницы Рима или Неаполя не обидятся, если я скажу, что венецианки — самые красивые женщины Италии. Призову «на помощь» Байрона:

Венецианка хороша доныне:Глаза как ночь, крылатый взлет бровей,Прекрасный облик эллинской богини,Дразнящий кисть мазилки наших дней.У Тициана на любой картинеВы можете найти подобных ейИ, увидав такую на балконе,Узнаете, с кого писал Джорджоне.

У венецианок правильные черты лица, они грациозны, нарядно одеты, тщательно причесаны. Впрочем, о прическе следует сказать особо.

До приезда сюда я не знал о цвете «тициан». Что это за цвет? Золотисто-рыжий. Именно такие волосы у красавиц на полотнах Тициана. В средние века модница день за днем проделывала одну и ту же процедуру: держала около часа волосы в морской воде, затем мыла их с ромашкой и снова опускала в морскую воду. Через полгода все повторялось сначала.

Существовал и другой способ, но он не легче: женщина надевала специальную шляпу с полями и без тульи (верха), пропускала через отверстия волосы и принимала «солнечную ванну». Загорать надо было в общей сложности не меньше двадцати часов.

В наши дни парфюмерная промышленность намного облегчила модницам жизнь…

Выхожу из гондолы на пьяцца Сан-Марко. И снова в памяти всплывают строки из классики. «Все четыре дня мы не сходили с площади Сан-Марко — до того она и днем, и вечером производила на нас чарующее впечатление». Это писал Достоевский. А Наполеон называл Сан-Марко «самым красивым танцевальным залом Европы». Действительно, зал — замкнутый квадратом зданий и выложенный мраморными плитами. Вот Собор святого Марка — архитектурный венец Италии, у него сверкающие золотой мозаикой византийские своды и потрескавшийся мраморный пол, под которым покоится прах патрона города святого Марка. Рядом Дворец дожей — в прошлом властителей этого края, героев «Венецианского купца» Шекспира и «Марино Фальеро, дожа венецианского» Байрона.