Последняя жертва - Болтон Шэрон

Арчи подошел ближе, нагнулся так, что его лицо оказалось почти на одном уровне с моим. На нем были черная рубашка и брюки, но я заметила десятки блестящих темных пятнышек на его одежде. Из-за руки, державшей стакан, вода имела красноватый оттенок. Его рука напоминала руку мясника. Я взглянула на Альфреда. Одежда на нем была грязной, но, насколько я видела, пятен крови на ней не было. Я, кажется, поняла, кто из этих двоих превратил голову Клайва Вентри в кровавое месиво.

Но вся вина падет на Альфреда. Я теперь понимала и суть уловки. Альфреда, если его признают виновным, просто отправят назад в больницу, где он прожил последние пятьдесят лет. Но зачем Арчи, помимо своего богатого племянника, убивать еще троих? Какая ему польза от смерти Джона Эллингтона, Виолетты Баклер и Эрнеста Эмблина?

Арчи поднес стакан к моим губам, я стала пить. Холодная вода облегчила мое состояние.

— Спасибо, — поблагодарила я каменный пол, когда стакан убрали от моего рта. — Я могу… могу задать вам вопрос, преподобный Уитчер? Пожалуйста.

Я продолжала смотреть в пол и говорила очень тихо. Он не должен заподозрить, что я представляю хоть какую-то угрозу для него.

— Конечно, дорогая моя.

Дыхание Арчи имело резкий кисловатый запах, как у человека, который долгое время ничего не ел. Говорил он шепотом. Мы негромко разговаривали в Богом забытой церкви, а за ее стенами бушевала гроза. О чем я могла спросить, не вызвав у него опасений? Наконец придумала.

— Почему… зачем Альфред оставил змею в детской кроватке? — спросила я, не решаясь поднять глаза.

Арчи покачал головой — воплощение скорби.

— Я благодарил Господа, что вы успели вовремя, мисс Клара, — сказал он. — Могла случиться настоящая трагедия. Милая невинная крошка…

— Но… трагедия… Он не хотел причинять малышке вред?

— Разумеется, нет. Родители малютки разводят кур. У них недавно вылупились цыплята. Альфреду они понадобились, чтобы… — Он смотрел на меня так, будто врожденная деликатность не позволяла ему выразиться яснее.

— Кормить змей, — подсказала я, опять опуская глаза.

— Да, именно. Как я понял из его слов, родители малышки проснулись, когда он забрался к ним в дом. И он в спешке выронил змею, свою любимицу. Так же произошло и в случае с тайпаном в доме доктора Эмблина. Милый Альфред обладает массой талантов, но на него не всегда, к сожалению, можно положиться.

Значит, он не собирался убивать малышку Софию и детей Паулсонов. Они просто подвернулись под руку.

— Как Альфред проникает в дома? — Это было первое, что пришло мне в голову. Я знала, как он попал в мой, но как в остальные? — Пользуется старыми ключами Эделины?

Подняв глаза, я увидела, что Арчи улыбается и едва заметно качает головой.

— Милый Альфред такой изобретательный, — сказал он. — Даже не знаю, как у него все это получается, мисс Клара. Старые ключи Эделины, разумеется, помогли, но у Альфреда настоящий дар проникать куда бы то ни было. Едва ли в округе найдется дом, который был бы ему незнаком. Понимаете, он вырос в этом поселке.

Но и сам Арчи тоже здесь вырос. И что-то в его акценте не давало мне покоя. Пусть даже прошло пятьдесят лет, но неужели его речь стала звучать настолько по-американски? И дело не только в произношении, он полностью впитал ритмику речи и фразеологию другой нации.

Он вновь нагнулся ко мне.

— Кстати, мисс Клара, что вы сделали со вторым тайпаном? Понимаете, Альфред очень привязан к своим змеям. Он в доме в Лайм-Андерклиффе?

Несколько дней назад на Андерклиффе Шон удивился, встретив пожилого американского туриста, который, по его словам, искал орхидеи. Через два дня кто-то пытался забраться к нему в дом. Теперь все стало на свои места. Арчи следил за мной, знал, что я выведу его на тайпана. Он хотел вновь получить свое смертоносное оружие.

Я чуть повернула голову, чтобы видеть Альфреда. Он внимательно наблюдал за нами, а когда я говорила, не сводил глаз с моего рта.

— Она в полной безопасности, твоя красавица змея, — медленно проговорила я, продолжая смотреть на Альфреда. — О ней хорошо заботятся.

Маленькие глазки Альфреда еще больше сузились, а пальцы, поглаживающие змею, задрожали.

— Ты ведь поэтому забрался в мой дом, да? Искал ее? Я могу ее вернуть.

Арчи качнулся на каблуках, готовясь встать.

«Спроси его о чем-нибудь. Пусть продолжает говорить».

— А почему мы в церкви? — поинтересовалась я, когда Арчи поднялся. — Теперь, когда вы вернулись, будете здесь отправлять службы?

Он не ответил, а подошел к ступеням перед алтарем, поднялся по ним и опустился на колени позади алтаря.

«Заставь его говорить».

— Мой отец архидьякон, — в отчаянии прокричала я, понимая, что очень скоро узнаю ответ на свой вопрос и мне он не понравится. — Ему бы было интересно узнать о вашей церкви. О вашей работе в Америке.

Я не видела, что делал Арчи, но слышала звук застегиваемой «молнии», какой-то шорох.

— Уверовавших же будут сопровождать сии знамения! — выкрикнула я. Как там дальше? Черт возьми, как там дальше? — Именем Моим будут изгонять бесов; будут говорить новыми языками; будут брать змей… и… и…

Бесполезно, совершенно бесполезно, он не возвращался, сейчас что-то тяжелое опустится мне на голову и мозги брызнут во все стороны. А пол он вымоет водой из бассейна? Я открыла рот, чтобы закричать.

Сзади меня схватили за плечи.

— Вы впустили в свое сердце Господа нашего и спасителя Иисуса Христа, мисс Клара?

Я поняла, что неистово киваю головой.

— Я очень рад. — Теперь он стоял совсем близко. Я чувствовала запах трубочного табака, исходящий от его одежды, ацетоном пахло его дыхание, и присутствовал едва ощутимый запах крови. Его руки стали массировать мои плечи. — В эти последние дни на земле, когда все истинно верующие будут спасены, а грешники будут гореть в геенне огненной, я так рад, что вы, мисс Клара, пришли к Господу.

Я чувствовала, что место сковывающего меня изнутри ужаса занимает разрастающийся гнев. Я знаю, кто такой Божий человек. Это человек, принявший сердцем Христа, и он не имеет ничего общего с дьяволом, прикасающимся ко мне сейчас своими ручищами.

— Да будут благословенны ученики Ильи-пророка, да будут благословенны святые, которые без устали трудятся над искоренением греха и разврата в эти последние дни. — Он наклонялся все ближе, тонкая кожа на его щеке касалась моей щеки, он наваливался на меня всем телом. Его руки опустились ниже. А я с каждой секундой злилась все сильнее. Я не хотела, чтобы меня лапали, он-то уж во всяком случае.

— Именно поэтому мы и в церкви, моя дорогая, — произнес он, опять понижая голос до шепота. — Пусть наш друг Альфред еще поживет в своем старом доме. Если вас найдут там, мисс Клара, жилище тщательно обыщут. Обнаружат его убежище, его маленькую коллекцию. Этого пока не должно произойти.

Арчи выигрывал время. Совсем как раньше, когда попытался свалить вину на меня. Когда подкинул гадюку в мой подвал, состряпал поддельное завещание на моей бумаге и оставил его в доме у Виолетты. Выигрывал, насколько мог, время. Зачем? Что это чудовище еще собиралось сотворить?

Во мне боролись злость и страх, но я понимала, что лучше бы победил страх. Страх парализует меня, делает покорной, а это поможет мне сохранить жизнь. Альфред, все еще сидевший в первом ряду и по-прежнему поглаживавший тайпана, не сводил с нас глаз.

— Я вижу, вы беседовали с Руби Моттрам, — сказал Арчи. — Где она, мисс Клара?

Победила злость. Неужели эта немощная старушка станет очередной жертвой? Я вскинула голову и посмотрела на Арчи.

— Вы не сможете остаться в стороне… — начала было я. Взглянула в эти холодные голубые глаза — и все стало на свои места. «Глаза, словно зимнее небо». О Боже! Должно быть, мои собственные глаза расширились от ужаса, может быть, я невольно дернулась назад. Как бы то ни было, он заметил происшедшую во мне перемену.

«Клара, нет! Молчи! Хуже будет».

Он впился в меня взглядом. Я не собиралась отводить взгляд. Он открыл было рот, но настал мой черед говорить.