Инсектерра. Выжить в любви - Регина Грез

Зачем ему одному столько знаний… Он уже изнемогает под их грузом и жаждет поделиться с целым миром. А еще ему хотелось записать свою историю в назидание другим. Может, кому-то это будет нужно.

И даже, если снова никто не захочет слушать его, он не станет кричать и проклинать «нечестивых» как привыкли делать Храмовники. У каждого свой путь и свои сроки познания. Истина открывается лишь тому, кто готов впустить ее в свой разум и душу.

Манти Ош просто будет жить – ловить рыбу, собирать хворост и рассказывать о своих приключениях в Гиблом лесу. Не все его обитатели – твари, далеко не все. Магрит с интересом наблюдала, как Уно сходится с бывшим рыцарем. Хотя их привычки и кругозор немало отличались, но здесь, в Инсектерре, мужчины были почти равны, как истинные обитатели дикого леса.

Так незаметно в раздумьях и заботах пролетела неделя. Жители долины готовились к долгому пути, собирали свои немудрящие пожитки, укрепляли одежду и обувь. Наконец Манти Ош по звездам рассчитал благополучный день для начала путешествия и однажды на рассвете люди покинули Мантихару – приют уставших сердец.

Глава 40

Возвращение

Заранее было решено двигаться вдоль реки. Первые дни друзья отлично справлялись со всеми трудностями, будь то непроходимые заросли или внезапная сеть-ловушка, искусно спрятанная на ветвях дерева, под которым путники хотели расположиться на ночлег.

Но чем дольше длилось путешествие, тем чаще Уно замечал, что Магрит быстро устает и ей все сложнее преодолевать расстояния, запланированные на день. Даже большой привал в банановых зарослях не придал ей сил.

− Знаешь, Уно, наверно, я останусь здесь. Ты похоронишь меня и дальше пойдешь один. Пообещай, что вернешься в Кормаксилон и все им расскажешь! Передай Мано мою последнюю волю, пусть примут тебя и дадут любое поручение, если посчитают недостойным возиться с детьми, раз ты содрал метку.

− Ты сама за меня попросишь! Если будет нужно, я принесу тебя домой на руках, осталось потерпеть совсем немного. Наро вылечит тебя, только подумай, как будешь целым днями отдыхать, а дочери станут щебетать вокруг постели, словно маленькие птички. Разве они не заслуживают твоей улыбки? Ты же их мать – они тебя ждут, Магрит! Малышки огорчатся, когда узнают, что ты сдалась на середине пути. Ты им нужна!

− Я умираю, разве не видишь? Я не могу ничего есть, не чувствую своих ног, мне то жарко, то холодно. Мне жаль, но, кажется, я не смогу идти, а нести меня вместе с припасом будет тяжело даже тебе. Прости… Передай им, что я их очень люблю. Очень-очень…

Уно смотрел на маленькую измученную женщину перед собой и внутренне содрогался. Если ее не станет, что он скажет Семье? Нет, тогда ему незачем возвращаться, даже если его простят, он уже не сможет видеть ее комнату и даже ее детей.

Стены Дома помнят голос Магрит, рисунок в Архиве будет смотреть ему в глаза с укором. «Зачем ты меня не спас…».

Тяжелая рука легла на плечо, и Уно вздрогнул, поднимая голову. Манти Ош указывал в сторону деревьев:

− Мы не одни. Тише… Не делай резких движений. Если я все верно понял, они хотят нам помочь.

Уно медленно выпрямился и вслед за отшельником подошел к двум крылатым Дедулам, стоявшим под деревьями, горделиво сложив руки на груди. Старший из этой пары участвовал в штурме Дармы и хорошо помнил молодого кормиса. Скоро они обменялись краткими поклонами приветствия.

− Мы слышали, ты остался искать свою королеву. Достойное решение для солдата.

− Я не солдат, но мои поиски были успешны. Теперь наша королева больна, ей нужно быстрее попасть в Кормаксилон, иначе…

Уно со стыдом чувствовал, что не может продолжать разговор, горло сдавили спазмы отчаяния. Дедул перевел взгляд с пышущей здоровьем Камрит на другую женщину – исхудавшую, равнодушно смотревшую в небо потухшим взором.

− Я смогу донести ее на себе. Она очень легкая. Тебя тоже придется взять с собой. Думаю, два собрата вполне с этим справятся. Но ваши спутники продолжат путь сами. Мы их не знаем, они чужаки.

Быстро посовещавшись, путники решили воспользоваться предложением Дедула. Медлить было опасно, Магрит угасала на глазах. Она порывисто обняла Камрит, и еще долго о чем-то шепталась с ней, роняя слезы. Манти Ош просто пожал руку Уно, их взгляды были красноречивее слов.

Наконец патруль Дедулов взмыл в небо с особенным грузом. Пару остановок для отдыха и к вечеру королева кормисов вернется домой. Ждут ли ее возвращения…

Кормаксилон

Колония смуглокожих обитателей Инсектерры имела все шансы процветать. Дом был цел и ежедневно разрастался. Угрозы нападения не предвиделось. Дармисы больше никогда не потревожат Семью. Большинство выживших врагов стали рабами дедулов, остальные мелкими группами разбежались по Гиблому лесу или укрылись в пещерах Стонущей горы, защищая Хариму. Сами же кормисы презирали рабство, они жгли Дармаллак не в целях поживы, а чтобы вернуть свое.

Маленькие девочки бегали по дому, наполняя его болтовней и смехом, питая мужчин силой жизни. Никто не засыпал диким сном, а потому не было причины отправляться на поиски новой Владычицы.

Кормисы были многочисленны и сыты, вот только смутное беспокойство порой подтачивало всеобщую радость. Даже празднование победы прошло не столь бурно, как хотелось Советникам. Погибшим воинам был воздвигнут памятный знак у Зеленой стены, а раненые уже восстановились, но тайная горечь потери все еще жила в сердцах лесных колонистов.

Благословенная Магрит и тот, кто ушел за ней, навсегда останутся жить в памяти кормисов, их союз обрастет легендами и кто-то из молодежи несомненно впишет в историю Дома песню великой любви и великой скорби.

Вот и Наро начал расписывать новую стену Архива. По дороге из звезд Магрит уходила в высь, держа за руку молодого Наставника. Они смотрели друг на друга и улыбались, а лианы Гиблого леса тянулись за ними, но уже не могли прикоснуться к влюбленным.

Кадо, вроде бы, не сделал ничего особенного в честь пропавших, но в своей печали потерял способность шутить. Даже искусный пояс, которым он прежде так гордился, даже военные трофеи, заполнившие оружейные склады, больше не радовали.

− Ты великий воин, Кадо. Ты смог убить самого генерала Закриса, − говорили ему собратья с почтением и восторгом.

− Я отрезал Закрису "толстого червяка" и засунулу ему же в глотку – мрачно подтверждал Кадо. – Но это не спасло нашу Королеву.

Что тут скажешь? Мужчины опускали голову, разделяя печаль воинственного собрата. Должно пройти немало времени, смениться не один сезон, чтобы горечь воспоминаний немного утихла.

Но однажды в сумерках со стены донеслись вопли дозорных:

− Чудо! Они летят!

− Звезды вернули их!

− Кто летит? – растерянно