Летающий полководец - Лео Франковски

слышать, когда каждый из них что-то кричал и вокруг стоял такой шум. Я ничего не мог

сделать, и я снова был беспомощен.

Но то, что я мог сделать прямо сейчас было оказать помощь Ламберту и я это сделал.

При падении с коня, он выкатился из-под животного, но это было самым тяжелым

акробатическим трюком в его жизни.

- А, Конрад. Вижу, что как обычно ты носишь с собой аптечку. Кажется, она мне может

потребоваться. Чертова жизнь! Первый раз за десять лет я получаю возможность поучаствовать

в бою, и надо же было такому случиться!

Ламберт махнул рукой на торчащее из него копье.

- Вот видите! Вы должны были предоставить мне право сражаться. Я всего лишь

получил стрелу в глаз.

Я разорвал и отложил в сторону его красно-белый сюрко (Примечание: Парадная

накидка поверх доспехов), а потом освободил и снял нагрудную часть его доспеха. Затем

я освободил его от гамбезона и рубашки и осмотрел весь этот беспорядок. Рана в живот была

глубокой и по площади в две моих руки.

- Что? Небольшое отверстие в моей броне и громадная рана у меня в животе? Как так

может быть?

- Это случилось, когда Вы упали. Копье провернулось в ране. У этих проклятых штук

острые края.

- Ну, вот и все, такой вот печальный конец! Все кончено и из-за моей собственной

лошади и моего крестьянина!

- Мой господин? Как же так? Я знаю, что ваша конь был ранен. Я видел, что он шатался.

- Он не был ранен. Он был пьян! Полчаса назад, я вернулся к нашим рядам для питья.

Один из моих собственных крестьян, который сейчас стал рыцарем, подошел и подал мне такое

необходимое пиво. Затем я попросил немного воды для моей лошади, а он сказал, что у них

ее нет, но у них много пива. Мне было неприятно видеть страдания Тенегрива, поскольку он

хорошо послужил мне в тот день. Я слишком торопился для того, чтобы спустится с ним вниз

к ручью, поэтому я предложил дать моему коню немного пива, что он и сделал, используя

свой шлем как ведро. Это было крепкое пиво и это было моей ошибкой.

- Мой господин, эта рана...

- Я знаю. Я вижу. Дерьмо смешалось с кровью, а мои кишки разрезаны. Все это

загноится, и я умру. Тем не менее, неплохо умереть на поле боя. Это лучше, чем постепенно

с возрастом становиться слабым, слепым, импотентом, а это все то, что меня ожидало. Иногда, я мог принимать только одну девку в день, и мне становилось трудно иметь дело

с девственницами. Нет, так будет даже лучше.

- Следует ли мне найти для Вас священника, мой господин?

- Попозже, попозже. У меня еще есть немного времени. Я это чувствую. Есть некоторые

вещи, которые мне нужно с тобой обсудить. Я был прав относительно твоего происхождения, ведь так? Ты был послан сюда пресвитером Иоанном, чтобы спасти нас от монголов, ведь так?

Ну что ты тут скажешь?

- Конечно, мой господин. Ты один понял это с самого начала.

Я лгал, но это была правильная ложь.

- Я это знал! Но скажи мне, почему он послал только одного человека?

- Ну, мой господин, было ведь только одно вторжение.

128

- Что! Ха-ха-ха! Ооо! - вдруг его лицо побледнело, - Ох. Выглядит как старая шутка.

Мне больно, только когда я смеюсь. Ну что ж. Тогда насчет моего имущества. Я решил отдать

моей дочери мои земли в Венгрии, которые в два раза больше того, что есть в Польше

и, к тому же, богаче, хотя и работают не так хорошо, но я не хочу, чтобы ты ругался с сеньором, за которого она выйдет замуж. У меня не было времени, чтобы выбрать человека! Поэтому, возможно, он не будет должным образом относиться к моим крестьянам или даже обслуживать

девушек на суконной фабрике, как они того заслуживают, и это будет стыд и позор! Поэтому я

дарю тебе мои земли в Польше. Не нужно выглядеть таким удивленным или что-то говорить.

Я уже принял решение и хочу, чтобы это было так. Все было записано, и герцог Хенрик

это одобрил.

- Спасибо, мой господин!

Даже если это ничего не значило, это была хорошая идея. Я никогда не смогу

наследовать землю. Как только монголы прорвутся через наших пехотинцев, я умру прямо тут, рядом с Ламбертом. Тем не менее, это было хорошей идеей.

- Просто хорошо заботься о моих вассалах, моих крестьянах и следи за тем, чтобы

девушки были любимы. Им это нужно.

- Все будет сделано, мой господин.

- Это истина Божья! Ты готов мне поклясться?

- Моей честью и всем святым, мой господин!

- Хорошо. А теперь убирайся отсюда. Ты