Короли Бурбона (ЛП) - Дж. Уорд

— Теперь, если ты извинишь меня, Лейн, мне нужно…

— Ты не знаешь, о чем говоришь.

Его отец элегантно махнул рукой на роллс-ройс, выезжающий из гаража.

— Я буду поздно… и я не собираюсь играть в ролевые игры. Хорошего дня…

— Она беременна, — отец нахмурился, Лейн понял, что до него дошли его слова. — Шанталь беременна, и она сказала от тебя.

Он ждал, после своих слов, ждал любую подсказку, слабину с его стороны, используя весь свой опыт в покере, чтобы прочитать мужчину перед собой.

И вдруг вот оно, у него чуть-чуть стал подергиваться нерв под левым глазом.

— Я развожусь с ней, — спокойно произнес Лейн. — Это значит, что ты можешь забрать ее себе, если хочешь. Но внебрачный ребенок не будет жить под одной крышей с моей матерью, понятно? Я не позволю тебе так оскорблять мать. Не позволю.

Уильям кашлянул пару раз и опять достал платок.

— Послушайся моего совета, сын. Женщины такие, как Шанталь, правдивы, насколько же насколько и верны. У меня никогда ничего не было с твоей женой. Боже сохрани.

— Не только лгут женщины, такие как она.

— Ах, да, двойной подтекст. Манера вести спокойный разговор, говоря гадости исподтишка.

«Черт с тобой», — подумал Лейн.

— Ладно, я в курсе твоего романа с Розалиндой, и уверен, что она покончила с собой из-за тебя. Учитывая, что ты отказался говорить с полицией на эту тему, могу предположить, что тебе есть, что скрывать. Дожидаешься своих адвокатов, чтобы они сказали тебе, что следует говорить, а что нет?

Ярость проявилась в виде красного пятна на шеи отца, поверх французского воротничка, сжимающегося в его кожу, рубашки с монограммой, пятно стало увеличиваться в размере.

— Тебе бы лучше пересмотреть свои взгляды, мальчик.

— И я знаю, что ты сделал с Эдвардом, — голос Лейна дрогнул. — Я знаю, что ты отказался платить выкуп, и даже склоняюсь к тому, что ты устроил это похищение. — Стараясь держаться подальше от финансовых вопросов, Лейн продолжил:

— Ты всегда ненавидел его. Не знаю за что, но ты всегда следил за ним. Могу только предположить, что тебе надоело вести игру, и ты решил закончить ее на своих условиях, раз и навсегда.

Забавно, но все эти годы, он часто представлял себе разговор с отцом, он проигрывал всевозможные сценарии, начиная от праведных речей и заканчивая криком и обвинениями.

Реальность была гораздо более спокойней, чем он мог себе представить, и наверное от этого более разрушительной.

Рядом с ними остановился роллс-ройс, и шофер в униформе вышел из машины.

— Сэр?

Уильям кашлянул в платочек, его золотой перстень сверкнул на солнце.

— Хорошего дня, сын. Надеюсь тебе нравятся твои фантазии. Это намного легче, чем бороться с реальностью… слабак.

Лейн схватил его за руку и дернул к себе.

— Ты настоящий ублюдок.

— Нет, — сказал Уильям со скучающим видом. — Я знаю своих родителей, это важная деталь для жизни. И это очень хороший депозит, ты не согласен?

Уильям вырвался из его хватки и направился к машине, шофер открыл перед ним дверь, и мужчина скользнул внутрь. Окно было опущено, открывая красивый профиль своего пассажира, который смотрел перед собой, словно ничего не произошло.

Но Лейн знал правду.

Его отец явно был не в курсе по поводу беременности Шанталь, и он почувствовал себя виноватым.

Вероятно, впервые в жизни.

Слава тебе, Господи.

Лейн сел в грузовик Мака, и стал себя успокаивать, я-ничего-не-выжидаю-и-ничего-не— жду.

При более нормальных обстоятельствах, он стал бы разглагольствовать о том, что его жена, и отец видно закончили свои отношения.

Но его это совсем не волновало.

Поглядывая на все еще закрытую дверь бизнес-центра, он молился о своем брате, чтобы с ним все было в порядке. И задавался вопросом, сколько он еще сможет ждать, прежде чем окончательно сломается.

Не понятно из-за чего, но у него в голове прозвучали слова Беатрикс Молли, когда вчера они были у офиса Розалинды.

«Всегда трое. Смерть всегда забирает троих».

Если это правда, то он молился за своего брат, чтобы он не был вторым номером... но он, черт побери, был уверен на все сто процентов, посылая молитвы вселенной, кто должен быть вторым номером.

Тело Эдварда кричало от боли, когда он наконец услышал приглушенный звук, открывшейся и хлопнувшей задней двери.

Скручиваясь от боли, он подождал еще десять минут, чтобы точно быть уверенным, что бизнес-центр пуст.

Когда воцарилась тишина, он осторожно передвинул ноги из-под стола, закусив нижнюю губу, попытался их выпрямить, передвигая руками, снять напряжение с затекших мышц. И у него получилось достаточно хорошо, он даже смог отпихнуть офисный стул со всей силы, слава Богу, что тот был на колесиках.

Но он это сделал.

Он попытался встать. Кряхтя и матерясь, он пытался снова и снова всеми мыслимыми способами вернуть себя в вертикальное положение, хватаясь за стол и подтягиваясь, подталкивая себя руками, упираясь в пол и даже ползая, как ребенок.

Но ничего не получалось.

Его положение напоминало, словно он застрял на дне тридцатифутового колодца.

И в довершение всего, у него не было с собой мобильного телефона.

Далее последовали ругательства вперемежку с матом, которые просто затуманили его мозг. Но вслед за сотрясанием воздуха, удивительно, к нему вернулась способность ясно мыслить. Вытянувшись насколько он был способен, ухватился за телефонный провод из стены к отверстию в нижней части стола.

Хороший план, за исключением того, что траектория была неправильной. Ему удалось дернуть провод, но телефон оказался вне досягаемости.

Ему необходимо было позвонить Лейну, потому что сам он был не в состоянии продвинуться к выходу. Если он в скором времени не появится перед братом, который едва сдерживал свое нетерпение, то брат сломает эту чертову дверь и войдет сюда.

Готовя себя к броску, Эдвард качнулся вперед, раз... два...

На счет три, он все-таки поднял свое тело вверх, видно в нем имелся запас сил, о котором он даже не подозревал.

Это было ужасно. Его кости буквально загремели под кожей, наезжая друг на друга с дикой болью и скрежеща, но ему все-таки удалось поймать шнур, вытягивая его из гнезда, за которым последовал телефон со стола, упавший с края и приземлившийся к нему на колени.

У него так дрожали руки, что ему пришлось набирать несколько раз номер, он не мог вспомнить точную последовательность цифр, и был близок к полной отключки о боли, когда наконец приложил трубку к уху.

Лейн ответил на первый же звонок, да благословит его Бог.