Диагноз: Любовь - Мегги Леффлер

— Может, ему суждено вырасти диктатором? — задумчиво предположила Роксана.

Не обращая внимания на ее слова, Алисия продолжала чтение. При этом она повысила голос, словно пыталась докричаться до всей аудитории, и отчаянно жестикулировала.

— «Непонимание — любимое оружие дураков! Что плохого в том, что тебя не понимают? Не понимали Пифагора, Сократа, Иисуса, Лютера, Коперника, Галилея и Ньютона, не понимали всех мудрых мира сего. Быть великим означает быть непонятым».

Роксана состроила гримасу.

— Извини, но… Я не хочу, чтобы Макс так страдал. Я хочу, чтобы его окружали добро и понимание.

Эд беззвучно присвистнул и сказал:

— Несогласие масс.

— Отцепитесь от меня, — огрызнулась Алисия. Она захлопнула книгу и решительно произнесла: — Все, с меня хватит.

Возникло неловкое молчание. Я раздумывала, стоит ли мне попросить Алисию передать мне книгу, чтобы я могла зачитать еще несколько строк.

— Ты точно закончила? — неуверенно спросила Роксана. — Я не хочу говорить до тех пор, пока все не выскажут своих пожеланий.

— Твоя очередь, Роксана, — пробормотала Алисия. — Давай, не стесняйся.

Роксана обвела нас взглядом и, прочитав подтверждение в наших глазах, обратилась к моему брату:

— Во-первых, я хочу сказать Бену, что это было прекрасно. По велению сердца или по здравому размышлению, но сегодня ты сделал меня действительно счастливой. И все вы, ваши слова… Я очень благодарна вам. Даже тебе, Алисия, — добавила она, потянувшись, чтобы пожать Алисии руку. — Я действительно оценила твое выступление.

Алисия покачала головой, словно не веря, и неожиданно захихикала.

— Я хочу вспомнить строки из поэмы Риты Дав, — продолжила Роксана и начала читать по памяти:

Я слышу шум пауков и крыльев,Что оживляет тишину склепов,Разматывает каждый узел горя,Затянутый с нашим упорством.

Она сглотнула и оглянулась на внука.

— Я молюсь, чтобы Макс никогда не просыпался от шума пауков и крыльев.

После этого Бен сказал несколько слов о воде, побеждающей огонь, и о духе, парящем над водами, и мы опустили голенького Макса, который вопил и брыкался, в чашу с водой. Бен смочил пальцы водой и нарисовал крест на лбу Макса, получив от малыша удар по рукам, сопровождавшийся очередным громким воплем.

— Теперь нам следует заключить договор о том, что, где бы мы ни были, мы всегда сохраним веру, любовь и доверие и передадим это Максу.

А потом мы пели — точнее, пели все, кроме меня, — песни «Криденс Клиэруотер Ревайвл», «Кросби», Стиллса, Нэша и Кэта Стивенса. А я все крепче и крепче сжимала подлокотники стула, чтобы удержать в себе свою агонию. Как они могут петь, если знают, что все уже никогда не будет, как прежде? Я уеду отсюда. Роксана покинет эту землю. Макс очень скоро подрастет. И даже если мы когда-нибудь возвратимся сюда, нам не вернуть этот момент.

Песня «Мертвый вторник» закончилась, но всем хотелось продолжения.

Ди предложила спеть «Слишком молодой, чтобы…», и мне это показалось жестоким намеком. Как я смогу, глядя на Роксану, петь: «Ты хочешь, чтобы они жили вечно, и знаешь, что они не смогут…»

Мой брат уставился на меня, пытаясь понять, что происходит в моей голове.

— Холли, а ведь ты еще не говорила, — словно прозрев, напомнил мне Бен.

— Как мы умудрились пропустить выступление Холли? — воскликнула Алисия.

— Холли, тебе нужно сказать! — поддержала ее Ди.

— Но я ничего не приготовила… — растерявшись, попыталась отказаться я.

— Холли, держи медвежонка. — Бен вытащил из чаши мокрого и счастливого крестника и протянул его мне. — Он поможет тебе почувствовать вдохновение.

— Это же не для печати, Холли, — подбодрил меня Эд.

Макс довольно брыкался, сидя у меня на руках. Скажи что-нибудь, что угодно. Семь лиц, полных ожидания — Бен, Алисия, Эд, Ди, Роксана, Мэттью и даже наш чудесный малыш, — все они ждали. Я тоже ждала, ждала, что мои мечты и все пережитые утраты перестанут разрывать меня изнутри. Когда я наконец открыла рот, чтобы заговорить, я внезапно разрыдалась.

— Я так рада, что мы встретились, — выпалила я. — То есть… все вы… ну просто… просто этот год был… я даже передать не могу… Ой, Макс, хватит! Отпусти мою сережку!

К счастью, Мэттью спас меня, заключив в объятия, а я смеялась и плакала, думая о том, как же хорошо, что меня спасли от меня же самой…

Глава 28

Сестры Фоссиль

Дежурная сестра всегда права. Уважайте ее мнение.

— Единственное, о чем я не перестаю жалеть, — это Гейб, — чуть позже сказала Роксана.

Мы были в ванной. Я прислонилась к раковине, ожидая, когда она закончит писать.

— То, как влюбилась в него?

— То, как украла его дочь, — ответила она, беря рулон туалетной бумаги, который я протянула ей. Посмотрев на оторванный клочок бумаги, Роксана заключила: — Я перестала быть забавной.

— А я думаю, что ты все еще забавляешь нас, — ответила я, наклоняясь, чтобы нажать на слив.

Роксана цеплялась за мое плечо, пока я ставила ее на ноги.

— Мне жаль, что твое путешествие вот так заканчивается, — сказала она, когда мы брели в сторону спальни.

«Мне самой жаль, что твое путешествие вот так заканчивается», — подумала я, помогая Роксане двигаться вперед и подталкивая за ней стойку с капельницей.

Я помогла ей лечь в постель, вспоминая свою маму в тот момент, который не возникал в памяти долгие годы. Это было летом 1983 года, когда мама только что вернулась домой после семестра. Мне девять лет, и я стою в дверях ее спальни, провозглашая, что она лучшая в мире мама. Почему-то мама вдруг очень разволновалась. Ей захотелось знать, буду ли я любить ее, если она внезапно останется без рук и ног.

— Да почему ты вообще такое спрашиваешь? — в ужасе воскликнула я.

— Потому что ты уж слишком мною гордишься, — ответила она.

— Конечно, я тобой горжусь. Ты будешь помогать людям! — сказала я, изображая бабушку.

— А если я не смогу сделать ничего полезного? Если у меня не будет рук и ног? — спросила мама.

— Я все равно буду любить тебя, — заявила я.

«Я все равно люблю тебя», — подумала я, подворачивая одеяло под исхудавшие ноги Роксаны. Каким-то образом она умудрилась улыбнуться мне так, что показалась куда красивее голубоглазой Шер. «Я все равно люблю тебя, мама, — добавила я мысленно. — Несмотря ни на что».

— Ты такая милая, Холли, — с благодарностью произнесла Роксана, закрывая глаза.

— Милая, как дьявол?

Роксана снова улыбнулась.

— Милая, как добрый, искренний дух. Милая во всех смыслах этого слова.

Я укутала белым покрывалом плечи Роксаны и опустилась на кровать рядом с ней, поверх одеяла, чтобы чувствовать ее близость.

— Иногда я оглядываюсь вокруг и не могу поверить, что все это произошло со мной, — мягко произнесла Роксана. — Дом выглядит прекрасно. Ди покупает для меня орхидеи. Ты приносишь мне книги в твердых обложках. И все это кажется ненастоящим. А потом у меня не хватает сил, чтобы поднять книгу, и Эд вынужден переворачивать для меня страницы. Или меня тошнит после трех ложек супа и самой малости фруктового салата… и я понимаю, что это все-таки реальность.

Она посмотрела на меня, скосив глаза, и сказала:

— Интересно, Гейб умер, ненавидя меня?

Вентилятор под потолком скрипел и дрожал. Я присмотрелась к его вращению, вычисляя вероятность того, что вся эта конструкция может приземлиться нам на головы, и лишь потом спросила:

— А как ты думаешь?

— Думаю… нам обоим есть о чем жалеть, — голос Роксаны стал задумчивым. — Гейб влюбился в другую женщину. Это было для меня очень болезненным ударом. В то время Ди оказалась единственным способом ответить ударом на удар. Конечно, мой поступок не прибавил мне Божьей милости, сколько бы я ни вспоминала эту ситуацию… Но что, если единственным способом исправить мою плохую карму было попросить у Гейба прощения? А теперь он мертв, и я не могу этого сделать.

— А почему ты сама не можешь простить себя? — спросила я.

— Простить себя? — Роксана уставилась на меня испытующим взглядом.

— Да, именно так, — настаивала я. — Почему бы и нет?

— Я только что объяснила тебе! Я продолжаю вспоминать свои промахи снова, снова и снова…

— Роксана, если ты не будешь все время вспоминать свои промахи, ты наделаешь вместо них другие, свято место пусто не бывает. Почему для тебя так важно изменить свое поведение? Просто признай, что ты поступила бы точно так же, вернись все на свои места. Посмотри в лицо своей вине и прости себя за то, что была самой собой. Возможно, это и есть способ исправить твою карму.