Эскорт - Лана Мейер

шифры, и он шифровал буквально все, что его окружает. В первую очередь свои записи, в которых хранил все свои тайны, планы и стратегии, замурованные в «черном чемоданчике». Любовь ко всяким рода шифрам он привил и мне. В тот период, когда мы с Эльзой жили в глуши, и честно признаться, мало вели социальную жизнь, мы занимали себя не только охотой, рыбалкой и игрой в шахматы.

У нас было еще одно хобби — шифры, языки тела, или редкие языки, на которых сможем говорить только мы, и никто вокруг нас не поймет.

Таким образом, мы и начали доносить друг другу информацию. Книжный шифр мог занимать часы, но для передачи длинных сообщений работал лучше всего. Именно это и помогло нам оставить общий план в тайне, не позволяя прослушке или подкупленным сотрудникам больницы или отеля слить наш запланированный сценарий…

После того, как я вспомнил все, мы с Эльзой заранее обговорили все детали и несколько вариантов исхода событий. Их было около десяти, и мы просчитали каждый. Главной задачей во всех планах было уверовать Леонеля и Астона в том, что события разворачиваются так, как угодно им. Создать в их головах мощную иллюзию, что все идет по их плану. У каждого были свои интересы, но я подозреваю, что договориться они так и не смогли. Леон нашел рычаги давления на Астона, а Астон, в свою очередь, давил на Леонеля обладанием доказательств того, что это он отравил своего отца.

Если бы подобные доказательства распространились среди семей, то от Леона автоматически отвернулась бы вся свита.

Это было действительно тяжело — договориться о совместном и правдоподобном театре, реализованным для Леона и Шрама, но я не видел другого выхода, кроме как инсценировать свою смерть у них на глазах, и заставить Астона искренне поверить в то, что ему больше ничего не угрожает. А потом — застать врасплох, раскидать его охрану, когда он этого совершенно не ожидает и покончить с ним раз и навсегда.

И самое главное, нам было необходимо, чтобы он освободил Конана, а это было возможно лишь при выполнении Эльзой его условий. В ее задачи входило убить нас с Леоном и открыть доступ в ячейку.

Именно в тот момент, когда я убедился в том, что найденная Элизабет — вовсе не моя женщина из прошлого, я окончательно осознал, что моя жена — Эльза. Воспоминания начали возвращаться, просыпаясь внутри, и пусть не до мельчайших деталей, но этого было достаточно, чтобы раскрыть ей карты. И призвать ее к тому, чтобы она раскрыла свои. Больше всего мы боялись, что Леон раскроет нашу тайну. А вот его тайну, с готовящимся «спектаклем», разыгранным в банке, раскрыл нам сын его бодигарда Рауля, который был серьезно травмирован скоропостижной смертью отца.

И, несмотря на то, что факт того, что еще четыре года назад я был проектом для Эльзы стал для меня неожиданностью, моя смерть была обговорена нами заранее и перебить этот план могла бы какая-либо нелепая случайность, но нам повезло.

Этого не случилось.

Хотя мы все равно боялись. Все эмоции, пережитые в этом треше были более чем реальными.

Особенно мне понравилась идея Эльзы с ядом и заколкой. Она тот еще стратег, даже Шрама хотела арахисом прикончить, как тогда в казино, но это был план «б», если бы я не подоспел на корабль вовремя.

— Не стоит переживать об этом, Эльза. Этого не случилось. Все, что нам нужно, хотя бы на время — выдохнуть. Уделить время сыну, — успокаиваю свою неугомонную женщину я. — Шрам мертв, Конану больше ничего не угрожает. Я устроил серьезный допрос его няне, но он выявил только то, что к счастью, Астон не издевался над ребенком. Он берег его, чтобы вырастить «членом своей стаи», но благо, Конан еще слишком мал, для того, чтобы тот приступил к его обучению.

— Астон мертв, но Леон жив, — задумчиво тянет Эльза, опускаясь рядом с Конаном. Она крепко обнимает его, целуя в макушку, и сын доверчиво прикрывает глаза, ощущая тепло матери. — Как это возможно?

Леон жив, это факт. Я пришел в себя с помощью подоспевшего в банк Джавада, и к этому моменту в ячейке уже не было ни Астона, ни Дугласа, ни Леона. Есть несколько вариантов: его тело забрал кто-то из них, или он по какой-то причине выжил. Яд был достаточно мощным, и в ста процентах случаев вызывает остановку сердца.

— У меня есть теория на этот счет, — напрягая извилины, вздыхаю я. Если честно, где-то глубоко в глубине души, я рад, что Леонель не подох, несмотря на то, что стереть его с лица земли было моим жгучим желанием.

Мы были очень близки в юности. А раскрывшийся факт о нашем рождении буквально кричит мне о том, что я всегда интуитивно чувствовал эту правду.

Если его не станет, меня тоже не станет. Как бы жутко это не звучало, после всей нашей бойни.

— И почему Аарон пришел в себя раньше, чем ты?

— Ты стреляла мне в грудь, удар выбил меня из строя и я действительно отрубился. А вот Аарону ты попала в ключицу, он лишь притворился мертвым, чтобы не попасть под удар Шрама.

— Думаешь, Леон все-таки жив? Но как? Там был яд…

— Я думаю, с его паранойей к ядам, он давно колет себе что-то типа противоядия. Возможно, препарат экспериментальный, поскольку я выяснил, что он тоже любит лаборатории и эксперименты. Заодно, проверил, насколько он работает.

— Если он жив, то что будет дальше с нами? Можем ли мы жить спокойно, Драгон, не оборачиваясь назад? — она еще сильнее прижимает к себе Конана, словно не может надышаться им. — И меандр… я уже сама запуталась, где настоящий.

— Когда мы жили вместе, маленькая предательница, ты же смогла найти его у меня?

— Тогда я нашла его в бункере, Драгон.

— И подменила на подделку?

— Да. Только не говори, что тогда уже это понял.

— Я не понял, что был твоим жертвой и заданием. Когда я обнаружил подмену накануне нападения, я подумал, что в тебе просто взыграла алчность. Подумал, что ты хочешь обокрасть меня, и честно говоря, хотел с тобой об этом поговорить. На тот момент я спокойно отнёсся к подмене, поскольку знал, что настоящий ты закопала на заднем дворе.

— И об этом ты знал? — удивляется Эльза. — Я думала, ты был на охоте. И не узнаешь.

— У меня были свои источники распознавания правды. А вот про твою месть за семью и работу на «Династию теней» я не догадывался.

— Династия теней…, — задумчиво тянет Эльза, напрягая лоб.

— Ты помнишь, чем именно там занималась?

— Нас многому обучали. Это было что-то вроде лагеря для подростков, где нас обучали обманывать, лгать, драться, внушать. Готовили, словно ЦРУ агентов. Я учувствовала в нескольких крупных схемах, когда стала чуть страрше и уже выглядела, как соблазнительная девушка. Например, я могла профессионально отвлечь таможенника на границе, чтобы он не заметил ценного товара. Или выступала оценщицей дорогих вещей, экспертом, заменяющим оригинал на подделки. Я с детства вращалась в мире отмывания денег, поэтому была настоящей машиной для Кэсс.

— Ты очень плохая девочка, Эльза, — сражаю ее пристальным взглядом.

— В твоем мире, если ты станешь Верховным…меня загрызут. Да, во мне есть ваша пресловутая «голубая кровь», но тебе стереть и врать о моем прошлом. Что скажут люди из твоего круга? Твой отец не хотел, чтобы мы были вместе, если инсценировал мою смерть в твоих глазах.

— Да, отец всегда хотел, чтобы мы выбирали кого-то из других семей. Потенциальных родственников, не входящих в семерку, он уничтожил, поскольку считал, что ему не нужны лишние претенденты на капитал и тайны семьи. Нагулянных детей он читал «случайностями» и «ошибками».

— У меня мороз по коже от мысли, что мы дальние родственники…

— Очень, очень, очень дальние, Эльза. В тебе, возможно всего три