Брошенные тела - Джеффри Дивер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Где же справедливость в этом мире?»
— Зачем профессионалу вроде Харта заниматься такой мелочовкой и вязаться с этой Кеплер? — задался вопросом Даль. — Что его соблазнило? Деньги? Секс? Я бы не назвал эту женщину дурнушкой.
— Так уж и не назвал бы?
Шериф рассмеялся.
А Бринн сказала:
— Не думаю, что он мог клюнуть на такие вещи. Хочешь знать мое мнение? Ему просто стало скучно.
— Скучно?
— Серьезной работы у него не было. Подвернулась эта. И он взялся, чтобы не застаиваться.
Даль кивнул и уже без улыбки ткнул в нее пальцем.
— Как ты.
— Я?
— В точности как ты. — Шериф обвел рукой помещение управления. — Само собой, ты это делаешь не ради больших денег. Но ловишь от работы кайф, не так ли?
— Я работаю, потому что люблю своего начальника.
— Брось! Скажи лучше, что теперь у тебя на уме? Займешься Хартом, как нетрудно предположить. Мне уже бежать к казначею округа и умолять увеличить наш бюджет?
— Ошибаешься. Все остальное в этом деле я предоставлю завершить полиции штата.
Даль даже перестал массировать свою ногу.
— Неужели?
— У нас полно своей работы.
— Я не ослышался?
— Вот если они поймают Харта, я обязательно его допрошу, можешь не сомневаться. Но на сегодняшний день моя миссия закончена. И потом, тебе же нужны люди, хорошо знакомые со здешним преступным миром. Только неплохие контакты на местном уровне помогают раскрывать преступления.
— «Местный уровень», — повторил Даль. — О'кей, передавай все бумаги ребятам из полиции штата. Ты действительно уверена, что хочешь этого?
— Вполне.
В столовую заглянул помощник:
— Привет, Бринн! Извини, что отвлекаю от ленча.
— А в чем дело?
— Мы только что доставили парня, который ошивался около школы. Хочешь побеседовать с ним?
— Конечно. А за что вы его арестовали?
— За расстегнутую ширинку.
— Он отказался от адвоката?
— Да. Говорит, что может все объяснить.
— Конечно, может, — загоготал Даль. — Он ведь просто извращенец поганый.
Но Бринн сказала:
— Подождите, я скоро подойду.
Высокий широкоплечий мужчина с короткой стрижкой стоял на лестнице, прислоненной к стене старого, но ухоженного дома в колониальном стиле на уютной южной окраине Гумбольдта. Было прохладное, ясное субботнее утро, и в тысячах и тысячах домов по всей стране сейчас занимались подобными делами.
Мужчина красил ставни на окнах в темно-зеленый цвет. Странно, подумала Бринн, все десять лет жизни в этом доме ей казалось, что именно зеленый лучше всего подошел бы для данной цели, но она не осознавала до конца почему. А поняла только сейчас. Дом стоял на фоне соснового бора, который мог служить образцовой иллюстрацией к слову «вечнозеленый». Она видела эти деревья каждый день, но никогда по-настоящему не замечала их.
Услышав приближение машины, он бросил взгляд через плечо, увидел «камри», остановил кисть, не завершив мазка, и стал медленно спускаться. Поставил ведерко с краской на временный верстак и обернул кисть в кусок полиэтилена, чтобы она не засохла. Кейт Маршалл всегда был человеком основательным.
Бринн остановила машину у ворот гаража. Джоуи выбрался из нее и достал с заднего сиденья свой чемодан.
— Привет, пап!
Кейт обнял сына, но тот не позволил объятиям затянуться и бросился в дом со словами:
— Пока, мам!
— Я заберу тебя после школы в понедельник!
— Не забудь про обещанное печенье.
Бывший муж Бринн собирался что-то сказать, но замолчал, заметив, что она заглушила двигатель и тоже собирается выйти. В последние годы она ни разу не провела здесь больше минуты, когда завозила Джоуи погостить к отцу.
— Здравствуй, — сказала она.
Кейт кивнул в ответ. В его шевелюре уже пробивалась седина, но за десять лет он не прибавил ни фунта лишнего веса. Хороший обмен веществ плюс, конечно же, постоянные занятия спортом.
Он подошел и слегка приобнял ее тоже. У этого человека были достоинства, и немалые. Конечно, по натуре он оставался ковбоем, но в классическом виде, как герои вестернов, в отличие от бедолаги Эрика Мюнса считавшего, что суть работы полицейского не в уверенности и спокойствии, а в грохоте оружия и драматизме ситуаций.
— Ну, как поживаешь? — спросила она.
— Неплохо. Дел по горло. Тебе принести что-нибудь?
Она покачала головой и снова посмотрела на его дом.
— Хороший цвет.
— Купил вот банку краски на распродаже.
— Чем займетесь в выходные?
— Поедем рыбачить. А вечером нас пригласил на барбекю Боглз. Джоуи дружит с Клэем.
— Он хороший парень.
— Это точно. У его отца есть снаряжение для лакросса. Попробуем сыграть.
— Нет такого вида спорта, которым бы этот мальчишка не увлекался, — улыбнулась Бринн. — Ты тоже будешь играть?
— Подумываю об этом.
— А я снова езжу верхом.
— Правда?
— Как только выдается возможность. Раз в неделю, не чаще.
Когда-то они с Кейтом ходили в расположенную поблизости конюшню. Но он так и остался равнодушен к верховой езде.
— В последний раз взяла с собой Джоуи. У него сразу получилось, хотя надеть шлем его не заставишь.
— Таков уж характер. Но не волнуйся, сегодня для лакросса он у меня будет и в шлеме, и в маске для лица.
Кейт отвел взгляд в сторону.
— Будем только мы с ним. Двое мужчин.
После стольких лет в разводе, когда прошлое уже глубоко похоронено, пусть и не до конца забыто, Кейт все еще не осмеливался упоминать при ней о возможных встречах с другими женщинами. И это казалось Бринн забавным, хотя и трогательным тоже.
— Как дела в полиции штата?
— Все по-старому. Я слышал, они взяли ту женщину? Которую ты спасла той ночью.
«Которую я спасла…»
— Наверное, можно сказать и так. Она подписала признание.
— А верно, что дело могло принять скверный оборот, как об этом судачат?
Услышав о событиях у озера Мондак, Кейт позвонил, чтобы узнать, все ли в порядке с Бринн. Ее не оказалось дома, на звонок ответил Грэм, и хотя мужчины всегда были подчеркнуто корректны друг с другом, Кейт на этот раз закончил разговор, как только выяснил, что ей ничто не угрожает. Остальное он мог почерпнуть из выпусков новостей и от коллег по работе.
Теперь они прислонились к перилам террасы, и Бринн поведала ему подробности. По крайней мере, некоторые из них. Он был поражен. Причем в большей степени не перестрелками, «боло» и «копьем» из бильярдного кия, а «компасом».
— Ты сумела его смастерить?
— Да.
Он заулыбался, что случалось с ним редко, и попросил рассказать, как ей это удалось.
Потом воцарилось молчание — тягостное и неловкое.
Когда же стало очевидно, что Бринн не торопится по своему обыкновению сесть в машину и уехать, Кейт сказал:
— Я пристроил новую веранду.
— Джоуи мне говорил.
— Хочешь взглянуть?
— Конечно.
И он повел ее к заднему двору своего дома.
В один из последних майских выходных Харт вошел в таверну, располагавшуюся в Старом Чикаго на Уэллз-стрит близ Северной авеню. Район сильно изменился с тех пор, как он поселился здесь еще в семидесятых. Стало намного безопаснее, но пропала своеобразная, неповторимая атмосфера. Люди хорошо оплачиваемых профессий потеснили обитавший тут прежде разношерстный люд: случайных постояльцев дешевых гостиниц, уличных певцов и джазовых музыкантов, пьяниц и проституток. Дорогие винные и сырные бутики вкупе с магазинами экологически чистых продуктов пришли на смену простеньким мини-маркетам и круглосуточным распивочным. От «Орла из Старого города» — одного из лучших клубов, где выступали певцы в стиле кантри, не осталось и следа, а вот комедийный театрик «Секонд сити» был на прежнем месте и, должно быть, пребудет там до скончания века.
Бар, куда вошел сейчас Харт, тоже появился уже после «Кантри клаба», но и он не был чем-то новым — порождение времен повального увлечения диско. Суббота, половина третьего пополудни, и в заведении всего пять человек: трое сидели за стойкой, разделенные пустовавшими высокими стульями. Нечто вроде неписанного кодекса для выпивающих незнакомцев. Еще двое заняли столик — супружеская пара лет за шестьдесят. У жены в широкополой красной шляпе не хватало переднего зуба.
Затаившись на полтора месяца, Харт почувствовал себя одиноко, и его потянуло в свой город, в знакомый квартал. Соскучился он и по работе. Теперь, зная, что Мишель Кеплер за решеткой и, по сведениям от осведомителей в тюрьме, оставила попытки заказать его убийство, Харт решил, что может спокойно всплыть на поверхность и вернуться к обычной жизни. Поразительно, но во время допросов она, по всей видимости, не навела полицию на его след.
Он грузно опустился на стул.