Моргемона (СИ) - Ирина Аркадьевна Орлова

Энгель хмуро покачал головой. Он не скрывал своего скептицизма в отношении Мелиноя и говорил об этом с Гидрой больше из желания поддержать её и учесть её мнение в военной кампании.

— Кстати, три года назад в городе уже было подобное убийство.

— Да, я велел Манниксу покопаться в архиве следственных дел. Он выяснил, что умер некий торговец — богатый, влиятельный, но не титулованный. Как и всякий богатей, он зачастую имел отношения с дворянами, но никаких связей с Тавром не подтвердилось.

— А лорд-канцлер Магр Денуоро? Его убили прямо перед свадьбой, назначенной Эваном.

— Вот это действительно было на руку Тавру, — признал Энгель. — Магр был нашим главным контактом в городе. Через него мы получали сведения о том, что здесь происходит, и я рассчитывал на него, когда мы были в предгорьях.

— Кстати, как там бедняги, которых мы оставили в лесу после сожжения лагеря?

— О, за них не волнуйся. Я выслал за ними людей, и они скоро будут на Дорге.

— Понятно. Так… насчёт Магра, вот что я думаю: они же могли устранить его своими силами, зачем им понадобилась магия? — рассудила Гидра. — Похоже, дело было не в этом.

— Полагаешь, он узнал нечто опасное?

Она кивнула и почесала подбородок. Мысли плутали нигде — и везде.

— Ах, и ещё вопрос, — за время своих лётных приключений она словно выпала из жизни. — А барракиты?

— О, похоже, Сакраал их сильно напугал. Их силы расположились в двух приграничных фортах — самых дальних от гнездовья. Да и то добыча ведётся тихо, почти украдкой.

— Хорошо, что хоть это нам пока не угрожает, — вздохнула Гидра. — Тогда последний вопрос. Эван, получается, погиб в пламени Мордепала?

Диатрин согласно моргнул. И негромко произнёс:

— Тавр выслал его тело в Рааль. Оно покрыто ожогами. Я смотрел.

— Ох, — Гидра потёрла свои глаза руками и устало перенесла свой вес на перила. Энгель мягко погладил её ссутулившиеся плечи.

Она подняла на него взгляд. Диатрин улыбнулся ей своими любящими светлыми глазами.

— Отдохни, моя хорошая, — молвил он. — Сегодня будет праздник. И ты его главная виновница. Будем есть и пить на площади перед Малха-Мар. И танцевать. Забудь обо всём этом до завтра, я обо всём позабочусь. Если будет что-то интересное, обязательно дам тебе знать.

«Ещё три лунара назад я только об этом бы и мечтала», — подумала Гидра. — «Но сейчас меня очень тревожит, что я упущу какую-нибудь решающую мелочь, и всё пойдёт прахом».

— Не ду-май, — перебил её мысли Энгель и чуть придвинул её к себе, обнимая. — Самое страшное уже позади. Мы победим. И что бы ни случилось, ты прекрасно знаешь, что я тебя не оставлю. Ведь я поклялся тебя защищать.

— А если его колдовство убьёт и тебя? Уж коли Мелиной прикончил свою возлюбленную, он и сына не пощадит, — пожаловалась Гидра, но с удовольствием закрыла глаза и выдохнула ему в ворот сюртука. — Без тебя Рэйка просто погаснет, как последняя церковная свеча.

— Не погаснет, — проурчал Энгель и погладил её по голове своей шершавой рукой. — И я никуда не денусь. Обещаю.

Она обмякла, прильнув к нему, и действительно поверила ему — ненадолго, но искренне — чтобы из тревожной диатриссы стать алчущей развлечений юной леди.

На праздник она приоделась в прекрасное сари из блестящего шёлка с полупрозрачной паллой, в которой были вышиты столь полюбившиеся ей звёздочки разных цветов. Само сари было красно-рыжих и золотых оттенков, словно родня её с Мордепалом.

Аврора неожиданно для всех тоже облачилась в сари. Правда, оно было куда более скромное, с прикрытым животом, но всё равно сидело необычно на её фигуре, обводя не зажатые корсетом формы по-особенному привлекательно. Цвета оно было серого, но серебристая вышивка ярко отражалась на солнце вместе с серебристыми серёжками.

— Это точно носится так? — смущённо уточнила фрейлина, поправляя свои уложенные длинными локонами русые волосы.

— Ага, — довольно кивнула ей Гидра. — Тебе идёт.

Кажется, Авроре было неуютно без корсета, она постоянно щупала свой живот. Но, глядя на диатриссу, видимо, набиралась решимости поддержать её стиль, невзирая на своё с ним былое несогласие.

Энгель же наконец был в привычном белом. Белый сюртук, белый золочёный плащ, светло-серые сапоги со шпорами и золотые пряжки украшали его, как в день свадьбы.

И этот цвет подходил ему больше всего. Как полуденное солнце, диатрин стяжал взгляды и вдохновлял всех вокруг, сам того не замечая.

— Ну, поехали в город! — объявил он, и, в сопровождении диатриссы и её фрейлины, расположился в экипаже, который обступили белые рыцари-иксиоты.

— Там столько вина припасли, что завтра утром не будить! — лучезарно улыбнулся сэр Леммарт, вертясь перед ними на своём сером жеребце.

«Какой всё-таки прохвост, Энгель ему верит, а он меня норовит под руку потаскать», — закатила глаза Гидра.

За десяток минут они добрались до центральной площади. Уже на подъездных дорогах они видели людей, что кричали имя — в основном, конечно, Энгеля — и теперь уже все мостовые были усеяны цветами, а сама площадь пестрила всякой всячиной, как летняя лужайка. Шатры, палатки, скамейки, шитые домохозяйками знамёна и множество цветных флажков — всё вокруг колыхалось и искрилось, и даже воздух опьянел.

Под всеобщее ликование Энгель вышел вместе с Гидрой на крыльцо Малха-Мар и оттуда провозгласил, что тёмные дни закончены, что слава Мелиноя будет длиться вечно, и что он поднимает сей кубок за каждого, кто выжил и кто умер на этих берегах; и всякого,