Топить в вине бушующее пламя печали 2.0 (СИ) - Priest P大

5 东窗事发 (dōng chuāng shì fā) дело, задуманное у восточного окна, обнаружилось (обр. в знач.: тайное злодейство стало явным. Из легенды о том, как Цинь Гуй, сговорившись с женой у восточного окна своего дома, погубил Юэ Фэя. И, хотя он тщательно скрывал это, о его злодеянии стало известно всем).

Такие мысли мелькали в голове Сюань Цзи, но, прежде чем он успел подумать об этом более детально, он увидел, что лицо Шэн Линъюаня вновь приобрело безучастное выражение.

Заклинание обрушилось на старика и его последователей. Прежде чем они смогли подняться на ноги и вновь обрести способность видеть, старик в традиционном костюме почувствовал, что он до сих пор сжимал в руке куски мифрила. Раздался грохот. На мгновение мужчина остолбенел, а затем все его тело пронзила острая боль. Он истошно закричал.

Белый свет рассеялся, и все ученики застыли в изумлении. Их мастер стоял на коленях на земле, его сломанное запястье было вывернуто за спину человеком, закутанным в зелёные лозы. Голова старика склонилась под неестественным углом, а глаза закатились.

Человек был одет в потрепанный халат, его волосы промокли, а во взгляде сияли зимние звезды. Он напоминал духа горной реки.

Сюань Цзи почувствовал, что у него вот-вот остановится сердце. Он поспешно позвал: «Ваше Величество, оставьте этих людей!»

В то же время он обратился к ошеломленным ученикам:

— Опустите оружие! Или я лишу вашего мастера головы!

Глядя на старика в традиционном костюме, его ученики тут же побросали мифриловые пушки.

Хотя была уже глубокая ночь, сошедший в Дунчуане оползень все же разбудил большую часть города, и среди местного населения немедленно начались поиски полуночных котов6.

6 夜猫子 (yèmāozi) букв. полуночный кот (о человеке, не спящем ночью или поздно ложащемся спать).

Подкрепление, мобилизованное Управлением из местного филиала, наконец, прибыло на место происшествия. Несколько учеников господина Юэ-дэ были арестованы, а вся информация немедленно передана в органы общественной безопасности.

Господин Юэ-дэ жил в Дунчуане уже почти сто лет. У него было множество последователей. Все найденные доказательства в виде различных записей о сделках, о переводах между банковскими счетами, и заклинаний оказались более чем убедительны. В конференц-зале Пэнлай все люди, желавшие бросить вызов Управлению по контролю за аномалиями, разом лишились голосов, боясь навлечь на себя беду. Ни у кого из них не было столь уникальных условий для совершения преступлений. Не было у них и древних заклинаний клана шаманов, как у господина Юэ-дэ. Поэтому никому из них так и не удалось сформировать такую же сумасшедшую «модель для извлечения прибыли». Но если разобраться, никто не мог гарантировать, что эти люди никогда не делали ничего подобного.

Получив прямые доказательства, Сяо Чжэн немедленно публично разорвал все отношения между ними7. Вызвав ожидавших поблизости оперативников, он арестовал господина Юэ-дэ, защитив тем самым директора Хуана и ушел, не оглядываясь. Впоследствии, он лично мобилизовал две элитные команды «Лэйтин» и «Баоюй», и той же ночью вылетел из Юнъани в Дунчуань.

7 撕破脸皮 (sīpò liǎnpí) публично разорвать отношения, рассориться (букв. разодрать лицо).

На рассвете следующего дня Сюань Цзи и его спутники наконец-то сложили свои полномочия и были отправлены в ближайший отель города.

В Дунчуане поднимался туман. Горы были разрушены мифрилом. Снаряды пробили дорогу и обнажили множество непогребенных останков. Заваленный камнепадом бронзовый гроб окончательно погрузился в озеро. Между бровей Алоцзиня был вбит бордовый шип, что добавляло его изначально расслабленному и прелестному лицу свирепый вид.

Он словно бы угодил в ловушку кошмара, от которого никогда уже не проснется.

Из-под воды поднялась цепочка пузырьков. В этот самый момент небо прорезали слабые лучи рассветного солнца, и к бурлящему озеру, как паломники, потянулись темные тучи.

Получив это злосчастное задание, Сюань Цзи сперва обнаружил, что его меч ему больше не принадлежал, а затем к этому примешалась еще и ненависть между Его Величеством и вождем клана шаманов. Он чувствовал, что его мировоззрение несколько раз перевернулось с ног на голову. Юноша совершенно выбился из сил и, едва они отъехали от места, сразу же уснул.

Где-то на западе вспыхнул белый свет. Он был таким же быстрым, как огни автомобилей, мелькавшие на дороге. Свет скользнул к Сюань Цзи.

Задремавший Шэн Линъюань, внезапно, будто чего-то испугался. Он открыл глаза и огляделся. Однако вокруг не было никого, кроме молодого поколения подразделения «Цинпин», которое, к тому же, ужасно храпело. Он с подозрением нахмурился, уловив знакомую атмосферу.

Что это?

Шэн Линъюань глубоко задумался и попытался высвободить сознание, но вокруг Дунчуаня, ставшего ему чужим, было пасмурно и ветрено. В это время он обнаружил, что, связанный с его разумом маленький демон, медленно затягивал его в царство снов.

Шэн Линъюань был очень далек от образа «благородного мудреца». Он никогда не обращал внимание на все эти «нельзя смотреть на то, что не соответствует правилам приличия». В мир снов было слишком легко проникнуть, и он, разумеется, воспользовался чужой бедой.

В конце концов, ему было интересно, что за люди осмелились воскресить его.

Вопреки собственным правилам, Шэн Линъюань увлекся, забыв о Дунчуане, и последовал за Сюань Цзи. Но погружаясь в глубины сознания юноши, он словно что-то почувствовал и внезапно отступил, увидев в душе маленького демона поднимавшуюся до небес огненную стену. Пламя было белоснежным. Это и в самом деле был огонь Наньмина.

Согласно легенде, огонь Наньмина был истинным огнем Чжу-Цюэ8, способным сжечь все на своем пути. Заклятый враг всех злобных духов. От жара этого пламени кожа Шэн Линъюаня раскраснелась, а в горле будто встал кровавый ком. На силу проглотив этот сгусток, он замешкался, глядя на бушующее море знаний маленького огненного демона.

8 朱雀 (zhūquè) миф. Чжу-Цюэ (красная птица) дух-покровитель юга.

Чжу-Цюэ… Не сдержавшись, Шэн Линъюань прижал ладонь к груди, ощущая давящую боль. Сородичи Чжу-Цюэ давно погибли, откуда было взяться потомку?

Более того, даже если клан Чжу-Цюэ был одним из кланов демонов, Шэн Линъюань должен был признать, что он был самым божественным из них. Хотя маленький демон и был хранителем неудержимого истинного огня, способного искоренять скверну, но частица затаившегося зла присутствовала и в его теле.

В глубине моря знаний танцевало бушующее пламя, даря поддержку и защиту. Возродивший его тело роковой атрибут казался «золотым». Но золото и огонь были взаимоисключающими элементами. Что это, в конце концов, было такое?

Шэн Линъюань нахмурился. Будучи напуганным жаром, он уже собирался было отступить, но вдруг услышал слова, просочившиеся в сон маленького демона.

Сновидения зачастую хаотичны, потому и разговоры, возникающие в них, часто были бессмысленны и не имели особой ценности.

Но Шэн Линъюань внезапно замер. Прерывистая речь этого человека не была похожа на «современный китайский язык». Это был язык Великой Ци!

Полный злых намерений дьявол все еще находился неподалеку. Сначала Сюань Цзи отказывался засыпать, но, прежде чем он начал сопротивляться, он услышал звук, похожий на треск разбивающихся камней. Словно «срезанный цветок»9, он успел подумать лишь «вот черт» прежде, чем окончательно потерять сознание.  Сон, казалось, вернул его в эпоху междоусобной войны в Цзючжоу. Точка его обзора постоянно менялась, иногда она принадлежала людям, иногда каким-то предметам. Все они либо куда-то бежали, либо сражались.

9 拍了花 (pāile huā) – вероятно, также относится к 拍花 (pāi huā) – фразе, которая в Древнем Китае относилась к похищению детей. Несчастных опаивали наркотиками и похищали, это и называлось «смахнуть/срезать/потрепать цветы».

Иногда ему казалось, будто он погружается в море крови, и зловоние вокруг него становилось все гуще и гуще. Иногда он испытывал такое сильное желание убивать, что, крича, отрубал одну голову за другой, чего никогда ранее не делал.