Разбойник - Роберт Сальваторе

К великому его изумлению, девушка не отпрянула. Напротив, ее руки обхватили его шею, и губы их сомкнулись.

Более восхитительного чувства Брансен не испытывал никогда в жизни.

Миновал прекрасный миг наслаждения, и Кадайль оттолкнула его от себя.

– Я не должна так поступать, – прошептала она, высвобождаясь из его объятий.

– Ох, а мне так хочется повторить этот опыт, – протянул Брансен, и Кадайль пришлось прикрыть рот рукой, чтобы не рассмеяться.

– Но мне правда хочется, – смущенно повторил он.

– А тебе приходилось целоваться раньше? Несколько мгновений Брансен вспоминал ощущения от поцелуя крестьянки во время дневной прогулки.

– Один раз меня поцеловали.

– Только один раз? – насмешливо спросила Кадайль. – Такого проказника?

– А сколько поцелуев Кадайль получила от мужчин? – в свою очередь поинтересовался Брансен.

Внезапно девушка стала очень серьезной.

– До этого случая я ни с кем не целовалась, – тихо ответила она.

У Брансена от волнения ослабели колени.

– Можно еще один поцелуй перед тем, как я уйду? – спросил он.

– Только один, и всего лишь поцелуй, а потом ты должен убраться восвояси, Разбойник.

Брансен стремительно рванулся вперед, но Кадайль вытянула руки, дав ему время успокоиться. А потом одарила долгим и нежным поцелуем.

Вкус ее губ сопровождал Брансена всю дорогу до монастыря, до его темной и грязной кельи.

Каллен испуганно закрыла рот рукой и чуть не лишилась чувств. Никогда в жизни не приходилось ей видеть такого роскошного произведения ювелирного искусства, как ожерелье, сияющее на шее Кадайль.

– Ты опять встречалась с ним, – выдохнула Кал-лен.

– Я нашла его на обочине дороги, – ответила Кадайль. – Вместе с этим. – Она протянула ладонь с несколькими золотыми монетами, подаренными Разбойником, чтобы подтвердить эту выдумку.

Каллен недоверчиво прищурила глаза:

– Ты ничего не находила.

Кадайль поежилась под проницательным взглядом матери:

– Мама, все это лежало под деревом. Там могло остаться что-нибудь еще. Мы с тобой можем пойти поискать при солнечном свете.

– Кадайль, – ровным и серьезным тоном строгой матери произнесла Каллен. – Ты никогда раньше мне не лгала.

Кадайль не выдержала, и ее плечи поникли.

– Сегодня к тебе снова приходил Разбойник? – Да.

Каллен взяла дочь за подбородок и подняла лицо, чтобы посмотреть ей прямо в глаза.

– А что ты отдала ему взамен ожерелья?

От неожиданности Кадайль ошеломленно раскрыла глаза, а ее мать облегченно вздохнула.

– Я действительно поцеловала его, – призналась Кадайль секунду спустя, и Каллен нахмурилась. – Но не из-за ожерелья. Я сама этого захотела.

– А ты бы стала его целовать, если бы этих самоцветов не было?

– Конечно! – выпалила Кадайль, но потом смутилась и снова опустила глаза. – Я хотела сказать, что захотела этого не из-за подарка.

Каллен обняла дочь, потом немного отстранила от себя, не выпуская из объятий.

– Но ты не можешь оставить его у себя. Ты и сама это знаешь.

– Он сказал вернуть его правителю или принцу, как только будет назначена награда. И все же у меня такое чувство, будто я что-то украла. Может, вернуть его без всякой награды?

– И не думай! – сердито воскликнула Каллен, удивив дочь своей горячностью. – Нет, ты сделаешь так, как советовал Разбойник. Лорд Прайди и принц Иеслник не обеднеют от нескольких монет, а Бог и Древние Предки знают, что мы найдем применение этим деньгам, они нужны и нам, и нашим голодным соседям.

Кадайль прикоснулась пальцами к ожерелью, и в ее глазах появилась печаль. Наблюдательная Каллен без труда поняла, что мысль о возврате ожерелья не радует дочку.

– Ты понимаешь, что не можешь его носить, – ласково повторила Каллен. – Если Берниввигар увидит его на твоей шее, он наверняка будет ликовать.

– Я понимаю, – печально ответила Кадайль. Девушка отошла в другой конец комнаты к своей кровати, разделась и скользнула под одеяла.

Каллен заметила, что ожерелье осталось на шее Кадайль. Мать только тихонько улыбнулась. Ее дочь дождалась любви, и Каллен радовалась за нее, хотя ее сильно беспокоил предмет мечтаний Кадайль.

Глава 32

ВЕЩИЦА ИЗ ПРОШЛОГО И ОТКРОВЕНИЕ

Все легкомыслие по поводу недовольства лорда Прайди его поступками пропало у Брансена на следующий день, когда из ворот монастыря он мог наблюдать последствия гнева правителя. Множество солдат наводнили улицу и стучались в каждую дверь.

– Что тебе о нем известно? – кричал солдат, ухватив за ворот рубахи молодую женщину, да так крепко, что той пришлось подняться на цыпочки. – Лучше говори по-хорошему!

– Я ничего не знаю, мой господин, – плакала женщина.

– Ты встречалась с этим Разбойником?

– Нет, мой господин. Пожалуйста, отпустите меня, вы сломаете мне шею.

Солдат грубо отшвырнул свою жертву, чуть не свалив ее с ног. Женщина, плача, скрылась в доме, а воин прошел к следующей двери и снова забарабанил кулаком.

В душе Брансена закипел гнев, и он с трудом удержался, чтобы в ту же минуту не надеть свой черный костюм и не разобраться с грубияном и его товарищами.

Аист прикусил губу и постарался успокоиться. Правитель разгневался не на шутку, и его солдаты запугивают людей, но ничего серьезного не происходит. На перекошенном лице Аиста появилась слабая улыбка от сознания, что он настолько расстроил планы правителя и тех, кто стоит за ним. Чтобы избавиться от стоявшего перед глазами испуганного лица женщины, он вспомнил физиономию принца Иеслника во время стычки на дороге. Да, это были приятные воспоминания!

Брансен поклялся себе, что впредь не будет доводить лорда Прайди до такой ярости без особой причины. Интересно, как долго придется изводить правителя, чтобы тот пошел на уступки? Фантазия Брансена разыгралась, он вообразил себе, что его пригласили на встречу с правителем для обсуждения условий перемирия. Вот тогда он станет настоящим героем в глазах простых людей! Может, тогда и Кадайль сильнее его полюбит?

Последняя мысль заставила его нахмуриться. Кого на самом деле любит Кадайль? Вероятно, просто таинственный образ удалого молодца по прозвищу Разбойник?

Все это показалось ему настолько запутанным, что он предпочел отбросить страхи и сомнения, а вместо этого сосредоточиться на поцелуе. До сих пор он ощущал тепло ее губ. А ночью его посетили восхитительные сновидения. В глазах Брансена все в Кадайль казалось прекрасным – и лицо, и нежная кожа, и мягкие губы, и звук голоса, ее легкие прикосновения.

Образ любимой сопровождал его целый день во время однообразной работы в монастыре. И весь день Брансен нетерпеливо поглядывал на солнце, словно желая его поторопить опуститься за горизонт.