Ангел тьмы - Калеб Карр

Клара кивнула.

— Мы с моими друзьями тоже иногда рисуем, — сообщил доктор, указывая на нас с Сайрусом. — Хочешь с ними познакомиться?

Последовали новые кивки, и тогда Доктор жестом подозвал нас.

— Это мой друг Стиви, — сказал он, показав на меня.

— Привет, Клара, — улыбнулся я ей. — А твоя подружка тоже рисует? — Я кивнул на куклу, на что Клара покачала головой и стукнула карандашами себе по груди. — О, я понял, рисование — это твоя игра. А она пусть сама ищет себе развлечение.

Плечики Клары заходи вверх и вниз, а из ее горла донесся скрипучий звук, который, вероятно, означал смешок.

И вот настало время для главной проверки — Доктор указал на Сайруса.

— А это мой друг мистер Монтроуз, — произнес он.

Почти пятнадцать секунд Клара в упор глядела на Сайруса, и выражение лица ее было совершенно невозможно понять. Что-то творилось в ее головке, это было ясно — и хотя пока никто из нас не мог сказать, что же именно, из спокойной позы Клары определенно следовало, что это не ужас. Но его не могло не быть: если хоть частичка запутанной истории Либби Хатч была правдой, если какое-то мерзкое нападение таинственного чернокожего мужчины действительно имело место на Чарлтон-роуд, девочка при виде Сайруса метнулась бы к холмам или, по меньшей мере, под укрытие юбок приемной матери. Но этого не случилось.

Наконец Сайрус доброжелательно улыбнулся и поклонился.

— Здравствуй, Клара, — сказал он, и голос его звучал особенно глубоко и мягко. — Знаешь, когда я был маленьким мальчиком, я нарисовал чудесный дом. — Он опустился на колени и посмотрел ей в глаза. — И знаешь, что здесь самое странное?

Клара тревожно посмотрела в лицо Сайрусу и медленно покачала головой.

— Странное в том, что теперь я и вправду живу в этом доме — и это дом доктора.

Клара еще несколько секунд обдумывала сказанное, а потом протянула Сайрусу свой альбом.

Там была нацарапан грубый рисунок дома Вестонов. Сайрус широко улыбнулся, и Клара снова издала тот странный тихий звук.

— Ну вот, видишь, — тихо произнес Сайрус. — Выходит, это случилось и с тобой.

Никто из нас так и не узнал, успел ли Сайрус мельком заметить, что было у Клары в альбоме, прежде чем сказать ей то, что он сказал, — а он, в своей отчасти веселой, отчасти озорной манере, всегда отказывался признаваться. Но это не имело никакого значения. Важно было лишь, что после его маленькой истории можно было буквально почувствовать, как девочка начала источать доверие: сунув карандаши под руку к остальным своим вещицам, Клара отвернулась от Сайруса и взяла доктора за руку — при этом жесте у Руфи Вестон челюсть отвисла от удивления, а Иосия изумленно прикрыл рот рукой. Девочка подвела его к мистеру Пиктону, очень осторожно положила пальцы доктора на грудь своей куклы и вопросительно покосилась на мистера Пиктона.

Тот медленно начал расплываться в улыбке.

— Ну да, — тихо произнес он. — Да, Клара. Не сомневаюсь, доктор знает, как помочь твоей маленькой подружке почувствовать себя намного лучше. Понимаешь, это его работа — помогать детям. Может, пригласишь его внутрь и покажешь, что случилось?

Девочка снова взяла доктора за руку, но прежде чем отправиться куда бы то ни было, посмотрела на миссис Вестон.

— Ну конечно, — вымолвила женщина, прочитав на маленьком личике новый вопрос. — Я пойду с вами. Может, кто-нибудь из остальных твоих друзей тоже воспользуется помощью доктора.

Они втроем прошли к дому и скрылись в нем.

— Да это просто чертовщина какая-то, — тихо пробормотал мистер Вестон, почесывая голову. — Она здесь три года, и я ни разу не видел, чтобы она так отнеслась к незнакомцу.

— Я же говорил вам, Иосия, — вмешался мистер Пиктон. — Доктор Крайцлер не простой посетитель! Единственный в своей области, можно сказать — а область эта как раз и состоит из случаев, как у Клары. Так что же — Стиви? Сайрус? Мы тоже войдем внутрь?

Сайрус кивнул и направился к двери вместе с мистером Пиктоном и мистером Вестоном. Я же остался стоять где стоял.

— Если вы не против, сэр, — обратился к нему я, — мне кажется, я уже и так неплохо сослужил свою службу. А пока ничего нового не требуется, мне бы хотелось добраться до старого дома Хатча и глянуть, чем там заняты детектив-сержанты.

Мистер Пиктон несколько озадаченно воззрился на меня:

— Это же больше трех миль отсюда, Стиви.

— Да, сэр. Но я привык ходить пешком. Я найду дорогу.

Мистер Пиктон кивнул:

— Ну хорошо. Тогда до встречи у меня в доме.

Я глянул на Сайруса, тот слегка кивнул мне — дескать, все в порядке. Припустив было вниз по дороге, я вдруг вспомнил о своих манерах, развернулся и крикнул:

— Приятно было познакомиться, мистер Вестон!

— Что? — отозвался мужчина, все еще в некотором ступоре от увиденного. — Ах да, и мне тоже, сынок.

Он помахал мне и повел мистера Пиктона и Сайруса в дом. Лишь только они вошли, я рванул что было сил, и бежал, пока ферма не скрылась из виду, и можно было наконец прикурить сигаретку.

Глава 31

Не пройдя и полдороги до города, я начал просто диву даваться, какой безумной была идея прогуляться пешком три-четыре мили в одиночку по этим тенистым деревенским дорогам. Солнце уже едва не цеплялось за верхушки деревьев, но странные суетливые звуки, доносящиеся из этих лесов, тревожили бы и в самый разгар дня. Так что по прибытии на окраину Боллстон-Спа меня посетила странная смесь облегчения и разочарования от возвращения в «цивилизацию». Я быстро зашагал по Чарлтон-стрит, как и Мальта-авеню, получившей свое имя от названия города, куда она в итоге вела. Вскоре я снова оказался среди ферм и лесов, направляясь на юго-запад, через местность еще более безлюдную, чем участки к востоку от Боллстон-Спа. Пройти надо было почти две мили, и я намеревался наслаждаться путешествием и не дать страху вновь меня окутать; но, должен признаться, уханья одной-единственной совы мне хватило, чтобы сменить быструю ходьбу на непрерывный бег, а когда я наконец расслышал вдалеке знакомые человеческие голоса, то был уже до того взвинчен, что внезапно разулыбался и почувствовал, как глаза наполняют слезы облегчения.

Впрочем, дом старика Хатча, когда я наконец до него добрался, одним своим видом вернул мне дрожь того одинокого страха, и я вновь задумался — может, и впрямь лучше было б остаться на ферме у Вестонов? Снаружи на стенах старого двухэтажного здания совсем не было краски, лишь темная дранка, коя со временем приобрела черновато-коричневый оттенок, отчего казалось, будто весь дом когда-то был охвачен огнем, но при этом не разрушился. Высокие одичавшие заросли живой изгороди росли по обе стороны разбитых окон нижнего этажа. На заднем дворе маячил здоровенный мертвый дуб, под которым за ржавой железной оградкой расположилось несколько старых обветшалых надгробий. Передний же двор попросту превратился в сенокосный участок, и рушащийся сарай едва удавалось разглядеть за возникшей перед ним порослью молодых кленов и ползучими лозами. Из передней двери на землю вываливались какие-то признаки жизни — разбитые бутылки, ржавые жестянки, пожелтевшие ночные горшки и умывальники — но все это было раскидано так, что становилось ясно: дом превратился в излюбленное место здешней детворы в буйном настроении. Заднюю часть двора занимал большой прямоугольный участок, когда-то, очевидно, бывший садом: кусты, сорная трава и само время быстренько разделались с некогда окружавшим его забором. А за этим последним следом человеческих усилий начиналась кромка леса, прилагающего все усилия прокрасться обратно и вновь завладеть местностью.

Я помнил слова мистера Пиктона: колодец ниже за садом; поэтому начал продираться через разросшуюся траву и кустарник переднего двора и наконец добрался до вершины высокого взгорка на границе леса. Остальных я так и не видел, зато уже слышал, так что сложил руки чашечкой и крикнул:

— Детектив-сержанты? Мистер Мур?

— Стиви? — донесся ответ мистера Мура. — Мы тут, внизу!

— Где — «тут»?

— Держись левее по склону, когда будешь спускаться! — отозвался он. — Мы прямо за соснами!

Я начал было следовать сей инструкции, но тут снова раздался голос мистера Мура:

— Ох, чёрт подери, Люциус, да мне плевать, что это за вид сосен!

Примерно на полпути вниз я действительно узрел мистера Мура и Маркуса, стоящих без сюртуков над развороченной грудой тяжелых камней, в центре которой была дыра, и достаточно большая, чтобы мог пробраться человек. Деревянная крышка от этой дыры лежала сбоку от камней. Поперек дыры мистер Мур с Маркусом поместили крепкий сук и медленно вытягивали наверх, к устью, толстую веревку. По звукам, эхом долетающим из черноты внизу, я сообразил, что в колодце находился Люциус.