Том 2. Сильнее времени - Александр Казанцев

– Не нравится мне эта суетня эмов, – сказал Каспарян.

– Может быть, они поражены все-таки сообщением о гибнущей цивилизации и хотят ей ответить, – предположил Толя.

– Спустя сто тысяч лет? – усомнился Каспарян.

– Они не могут сигнализировать с помощью своего исполинского «глаза», – сказал Арсений.

Его друзья знали, что передатчик требует в миллиарды раз большую мощность, чем приемник. Поэтому людям было легче лететь сюда, чем радировать.

Толя Кузнецов почти угадал. Мы собирались отвечать на принятое послание, но не ядру Галактики, а всем своим небесным корреспондентам, информируя их о возможном уродливом пути развития цивилизации.

Разведчикам Земли привелось быть свидетелями сеанса космической связи.

Но напрасно Ратов рассчитывал познакомиться с радиопередатчиком невиданной мощности, сигналы которого сам принял на Земле. Передача велась непостижимо простым образом.

Эоэмм, раскачиваясь, как пингвин, повел пришельцев на берег, где впервые встретил землян.

– Так ли это? – говорил Каспарян. – Если передатчик сооружен или «выращен» эмами на берегу, то почему мы не заметили его. Куда ведет нас этот сала-мандропингвин?

То, что разведчики увидели, превзошло их ожидания.

Морское побережье, сколько хватал глаз, было занято плотно стоящими один к другому эмами в белых одеждах, словно охваченными массовым психозом. Они раскачивались и дрожали, подчиняясь неслышному ритму.

Впоследствии Арсений вспоминал, что ритм всегда наилучшим образом согласовывал действия людей, будь то в танце, в хоровом пении или при строевом шаге. Ритм был объединяющим началом коллективных действий. Эмы оказались, пожалуй, самыми коллективными существами из всех, какие только мог себе представить Арсений или кто-либо из его друзей.

Эмы не применяли никаких сверхмощных радиопередатчиков. Чтобы передать сигнал в космос, они собирались огромной толпой на открытых местах планеты и в строго рассчитанный миг единовременно излучали радиосигнал многими миллиардами глаз в нужную часть небосвода. Их органы, способные к такому единовременному действию, превосходили все воображаемые искусственные аппараты.

Но разве не поражают способности виртуоза-музыканта, соблюдающего ритм до микросекунд? Даже точной аппаратуре непросто соперничать с ним.

Когда Арсений объяснил друзьям угаданный им способ радирования в космос на Реле, Толя Кузнецов пришел в восторг:

– Наваждение! Как они узнали об изобретении Архимеда?

– Почему Архимеда? – удивился Каспарян.

– А помнишь легенду, как Архимед защитил Сиракузы с моря? Он привел на берег всех женщин города с карманными зеркальцами и заставил их одновременно направить световые зайчики в одну точку на вражеском корабле. Деревянный корабль вспыхнул, и Сиракузы были спасены.

– Пожалуй, так, – согласился Арсений. – А ты, Генрих?

– Да просто потому, что не нравится мне такое их скопление!

Эмы, как в религиозном экстазе, тряслись и смотрели в звездное небо. Эоэмм, очевидно, руководил этой радиопляской.

Три чуждых пришельца, слегка расставив ноги, смотрели на удивительные совместные действия братьев по разуму.

Глава четвертая. Тяжесть разума

Совсем другим, чем Эоэмм, был Эмс… Как всегда, имя ему придумал Толя Кузнецов, решив, что этот эм «славный», в знак чего добавил букву «с».

Эмс был мягче Эоэмма, не так безапелляционен в суждениях и, пожалуй, не обладал его устремленной, несгибаемой волей. К землянам он относился радушнее.

Эмс сразу поразил друзей тем, что не переваливался при ходьбе, как пингвин, а передвигался так быстро, что звездолетчики в скафандрах едва поспевали за ним. Эмс пользовался первой живой машиной, с какой познакомились земляне. Он приподнял край своей белой хламиды, и люди увидели удивительные живые машины, прилаженные к его нижним конечностям. Искусственные мышцы обладали огромной силой и выносливостью. Впоследствии Эмс показал людям отдельно живущие исполинские органы, которые могли бы поспорить с земными экскаваторами.

– Это надо же! – воскликнул Толя Кузнецов, рассматривая «усиленные ноги» эма. – Вроде живых протезов.

– Давай спросим, какую он может развивать скорость? – предложил Арсений.

Эмс ответил взглядом, что ему непонятно, зачем нужна большая скорость передвижения? Для чего мыслящим существам ускорять природные процессы?

Получив от землян ответ, Эмс, в отличие от Эоэмма, который сразу бы осудил неразумное стремление людей исправлять природу, заинтересовался новым для него проявлением разума.

– Эмы и без перемещения могут общаться друг с другом, – словно оправдываясь, радировал Эмс.

Ионизированные верхние слои атмосферы, как объяснил он, отражая короткие радиоволны, позволяют эмам «видеть» и «общаться» на любом расстоянии.

– А почему они не летают? – поинтересовался Каспарян.

Эмсу передали этот вопрос, и впервые люди почувствовали какое-то смущение Эмса. Создалось впечатление, что они задели нечто, чего касаться не следовало бы.

Толя Кузнецов по-своему объяснил эту реакцию Эмса:

– Так ведь это их биологическая особенность! Эмы, вероятно, испытывают неприязнь к той среде, в которой жили или будут жить в ином воплощении. Эны (неведомые) сначала жили в море, и поэтому эмы (мудрые) не терпят водной стихии, не пользуются ее богатствами, может быть, не желая повредить молодым энам. Поэтому они и не пересекают морских просторов, не заселяют островов, не путешествуют на другие материки, не стремятся к захватам чужих стран.

– А почему же они не желают летать по воздуху? – упрямо интересовался Каспарян.

– При чем тут воздух? Я говорю о море.

– Потому, что они еще в послании на Землю утверждали, будто летают и наслаждаются.

Что-то удерживало друзей от прямого вопроса Эмсу.

«Инженер живой индустрии» показал друзьям возделанные поля эмов. Они выращивали не только растения, но и искусственные живые ткани, используемые для пищи эмов и для создания живых машин.

Люди увидели целое поле шевелящихся змей, вылезающих из почвы. Отвратительные щупальца угрожающе тянулись к разведчикам, и те, не отставая от Эмса, с трудом заставили себя идти около «скопища притаившихся осьминогов».

– Вы заметили, что они никого не убивают? – с облегчением сказал биолог, когда змеиное поле осталось позади. – Давайте спросим об этом Эмса.

Эмс радировал в ответ, что не видит смысла в отнятии жизни у живых существ ради того, чтобы воспользоваться частью их живых тканей, когда можно вырастить отдельно эти ткани.