Будда однажды сказал - Бхагаван Раджниш

Когда по достижении двадцативосьмилетнего возраста у Сибил всё еще не было никаких перспектив выйти замуж, мать заставила ее дать объявление в газету: «Красивая, экзотичная молодая наследница ищет безрассудного джентльмена, который желает быстро достичь успеха».

Когда объявление было опубликовано, мать в нетерпении спросила:

— Ну, что, кто-нибудь ответил?

— Только один, — ответила дочь.

— И кто же?

— Я не хочу говорить.

— Нет, я имею право знать, это была моя идея, — настаивала мамаша.

— Ну, если ты настаиваешь, я скажу. Это был папа.

Если вы подавляете желание, оно становится уродливее и уродливее. А в старости подавляемые желания станут еще сильнее, потому что у вас больше не будет сил одолевать их. И тогда они возьмут над вами верх.

Не подавляйте, попытайтесь понять желание. Только понимание может помочь и помогает.

Поразмышляйте над своей страстью. Снова и снова переживите ее. Позвольте ей быть очевидной, введите ее в разряд нормальных вещей. Пусть это будет секс, а не хватание. Не будьте агрессивными, но более романтичными, поэтичными, благодарными.

Направьте вашу страсть в нормальное русло секса, а сексу позвольте перерасти в любовь. Не ставьте секс прежде любви. Любовь должны быть движущей силой, и секс должен ей следовать.

И однажды, когда вы всё это сделаете, вы окажетесь на правильном пути. Вы осознаете, что то, что было названо вами важным, оказалось всего лишь второстепенным — тем, что вы подавляли. А теперь, когда это подавленное «Я» рассеялось, исчезло, вы стали естественным, здоровым, цельным, теперь вы сможете своими глазами увидеть ваше истинное «Я».

Истинное «Я» — ваш внутренний Бог. Истинное «Я» — это истина. Истинное «Я» — это отсутствие «Я».

Достаточно на сегодня.

Глава 15

Внутренний свет

Монах спросил Будду:

— Что самое сильное и что самое озаряющее?

Будда ответил:

— Кротость — самое сильное, ибо не помнит зла, полно успокоения и силы. И поскольку она свободна от зла, она, конечно, почитается всеми.

А самое озаряющее — это разум, очищенный от скверны, помнящий чистоту, остающийся непорочным. С самых древних времен, когда еще не было ни неба, ни земли, до сегодняшних дней нет ничего в десяти сторонах, чего не видел бы и не слышал разум. Ибо он обрел знание и по этой причине может называться озаряющим.

Жизнь может быть прожита двумя путями. Один из них — путь солдата, другой — саньясина. Вы можете либо бороться с жизнью, либо наслаждаться ею, вы можете пытаться либо победить жизнь, либо войти в нее глубоко. Путь солдата ошибочен, потому что невозможно бороться с жизнью — часть не может бороться с целым, отчаяние и неудача ждут вас в итоге. Вы можете пойти за этой идеей, но она не приведет к успеху, она обречена на неудачу. Солдат пытается победить жизнь, и, в конечном счете, он сам оказывается раздавлен, разрушен жизнью и побежден ею.

Жизнь сама никого не разрушает, но если вы боретесь с ней, то будете уничтожены собственной яростью. Жизнь не против вас, такого не может быть. Жизнь — это ваша мать. Жизнь принесла вас в этот мир, родила вас, вы неотделимы от нее, как неотделим луч от света, волна от океана. Вы присущи ей и органичны с ней, вы единое целое. Но если вы начнете с этим источником вашей энергии борьбу, вы будете разрушены. Само понятие борьбы отравляет вас, и, конечно, чем острее вы чувствуете поражение, тем отчаяннее боретесь, а чем сильнее вы боретесь, тем в большее отчаяние впадаете.

Путь солдата — обычный путь, ему следует почти девяносто девять процентов людей, отсюда так много страданий, так много несчастья, всё это создано вами, вашим ложным подходом к жизни. Когда вы поймете это, вы начнете двигаться в согласии с целым, начнете танцевать с ним в одном ритме. Вы перестанете бороться и начнете сотрудничать.

В тот момент, когда вы решите сотрудничать, вы станете саньясином.

Религиозный человек — это тот, кто не заражен идеей отделиться от целого, кто никогда не думает и не мечтает об одиночном существовании, у кого нет личных целей, кто просто движется в одном течении с жизнью, в полном взаимодоверии с нею. Если вы не доверяете жизни, кому вы сможете довериться? Если вы не позволяете жизни проходить через вас, вы упустите, упустите такую великолепную возможность быть живым. Тогда вы начнете беспокоиться, тогда вы окажетесь в западне собственного разума. И естественным завершением этого станут несчастья.

Осознание того, что конфликт — не путь к счастью, уже есть величайшее достижение. Нужно понять, что сотрудничество — путь к блаженству... и тогда темная ночь вашей души закончится и настанет утро, а на горизонте засияет солнце. Вы будете преображены.

Понимание — вот сила преображения, понимание, что сотрудничество — это ключ, а не конфликт. Доверие — это ключ, а не сомнение. Не насилие — путь, но любовь. Это основа.

А теперь сутра.

Монах спросил Будду:

— Что самое сильное и что самое озаряющее?

Мы все задаем только эти два вопроса. Первый: что самое сильное? Мы все под воздействием силы, мы хотим быть сильными, потому что чувствуем себя беспомощными, слабыми, ограниченными. Нас окружают тысяча и одно ограничение. Везде мы натыкаемся на стену и чувствуем себя бессильными. Каждый момент жизни заставляет нас чувствовать себя несостоятельными.

Так что вопрос весьма уместный, задать его — очень по-человечески. Какая же самая сильная вещь в мире? Монах, задаваясь этим вопросом, должно быть, искал силы. Теперь предстоит понять вам. Само желание, сама попытка быть сильным станут преградой на пути к получению силы. Люди, которые жаждут стать сильными, никогда ими не станут. Они только разрушат себя своими поисками, поскольку попытка стать сильным означает, что вы пребываете в состоянии конфликта. Вы хотите бороться, вот для чего вам нужна сила.

Если же это не так, тогда зачем вам нужна прежде всего сила? Вы думаете, что должны быть агрессивны, буйны, яростны. Вы хотите что-то доказать и утвердиться. Доказать другим, что вы сильны, а они нет. Где-то глубоко в подсознании, в тени сознания, выход к вашему сознанию ищет Адольф Гитлер, или Надир-шах, или Наполеон, или Александр. Каждый носит Александра внутри себя.

Жажда власти совершила в мире многие вещи. Наука тоже появилась вследствие жажды власти, и она создала свою власть. Но эта власть разрушала человечество. И в итоге получилось так, что люди, подобные Альберту Эйнштейну, чувствовали: они совершили преступление против человечества. В последние дни жизни Эйнштейна кто-то спросил его: «Если бы вы родились снова, кем бы вы хотели стать?» Он ответил: «Ни в коем случае не физиком, не ученым. Лучше уж водопроводчиком».

Эйнштейн был человеком думающим, чувствующим и только в конце жизни мог понять, какую энергию он высвободил, с какой разрушительной силой познакомил человечество — с атомной энергией, и, если человечество уничтожит себя, он сам станет одним из первых, кто будет ответствен за это.

Сама суть науки — покорить природу, таков язык науки — завоевать природу. Мы думаем, что должны одержать верх над природой, должны уничтожить всякую тайну природы, должны найти все источники силы, где бы они ни находились. Но сама эта идея уводит человека прочь от природы, заставляет его противостоять природе и поэтому становится деструктивной. Экология земли нарушена поисками силы. Как внешне, так и внутренне естественный ритм жизни нарушен.

Весьма необычная мысль пришла однажды к королю Фридриху Прусскому. Он увидел, как воробьи клюют зерна пшеницы. Он задумался и пришел к выводу, что эти маленькие птички в его королевстве поглощают миллион тонн пшеницы в год. Он не мог этого позволить. Птицы должны быть либо уничтожены, либо приручены.

Поскольку приручить воробьев оказалось невозможно, он назначил вознаграждение за каждого убитого воробья. Жители Пруссии стали охотиться за воробьями, в результате чего не осталось ни одного воробья в стране. Это была победа.

Фридрих Прусский был совершенно счастлив. Он отпраздновал это событие как великую победу над природой. Король был счастлив — до тех пор, пока на следующий год саранча и гусеницы не пожрали пшеницу, потому что без воробьев был нарушен ритм жизни. Именно птицы уничтожали гусениц и саранчу, и, когда воробьев не стало, целые поля подверглись нашествию саранчи. Пришлось везти воробьев из-за границы. И король признал: «Да, я допустил ошибку. Бог знает, что делает».