Болтливый мертвец - Макс Фрай

— Сейчас прикинем, — кивнул я. — Мы уехали из «Наперстка вурдалака» примерно через час после полуночи — так?

— Верно.

— А рассвет наступил часа два назад. Ехал я со скоростью от ста до ста тридцати миль в час. Вот и считай.

— Значит, мы удаляемся от Авалы в течение девяти часов и проехали никак не меньше тысячи миль? Трудно поверить… А мы уже проезжали мимо большого города?

— Не знаю, большой он или нет, но вскоре после рассвета я видел довольно высокую городскую стену по левую руку от дороги…

— Значит, мы уже миновали Дуалонни. Это кажется мне самым настоящим чудом, Макс. Но ты, наверное, очень устал вести амобилер, — сочувственно добавил он.

«Устал» — это еще слабо сказано, — согласился я. И не удержался от ехидной улыбки: — Впрочем, после беседы с шефом ко мне пришло второе дыхание, так что засыпать за рычагом я пока не собираюсь. Но в скором времени я, пожалуй, действительно перестану быть надежным возницей. Было бы неплохо найти какую-нибудь уютную маленькую гостиницу, позавтракать по-человечески, привести себя в порядок и поспать заодно… Хотя поспать-то я как раз могу и на заднем сиденье. Но за пять минут в маленьком бассейне с теплой водой я бы душу продал!

— Душу? Забавно! — неожиданно оживился Шурф. — Но я не думаю, что в этих местах тебе удастся найти покупателя на товар, существование которого нуждается в отдельном доказательстве… Впрочем, это и ни к чему: выполнить твое желание легче легкого. На этой дороге немало трактиров и гостиниц.

— Что-то я до сих пор ни одного не заметил, — буркнул я.

— И хвала Магистрам! Это свидетельствует о том, что ты все-таки смотришь на дорогу, а не по сторонам. Здешние трактиры окружены густыми садами, как и все дома в этой части Гугланда, а вывески не отличаются ни размерами, ни яркостью. На такой скорости их трудно заметить. Но я уверен, что разгляжу следующую вывеску, если ты поедешь хоть немного медленнее.

— Ладно, тогда командуй, — кивнул я, сбавляя скорость.

— Ну вот, например, — через несколько минут сказал Шурф. — Трактир под названием «Пьяная пумба». Судя по названию, здесь останавливаются местные фермеры по дороге на ярмарку в Нумбану.

— А что такое «пумба»? — оживился я.

— Овощ, — лаконично объяснил он. И с сомнением спросил: — Будем завтракать здесь или все же поищем что-нибудь поприличнее?

— Здесь, если у них есть хоть один маленький бассейн, — кивнул я. — Или просто какое-нибудь корыто с горячей водой… Грешные Магистры, как низко я пал, да?

— Просто ты очень устал, — великодушно решил мой похититель. — Но учти: спать здесь я тебе не дам. Умыться, поесть — пожалуйста. А потом уляжешься на заднем сиденье. Заодно поймешь, какая у тебя непоседливая собака. Истинное наказание для человека, который пытается заснуть!

«Истинное наказание» тихонько тявкнуло из-под заднего сиденья — не то виновато, не то обиженно, и мы свернули на узкую подъездную дорожку, протоптанную среди вечнозеленых дебрей старого сада, мокрого — не то от недавнего дождя, не то от утренней росы.

«Пьяная пумба», как и предсказывал мудрый сэр Шурф, мягко говоря, не являлась заведением, которое подошло бы для выездной сессии «Королевского клуба». Скажу больше: даже для дружеской вечеринки столичных метельщиков она не очень-то годилась. Маленькое, неприбранное помещение, в центре которого стоял длинный стол, рассчитанный на дюжины две персон. Его окружали узкие деревянные скамьи. За этим столом клевал носом один-единственный посетитель в видавшем виды сером лоохи — не то в ожидании заказа, не то просто поспать зашел, сразу не разберешь…

Впрочем, оказалось, что кроме «банкетного зала» в трактире имеется еще одна крошечная комната, этакий отдельный кабинет на две персоны — именно то, что нам требовалось.

Хозяйка заведения, добродушная румяная старушка в таком пестром лоохи, что у меня при взгляде на нее начинали слезиться глаза, охотно разрешила мне воспользоваться ее ванной — никаких бассейнов здесь отродясь не водилось. Шурф от водных процедур решительно отказался, заявив, что предпочитает подождать, пока мы не доберемся до Гуригги. Там, дескать, можно отыскать гостиницу с несколькими бассейнами в одном номере.

Я же был не столь привередлив. А поэтому через четверть часа уселся за стол с мокрой головой, в чистой скабе и в приподнятом настроении.

— Вот теперь я похож на человека! — гордо сообщил я Шурфу, который уже приступил к завтраку.

— Да, вполне, — невозмутимо согласился он. — Но для полного сходства с живым человеческим существом тебе все-таки следует выспаться.

— Сделаем! — торжественно пообещал я, налегая на «уттарийский боевой омлет» и сине-зеленые каравайчики из Дуалонни, еще теплые и божественно вкусные, невзирая на пикантный цвет.

Через полчаса мы завершили трапезу ужасающей «деревенской камрой» и божественными пирожками с болотным медом, расплатились с хозяйкой и отправились в путь.

Сэр Шурф, правда, неодобрительно отзывался о состоянии моей, все еще мокрой после купания, головы и настойчиво предлагал как следует ее высушить. Ничего не попишешь: я почему-то пробуждаю в нем отцовские инстинкты; счастье еще, что у Мастера Пресекающего ненужные жизни хватает самообладания не утирать мне нос и не вытряхивать ежесекундно из моих карманов колющие и режущие предметы. А вот гулять допоздна он бы мне, пожалуй, запретил с превеликим удовольствием — будь его воля…

Но я решил проблему профилактики простудных заболеваний на свой лад: свернулся клубочком на заднем сиденье амобилера и укрылся с головой тремя одеялами сразу, так что стал похож на огромный сверток с вещами.

Друппи поначалу даже заскулил, увидев, как я исчезаю под ворохом ткани. Впрочем, успокоить его оказалось проще простого: стоило развернуть пакет с остатками вчерашнего окорока, и мудрый пес сразу решил, что в мире есть куча куда более интересных вещей, чем тщетное беспокойство о состоянии хозяйской тушки.

Удостоверившись, что моей собаке теперь есть чем заняться, я провалился в сон прежде, чем амобилер тронулся с места.

Я спал жадно, иначе не скажешь: набросился на сновидения, как путник, несколько дней скитавшийся по раскаленной пустыне, на свежую воду.

Покой мой был нарушен самым злодейским образом: сверху на меня упало что-то маленькое, но чертовски тяжелое. Хвала Магистрам, во сне я закрыл голову рукой, поэтому синяку теперь предстояло появиться на предплечье, а не под глазом — и на том спасибо! За этим ударом последовало еще несколько, правда не столь сильных.