Атрак (СИ) - Mazurenko

подвешенном состоянии. Катапульты швыряли свои снаряды навесом, так что они обрушивались сверху, когда как ваурд направлял свой так, чтобы он разил цель напрямую. Первый залп оказался не совсем успешным. Хоть машины выставлялись так, чтобы поражать самую слабую часть города — главные врата, но именно по вратам попал только лишь один камень — тот, который пульнул бог войны. Большинство же просто промахнулось или угодило в каменную стену, причинив наименьшие повреждения. Золина взяла совета у Дракалеса, как можно настроить катапульты так, чтобы каждый удар был наиболее эффективен. Конечно же, будущий управитель Атрака помог ей. Своим намётанным на битвы взглядом исполин видел, как нужно было метать снаряды, чтобы они как можно точнее поражали цель. Следуя этим указаниям, осаждающие готовились ко второму залпу.

Сражение в тылу было достаточно успешным. Асон держал в голове рекомендацию Дракалеса о то, что гнев можно победить тактикой, а потому он устраивал различные манёвры и западни, чтобы иметь постоянное численное преимущество над разрозненными людьми. Они были подобны диким зверям, не имеющими представление о том, что они здесь вообще делают. Они лишь бездумно кидались на всех подряд. Но гнев придавал им излишек силы, так что в открытом сражении одолеть их не получится. Именно поэтому применялась тактик. Рельеф местности, конечно, не позволял проводить тут широкомасштабные перемещения войск, ведь земли Северные представляли собой плодородные равнины, а потому приходилось прибегать к сложным манёврам. Обученные Дракалесом гвардейцы достаточно успешно справлялись с ними, как и воители Севенголя. Но иногда генералу не удавалось предвидеть всех обстоятельств, из-за чего происходили ошибки, и начинались потери. В основном среди подкрепления Севенголя, так как воинство Асона могло компенсировать тактические ошибки своей боевой подготовкой. Всё же манёвры давали им преимущества перед толпой, чьи взоры застелены пеленой гнева. Ну и, конечно же, боевой дух, навеянный кличем, поддерживал этих воителей, так что они бились с большой самоотдачей. Войска не подпускали врагов с тыла к боевым машинам, так что тем было предоставлено достаточно времени для того, чтобы приноровиться к использованию катапульт, а Дракалесу для того, чтобы хорошенько забросать врата камнями. От трёх его попаданий створы начали выглядеть неважно. А потому он остановился. Золина подумала, что у бога войны закончились камни для метания, а потому сказала, что он может брать их у катапульт. Но ваурд раскрыл одну, хоть и не самую истинную причину, сказав: «Оставь эти снаряды для тех, кто учится осадному мастерству» И тогда стало понятно, что таким образом он уступает возможность воителям из гвардии вирана приноровиться в использовании осадных механизмов. Но самая настоящая причина состояла в том, что этот процесс был скучен для него. Как он говорил, его руки способны без каких-либо устройств поломать эти хлипкие стены. И этот процесс был бы куда более увлекательным. Однако он вынужден был ограничивать себя, чтобы пройти путь самопознания, что уже начинало ему надоедать. Ведь за всё то время, пока он путешествует по этому миру, лишь единожды удалось как следует провести сражение — в тот миг, как Мармар напал на Снугду, ведь тогда воинство гневного вирана было объято пламенем гнева. Он буквально направлял их, наполнял и усиливал, так что обычным воителям с этими чудовищами ни за что не справиться. А для Дракалеса они были чем-то более увлекательным, нежели обычные слабые люди. Да, сейчас этих ополченцев тоже ведёт гнев, однако лишь малая часть его, ведь основной источник находится сейчас в Гальторине. Поэтому бог войны ожидал, когда же сможет схлестнуться с самим Ангором. Он был уверен, что это будет второе сражение, о котором будет помнить всегда. Он изредка поглядывал на то, что происходит в тылу, и убеждался лишь в одном — боевой клич делал своё дело. Медленно, однако верно противник терпел поражение, и гвардейцы не нуждались в его поддержке. Генерал всецело увлечён процессом, Асаид и Вихрь показывают вершину своей боевой подготовки и умудряются держать на себе по несколько противников одновременно. Но в основном его взор был устремлён туда, где находилась столица. Нет, его привлекало не то, как с каждым залпом катапульт удары наносились всё точнее и точнее. Он глядел на дух гнева, который непрестанно бурлил в самом сердце этого города, как столбом жуткого рыжего пламени вздымался он ввысь и метался там. Над этим очагом ненависти у ваурда уже не было власти. Он не мог приказывать ему, он мог только лишь сразиться с ним.

Ночью всякое сражение завершилось. Воинство гнева, которое пыталось прорвать тыловую оборону, умалилось, остатки гнева возвращались в столицу, так что это чувство больше не направляло это нападение. Те, кто выжили, бросились в бега. Асон приказал не преследовать их. И воители принялись было праздновать победу, однако Дракалес не позволил этому случиться, потому что считал, что причин для триумфа пока что ещё нет, ведь основное сражение ожидает их ещё впереди. Асон утвердительно кивнул и приказал всем своим собраться с силами и не разлагать боевой настрой. Когда все собрались возле осадных машин, генерал принялся распоряжаться соглядатаями, чтобы они проникали за стены столицы, высматривали слабые стороны и проводили различного рода саботажи. Он приказал, чтобы они сосредоточились на сеянии смуты, ведь всеми ими правит гнев. А это значит, что их можно будет легко стравить друг с другом. Осада в ночное время прекратилась. И не только потому, что не видно, куда нужно метать снаряды, но и потому, что этих самых снарядов уже просто-напросто не осталось. Вот лазутчики заодно и выяснят, насколько серьёзные разрушения оборонительных сооружений причинил штурм.

Пока Дракалес по своему заведённому обычаю смотрел на звёзды, с ним разговорил Уар. Могущественный голос ратарда раздался позади тарелона: «Ты хорошо справляешься. Несмотря на то, что теперь ты несёшь двойную ношу, ведь к твоей воинственной сущности прибавился ещё и гнев, ты достаточно успешно справляешься с поручением» Не оборачиваясь, ваурд в ответ спросил его: «Если я брошу тебе вызов, ты же ведь не примешь его?» — «Научись справляться с гнетущими пороками, а не заглушать их. Если для того, чтобы унять своё желание сражаться, тебе нужно именно сразиться, то это ни к чему хорошему не приведёт. Да, ты ощутишь облегчение. Однако жажда вернётся. И вернётся с новой силой. Таким образом ты лишь ещё сильнее разожжёшь свою тягу. Именно поэтому ты проходишь путь познания себя, а не шаг. Потребуется какое-то время, чтобы обуздать свою воинственную сущность. И у тебя это получается» — «Значит, ты пришёл подбодрить меня?» — «Если потребуется.