Ловкие женщины - Дженнифер Крузи

— Он привыкает. Главное — они совсем не раздражают.

— Главное — Нелл отсутствует, — уточнила Сюз. — Он намеренно отвергает все, связанное с ней.

— Нет. Предыдущие визитки были и впрямь кошмарными. Это ее первая ошибка с тех пор, как она здесь оказалась.

— Она хотела как лучше.

— И это худшее, что можно сказать о любом человеке, — заключил Райли.

Чуть позже, когда Сюз наводила справки по телефону, неожиданно возник Джек. Сердце Сюз ушло в пятки, но она спокойно кивнула и подняла палец, прося немного подождать. Джек вальяжно раскинулся на диване. Значит, дело плохо. Чем он раскованнее внешне, тем напряженнее внутри.

Сюз закончила разговор, поблагодарила собеседника, положила трубку и внесла изменения в файл. И только потом сухо поздоровалась.

— Выглядишь настоящей профессионалкой, — шутливо заметил муж.

— Я и есть профессионалка, — отрезала она. — В чем дело?

Он только поглядел ей в глаза.

«Размечтался, приятель! Так тебе и обломилось!»

Почему раньше это неизменно срабатывало? Возможно, потому, что она его любила.

А теперь не любит.

Когда это случилось? Не в тот день, когда она узнала об Оливии. Раньше. Потом все свелось к избавлению от иллюзий. Нелл права, следовало уйти, когда она еще любила.

— Я ждал звонка от твоего адвоката и так и не дождался, — сказал он.

Сюз мысленно охнула. Она забыла попросить Джин подать документы на развод!

— Сюз, — прошептал Джек, подавшись вперед, — тебе этот развод нужен не больше, чем мне.

— Ошибаешься, — холодно бросила Сюз. — Ты спал с другой женщиной. Это стало последней каплей.

«Плюс одиннадцать лет существования в роли жены-ребенка», — добавила она в уме.

— Сюз, это несправедливо.

— Джек, — усмехнулась она, — не тебе говорить о справедливости. Ты изменил мне только для того, чтобы не признавать моего права на самостоятельность. Что ж, все прекрасно, я получила независимость, а ты Оливию. Уверена, ты быстро приспособишься к ее вкусам. Научишься любить «Эн-синк»[30] не меньше, чем «Райтес бразерс»[31]. Тебе всегда удавалось приспособиться к вкусам очередной жены.

— И это та жизнь, которой ты добивалась? — спросил Джек, обводя рукой приемную. — Милая, здесь на бриллианты не заработаешь.

— Джек, я не люблю бриллианты. Мне нравится это место.

— Нравится? Потрясающе! А что ты будешь делать, если вернется Нелл? Не могу же я держать ее вечно? Всего за неделю она ухитрилась довести Элизабет до белого каления.

— А вот Нелл говорит, что Элизабет считает тебя своей собственностью. Твоя Элизабет просто ревнует!

— Ты всегда слушала одну только Нелл, — зло бросил Джек. — Может, если бы хоть раз прислушалась ко мне…

— …то по-прежнему сидела бы замурованной в твоем доме, — докончила Сюз.

— Что-то не очень ты спешишь его покинуть, — съязвил Джек.

— Выставляй на торги, — разрешила она. — Я съеду к концу недели.

— Но я вовсе не хочу этого. Послушай, я старался быть с тобой вежливым и снисходительным, но я по горло сыт твоей подругой. Она не только изводит Элизабет, но и постоянно липнет ко мне.

Сюз постаралась скрыть скептическую улыбку, но, похоже, неудачно, потому что Джек торжественно объявил:

— Да, знаю, ты мне все равно не поверишь, но разве хорошая подруга будет вешаться на шею чужому мужу? Я решил ее уволить. Значит, она вернется сюда, отнимет у тебя работу, и что потом? Дай мне шанс.

— У меня свои планы на случай возвращения Нелл, — сообщила Сюз.

— Да неужели? Только в эти планы, похоже, развод не входит.

Вместо ответа Сюз вынула из сумки карманный компьютер, ввела фамилию Джин и получила ее телефонный номер.

— Мило, — восхитился Джек. — «Палм пайлот», совсем как у больших девочек.

Сюз набрала номер офиса Джин и, дождавшись ответа секретарши, сказала:

— Привет, это Сюзанна Кэмпбелл. — Джек слегка дернулся при упоминании ее девичьей фамилии, но Сюз притворилась, будто не заметила. — Верно. Не будете ли так добры передать Джин, что я прошу ее насколько возможно ускорить развод? Да, пусть перезвонит. Спасибо. — Отключившись, она подняла спокойные глаза на Джека. — Что-то еще?

— Чего тебе не хватало? — вспылил Джек. — Я дал тебе все!

— Благодарю. Теперь можешь отдать это все Оливии. Я бы вернула тебе свое любимое вечернее платье, но оно мне еще пригодится.

Джек резко встал. Сюз испугалась, что зашла слишком далеко. Но Джек сразу ушел. Сюз впервые за кои-то веки облегченно вздохнула. Вот и попрощалась с прошлым. Пора двигаться в будущее. Кстати, и план на сей счет у нее имелся. Она только боялась приступить к его выполнению.

Сюз поднялась, одернула юбку и пошла в кабинет Рай-ли. Дверь была полуоткрыта, значит, Райли слышал каждое произнесенное в приемной слово. Ну и пусть.

Сюз глубоко вздохнула, открыла пошире глаза и улыбнулась:

— Райли, я…

— А вот этого не надо! — предупредил он, погрозив пальцем.

— Чего именно? — удивилась Сюз.

— Наивного взгляда типа «я-милая-маленькая-крошка». Просто объясни, что тебе нужно, и мы потолкуем.

— Ладно. Я хочу здесь работать.

— Ты и работаешь, — осторожно заметил Райли.

— Нет. Я заменяю Нелл и не могу дождаться, когда она вернется. Вся эта канцелярщина скучна до невозможности. Мне нравится то, что делаете вы с Гейбом. Расследования, беседы с людьми, копание в архивах и тому подобное. Вы ведь завалены работой, даже отказали нескольким клиентам. Обучи меня. Вот увидишь, я вас не подведу. Я тоже желаю быть сыщиком.

Райли долго молчал, Сюз терпеливо ждала ответа. Когда-то она считала его неандертальцем, но с тех пор изменила мнение. Теперь она питала искреннее уважение к мыслительным процессам Райли, не во всех случаях, но в большинстве.

— Ладно, — произнес он, вручая ей папку, — займись этим.

Сюз взглянула на заголовок:

— «Девушка-контроль». Это Ребекка Джонсон, верно? Та, что приходила вчера.

— Опиши ее, — потребовал Райли. — Детально.

Сюз вызвала в памяти образ Бекки.

— Рост примерно пять футов шесть дюймов, вес приблизительно сто тридцать фунтов, возраст — тридцать — тридцать два года, афроамериканка, карие глаза, каштановые волосы, хорошенькая, нервная, в коричневой хлопчатобумажной водолазке, коричневом замшевом жакете из прошлогоднего каталога «Блумингдейл», впрочем, может, и позапрошлогоднего, это одна из их стандартных моделей, джинсы «Ливайс», коричневые мокасины из «Эйгнера». Серьги — простые обручи, но золото настоящее. Я бы сказала, доход у нее средний и пользуется она им с умом. На шее ожерелье из горчичных зерен, очень старое. Можно предположить, что она сентиментальна, романтична, получила строгое религиозное воспитание, но сейчас, вероятно, не ходит в церковь. Неглупа, но романтическая жилка делает ее уязвимой. Кроме того, она припарковалась перед окном, и я видела ее машину — «сатурн», в хорошем состоянии, на лобовом стекле карточка университетской автостоянки класса «А». Вероятно, Бекки работает в университете. Кстати, эти самые «А»-карточки стоят около четырехсот баксов, так что ей не все равно, где ставить машину.