Брат жениха. Цена измены - Иман Кальби

-Люди не меняются и все время претворяться не могут.

-Я не хочу претворяться. Я просто хочу, чтобы прошлое осталось в прошлом. Просто хочу дать ей спокойствие и мир, а не войну… Любая война рано или поздно заканчивается. Любая. Зима сменяется весной, а потом летом. Это закон природы. Это закон нашей жизни.

С тех пор, как мы живем вместе, прошло уже полгода. За это время мы успели срастись с ней. У нас в саду даже деревья такие есть- деревья любви. Маленькая березка и здоровенный клен. Их стволы сплелись. Мы так и решили- они мы.

Дана переехала ко мне за город. С ее появлением мой большой деревянный дом, в который я много лет пытался вложить всю свою душу и сделать местом душевного успокоения, обрел, наконец, настоящую жизнь. Вот так это и бывает, видимо, строишь, придумываешь, созидаешь, тратишь миллионы на лучших дизайнеров- а все равно что-то не то. А потом появляется Она. Небрежно кидает подушки на диваны в произвольном порядке, поправляет плед невзначай, приносит тебе чай в каких-то классных кружках, которые, оказывается, пылились у тебя в шкафу на задней полке. И все разом меняется. Все обретает смысл и порядок. Правильный порядок. Такой, что ты, наконец, ощущаешь себя дома.

Ей лучше. Хоть я и боюсь загадывать, но радуюсь каждой ее улыбке, хорошему настроению, энергичности. Но берегу её. Берегу ото всех. Как же классно, что она согласилась переехать сюда, на природу, в тишину. И дед ее рядом. От моего поселка на Новой Риге до Николиной Горы рукой подать. Все рядом. Мы деда неоднократно звали к себе, места всем хватит, но он и у себя доволен. Понятно, почему. Любви все возрасты покорны. Хорошо, что и с Мирославой Федоровной у него все нормально. Дане спокойнее, что есть, кому за ним приглядеть.

Я никогда не думал, что стану таким домоседом. Никогда не думал, что буду нестись домой, все время собирая кучу штрафов, только чтобы на полчаса раньше обнять ее и прижать к себе. Наши вечера очень тихие и спокойные. И очень разные. Мы можем сидеть в саду допоздна, наслаждаясь хорошей погодой. Можем просто валяться в обнимку на диване и смотреть сериалы. Можем выбираться ненадолго в город- пообщаться с друзьями. Дана постепенно втянулась в мою компанию, пусть и не все ребята ей нравятся.

В любимчиках, конечно, Николай, с которым Катя все-таки начала отношения по увещеванию и наставлению Даны. Не знаю, что из этого получится. Я все равно ненароком замечаю, что ее глаза всякий раз на Чернове, стоит тому только появиться в поле зрения.

Просто Чернов и правда не вариант. И не только потому, что с Даной они так и не сдружились. Просто у него слишком всё сложно. Очень тяжело себя собрать, когда сердце в клочья, особенно после такой эпопеи, как у него. Вот только он сам во всем виноват, я говорил об этом сразу, как узнал подробности его последней искрометной командировки в Африку… Впрочем, это уже совсем другая история[1]…

Я люблю Дану. Теперь мне так легко об этом говорить… А ведь я так искренне и так долго не верил в любовь… Эта любовь тихая и спокойная. Я впервые учусь жить не на войне и, черт возьми, мне это нравится…

Нравится, что она все такая же провокационная и горячая для меня. Что умеет будоражить и заводить, неважно встречает меня голышом, лишь в фартуке или в растянутой домашней пижаме. Моя квартира в Москве тоже не пустует. Время от времени, когда Дана ездит на работу в агентство, чтобы не стоять в пробках, мы бываем там- близость между нами там особенная. Возможно потому, что мы оба навсегда запомнили эту квартиру как место, где начали раскрываться друг для друга, где впервые осмелились сказать друг другу «да» на самые сокровенные желания.

Теперь она тоже наполненная теплом и уютом. Пусть он брутальный и более сдержанный, чем атмосфера у нас в загородном доме, но я чувствую его. И даже девочка на стене с печальными глазами больше не кажется такой надрывно несчастной. Это моя любимая картина- потому что она служит напоминанием о том, что я мог бы потерять, не доверься своему сердцу, не поступись принципами и даже где-то совестью. Все-таки как ни крути, но жизнь несколько сложнее, чем просто набор клише о том, что такое хорошо, а что такое плохо. Иногда приходится согрешить ради благого. Иногда настоящая любовь начинается с измены… Возможно, мы еще ответим перед Богом за то, что насовершали по жизни, возможно еще заплатим за это цену. Но сейчас, здесь, на Земле, я счастлив с этой женщиной.

Дана выпархивает из дома в красивом летнем цветастом сарафане и мое сердце снова начинает учащенно биться. Улыбается мне, хотя я знаю, она сейчас тоже сильно волнуется, просто не показывает виду, моя смелая отважная девочка.

-Готова?- спрашиваю её я, улыбаясь в ответ.

Путь до клиники занимает не больше сорока минут. Мы специально назначили такое время, чтобы не стоять в пробках.

По дороге молчим, отдавая себя во власть музыке.

Сегодня прошло ровно полгода с того момента, как Дане была сделана операция. И хотя мы исправно делали контрольные обследования в обозначенные сроки, именно сегодняшняя консультация со специалистами позволит нам понять, стоит ли выдохнуть окончательно или же…

Не хочу сейчас даже думать об этом самом «или же». Всё будет хорошо, хорошо! Не может быть иначе!

Паркуемся, идем, крепко держась за руки, на прием. Врач долго-долго изучает результаты последних обследований, задает Дане наводящие вопросы. Больше всего сейчас нас беспокоит то, что головокружения и тошнота снова вернулись. Не могу больше ждать вердикта. Это просто невыносимо.

-Доктор, скажите прямо, хватит тянуть. Нам снова придется ездить в клинику на лечение?

Вопрос могу сформулировать только так. Произнести вслух, что Дана больна я просто не смогу. Нет, нет! Она не больна! Она поправится в любом случае!

Врач поднимает на меня глаза. Смотрит внимательно.

-Да, Александр. В клинику ездить придется….

Сердце останавливается. Господи, боюсь сейчас даже голову поднять на