Пария - Грэхэм Мастертон

Я прошел через холл и поднял чемодан. Тогда знакомый голос произнес:

- Джон.

Я оглянулся. Джейн стояла у подножья лестницы, ее босые ноги висели в нескольких дюймах над второй снизу ступенью. Она по-прежнему была одета в свою белую погребальную рубашку, бесшумно волнующуюся, как будто ее продувало снизу. Она улыбалась мне, но лицо ее более чем когда-либо напоминало голый череп.

Я отвернулся от нее. Я не хотел ни видеть ее, ни слышать. Но Джейн прошептала:

- Не забывай обо мне, Джон. Что бы ты ни делал, не забывай меня.

С минуту или две я стоял неподвижно, раздумывая, обратиться ли к ней и добавить ли ей надежды, обещая спасти, или же послать ее куда подальше. Ведь это наверняка была не Джейн, а очередной призрак, созданный Микцанцикатли, и разговаривать с призраком не имело смысла.

Я вышел из дома и запер двери на ключ. Потом решительно пересек Аллею Квакеров. Я обещал себе, что не вернусь, пока Микцанцикатли не будет свободен и пока он не выполнит своей части заключенного нами договора.

Но я не мог удержаться от того, чтобы не посмотреть в последний раз на пустой, слепой фасад дома, который когда-то был нашим домом, моим и Джейн. Дом казался таким заброшенным и бесхозным, что казалось, будто злая сила, которая навестила его, успела его отметить печатью разложения, раскрошила штукатурку и кирпичи, надломила балки крыши. Я повернул ключик в машине и включил скорость. Машина покатила по Аллее Квакеров, подскакивая на ямах и выбоинах.

Я проехал около половины аллеи, когда увидел Кейта Рида, который шел по левой стороне дороги, ударяя тростью по кустам. Я затормозил около него и опустил стекло.

- Кейт? Что у тебя слышно?

Кейт бросил на меня взгляд и продолжал шевелить тростью кусты.

- Я думал, ты уже со мной не разговариваешь, - проскрипел он.

- Я простил тебя, - ответил я. - Что случилось? Ты потерял что-то?

- Потерял? Ты разве ничего не слышал?

- О чем? В последнее время я непрерывно курсирую в Грейнитхед и назад, как бумеранг.

Кейт подошел к машине и оперся о капот. Он казался таким же нервным и измученным, как и я. У него текло из носа, поэтому я подал ему гигиеническую салфетку из отделения для перчаток. Кейт шумно сморкал нос и сказал:

- Исчез Джордж.

- Исчез Джордж? Как это?

- Просто исчез. Он вышел из дома вчера после полудня. Заявил, что идет навестить своего брата Уилфа. Ну, это, конечно, вздор, Уилф уже давно мертв. Но с той поры мы не видели Джорджа, и мы все его ищем.

Я отклонился назад на сиденье машины и закусил губу. Значит, Микцанцикатли похитил и Джорджа Маркхема. Я был уверен в этом. И хотя я не хотел говорить об этом Кейту, чтобы не портить ему настроение, я был уверен, что Джорджа уже нет на этом свете, так же как и миссис Саймонс, и Чарли Манци.

- Я позже тоже посмотрю, - обещал я ему. - Я ненадолго уезжаю в Тьюсбери, но я вернусь.

- Хорошо, - бросил Кейт. Когда я поехал, он продолжал идти вдоль изгороди и ударять тростью по веткам, разыскивая своего старого партнера по картам, живого или мертвого. Я чувствовал нарастающую подавленность, когда выехал на шоссе и свернул на юг, в сторону Восточнобережного шоссе. Зловещая мощь демона нависала над Грейнитхед как грозовая туча, черная и страшная, такая могучая, что могла воскресить мертвых и покрыть все небо тьмой.

Уже стемнело, когда я добрался до Тьюсбери. Я остановил машину перед фигурными железными воротами владений старого Эвелита, нажал звонок и ждал, пока Квамус меня впустит. Бдительный доберман не спускал с меня взгляда, как и в первый раз. Этот пес действительно был охотник до человечины. Он наблюдал за мной с хищным нетерпением, царапая когтями гравий подъездной аллеи.

В конце концов Энид Линч убрала пса и подошла открыть ворота. На ней было длинное, до пят, вечернее платье цвета индиго и белое боа, а зачесанные назад волосы она сколола алмазными гребешками. Она выглядела совершенно как Джин Харли в фильме "Обед в восемь", только я совершенно не чувствовал себя Уоллесом Бирком.

- Так значит, вы приняли приглашение мистера Эвелита, - сказала она, приподняв выщипанную бровь. Затем заперла за мной дверь на ключ.

- Вас это удивляет?

- Отчасти. Я думала, что вы предпочтете поселиться в мотеле "Говард Джонсон".

Я поднялся за ней по ступенькам к входным дверям.

- Я не уверен, должен ли воспринимать это как комплимент.

Она провела меня наверх, в мои апартаменты. Они состояли из большой гостиной, обставленной удобной, хотя и несколько старомодной мебелью: кресла, диваны, темно-коричневые ковры; на стенах написанные маслом картины: дракутские леса и виды реки Мискатоник. Рядом с камином стояли полки, заполненные книгами в кожаных обложках, большей частью по геологии и физике. По соседству располагалась приличных размеров спальня с кроватью, все жесткие части которой были из бронзы, и большим настенным зеркалом в позолоченной раме, а рядом была древней конструкции ванна с душем, который, видимо, протекал уже много лет, судя по зеленым пятнам на кафельном полу.

- Я уведомлю мистера Эвелита о вашем появлении, когда он закончит послеобеденную сиесту.

- Но ведь уже вечер. Разве он всегда спит так долго?

- Это зависит от того, какие у него сны. Иногда он спит весь остаток дня и просыпается лишь на следующий день утром. Он говорит, что выполняет столько же работы во сне, как и наяву.

- Понимаю, - буркнул я, ставя чемодан.

- Позовите меня, если будете в чем-то нуждаться, - сказала Энид.

- Пока мне ничего не нужно. Еще одно: вечером ко мне заедет одна моя приятельница. Мисс Джилли Маккормик. Надеюсь, это не доставит вам много хлопот?

- Естественно. Квамус ее впустит.

- Квамуса сейчас нет?

Энид странно посмотрела на меня, как будто я задал неприличный вопрос. Я резко открыл чемодан и сделал вид, что полностью занят распаковкой вещей. Энид заявила:

- Обычно мы ужинаем в девять. Вы любите бифштексы?

- Конечно, это звучит великолепно.

- Отлично. Прошу вас, чувствуйте себя как дома. Мистер Эвелит сказал, что вы имеете свободный доступ в библиотеку.

- Благодарю. Ну что ж... до свиданья.

Я вытащил рубашки и белье и уложил их в глубокие, пропитанные кисловатым запахом ящики комода. Потом прогулялся по своим апартаментам, рассматривая книги и фигурки. Затем выглянул в окно. Из гостиной был виден сад за домом, представляющий почти джунгли. Было слишком темно, чтобы осмотреть его подробно, но я заметил высокие, футов по сто высотой, сосны, а немного ближе к дому гигантскую шелковицу. В комнатах не было телевизора. Я решил отметить на будущее, что завтра нужно будет принести транзисторный приемник. Я плюхнулся на диван, задрав ноги выше головы, и старался заинтересоваться книгой под названием "Напряженности в поясе Мохоровичича", когда часы на камине пробили 20:30. В ту же минуту двери открылись и вошел Дуглас Эвелит. На нем был вечерний наряд, смокинг и галстук-бабочка, а седые редеющие волосы были зачесаны назад и напомажены чем-то, что пахло лавандовым маслом. Он подошел, пожал мне руку и сел рядом, сдержанно улыбаясь. Длинным пальцем с блеклым ногтем он повернул обложку книги, чтобы узнать, что я читаю.