Россия: Подноготная любви. - Алексей Меняйлов

Все 28 - герои, и все погибли, выполняя приказ Жукова и Сталина - и вообще всех начальников. Ура!

Мораль: вот на что способен обыкновенный советский человек, если послушно выполняет приказы начальства (Сталина, Панфилова, политрука и т. п.). Все могут и все должны поступать так же.

Все обстоятельства подвига, разумеется, перевраны до неузнаваемости. Причем, вранье затронуло не только безобидные уровни, но и уровни, серьезно деструктурирующие сознание. Главное, были преступно затемнены величие и смысл событий 1941 года.

Относительно безобидные уровни вранья отразились в спорах нынешних историков о числе героев: по одним данным, на стыке дивизии Панфилова и группы Доватора оборонялось больше сотни бойцов, а по другим - 29.

Двадцать девятого старательно замалчивали: он при приближении немцев поднял руки и бросился сдаваться. Не добежал. Кто-то из наших не промахнулся.

Фамилия этого 29-го неизвестна, так что почти наверняка, что она на памятнике в списке Героев - Золотыми Звездами были награждены 28 человек.

Отчасти безобидно вранье и о поголовной гибели взвода (как же, в таком случае, до нас дошли легендарные слова политрука?). На самом деле, как минимум четверо ранеными или контужеными попали в плен, а один из этих четверых даже служил немцам помощником старосты в поселке Перекоп родной Харьковской области на Украине. Кстати, этот угодник не кто-нибудь, а командовавший героическим взводом сержант Добробабин.

Еще как минимум двое попали в окружение. Кстати, первым из окружения вышел Даниил Алексеевич Кожубергенов, и произошло это лишь в мае 42-го. Хочется верить, что эти полгода на оккупированной территории он не сидел сложа руки. Естественно, под угрозой расстрела его заставили отказаться от своего участия в том бою, в котором "все герои, и все погибли, выполняя приказ командования". "Естественно" - потому как получалось, что Даниил сражался без участия "командования" не только в тылу у немцев, но и у разъезда Дубосеково.

Остался ли еще кто кроме упомянутых двоих в тылу немцев воевать с захватчиками "без дураков", то есть партизанить, - официальные историки в доступной литературе не сообщают.

Вообще всем уцелевшим Героям до самой их смерти органы затыкали рты, требуя, чтобы они отказались от воспоминаний об участии в этом бою. Иерархо-сталинцам нравилось, чтобы трупами оказались все, кто способен оборонять Родину. Кроме того, не вымарывать же предателей из списков Героев Советского Союза? Не разоблачать же во вранье политуправленцев? Не снижать же авторитет покойного генерала Панфилова, которому нравилось любоваться в зеркале своей физиономией с усиками "под Гитлера"? Не признавать же, что победа на самом деле принадлежит только части взвода - остальные лишь балласт?

Да, наиболее зловредна именно эта ложь - что столь результативно дрался якобы обыкновенный среднестатистический, случайно набранный взвод.

Очевидность этой лжи бросается в глаза хотя бы потому, что у этого взвода не было даже номера. А его не было по той простой причине, что сколочен он был наспех из остатков нескольких даже не взводов, даже не рот и даже не батальонов, - а полков! Даже офицера не успели прислать, потому и командовал старший по званию - сержант. Но хотя эти 29 - и "сборная солянка", однако среди них было резко повышено содержание тех немногих, которые остались в строю после боев на сталинско-гитлеровский манер. С одной стороны, во взводе собрались вместе те, кто в бою не сдавался, но с другой - те, кто не остался партизанить. Иными словами - преимущественно не яркие. Ни в каком смысле. Но и не средний уровень.

"28 панфиловцев" даже не были панфиловцами - дивизия Панфилова в боях до сих пор не участвовала, задача перед ней была поставлена атаковать во фланг наступающих немцев; другое дело, что немцы упредили и начали наступление первыми. Взвод из чужаков был придан сформированной в Казахстане1 316-й дивизии всего лишь накануне боя - отсюда и сержант-предатель из Харьковской области, и отсутствие у взвода номера. Поскольку взвод был "чужой", то естественно и расположение его на самом опасном месте - на стыке крупных частей, вне дивизии Панфилова. "Панфиловцы" не были панфиловцами. Зато нас полстолетия с многомиллионными затратами на идеологов учили, что вот, сформированная в Казахстане (Киргизии) дивизия Панфилова сплошь состоит из героев. Какой героический народ в составе семьи советских народов!..

Сколько среди 29 было "комсомольцев"-"внешников", "внутренников" и неугодников?

Достаточно ярких "внешников" было как минимум двое - тот, который бросился сдаваться, и сержант, командир взвода, будущий помощник старосты.

А сколько было неугодников? Неизвестно. Но ясно одно: несмотря на то, что неугодники предпочитали побеждать в тылу у немцев, их концентрация среди 29 была резко повышена по сравнению со средней по Красной Армии - ведь в 41-м не драпали в тыл и не бежали сдаваться в плен прежде всего именно они. (И, с другой стороны, резкое отличие поведения "28 панфиловцев" лишний раз подтверждает, что выживали в боях люди именно нестадного поведения.)

Возможно, неугодников во взводе было аж трое. Или даже четверо. Может, больше.

Что значит хотя бы один нестадный боец во взводе? Вспоминается эпизод, случившийся при обороне Одессы. Один то ли краснофлотец, то ли красноармеец по собственному почину с ручным пулеметом прополз по кукурузному полю в расположение румынской части. Дело даже не в том, что он из своего ручного пулемета положил много оккупантов, а в том, что среди румын началась паника. Взвод смельчака успел на панику среагировать и окопы, освободившиеся от разбежавшихся румын, занял. В донесении же все это выглядело как удачная атака всего взвода, грамотно руководимого командиром и политруком. Командира и политрука - к наградам. Их начальство - тоже. Наградили ли защитника Родины?

Но сколько бы неугодников ни было среди 28 "панфиловцев", ясно одно, что победили они именно благодаря самим себе. А не благодаря, как внушалось десятилетиями, чуткому руководству героического Панфилова с усиками под фюрера.

И дело не в политруке (скорее всего, довоенного образца), который, кстати сказать, прибыл во взвод, когда из подбитых в тот день 18 танков горели уже 14. То есть после появления политрука средняя эффективность боя каждого из оставшихся к тому времени 15 бойцов резко упала, и фронт в этом месте был прорван.

И не в командире-предателе с Украины.

Судьба этого помощника старосты - с точки зрения теории стаи тоже строго закономерна. Он нравился всем "внешникам". Сначала предвоенному красноармейскому комсоставу - ими предатель был выделен, и ему было присвоено звание сержанта. Он понравился и гитлеровцам, которые не отправили его в подземные заводы, но назначили на хлебную должность помощника старосты. Когда на втором этапе войны в 44-м предатель вновь оказался в Красной Армии, то он, естественно, показался своим и новому начальству и был этим начальством за умение нравиться многократно награжден орденами и медалями.

После войны, когда он начал требовать Звезду Героя за бой под Дубосеково, то уже через 4 дня был арестован. Выяснилось его прошлое, и он получил срок за пособничество врагу - 15 лет.

До конца существования Советского Союза реабилитирован, несмотря на его требования, не был. В суверенной России - тоже. Зато в самостийной Украине признан хорошим человеком, своим - официально. Тем самым русофобское украинское чиновничество себя разоблачило: что они такие же, как и Добробабин, - предатели.

Итак, дело не в генерале, не в политруке, не в командире. Но в тех нескольких из числа неугодников, которые в 41-м, собственно, и победили всепланетную "внешническую" стаю Гитлера. И которые совершенно закономерно официозом всех мастей не замечены и оболганы.

1 По некоторым источникам - в Киргизии.

Глава тридцать шестая. ОТЕЦ: ПРАВДА О ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ, В КОТОРУЮ Я МАЛЬЧИШКОЙ ПОВЕРИТЬ НЕ МОГ

Интересны не столько те рассказанные отцом эпизоды о войне, которые я смог воспринять сразу, сколько то, что некоторые из них я смог воспринять лишь много лет спустя. А мальчишкой - не мог.

Например, отец мне рассказывал, что во время налетов фашистской авиации он не зарывался, подобно другим, лицом в дно окопа, но ложился на спину, брал винтовку - а он говорил, что у него была трофейная немецкая винтовка и аж целый ящик патронов к ней - и начинал стрелять по самолетам.

- Знаю, что не попаду, а если попаду, то не собью, - говорил мне он, - может быть и бесполезно, но все лучше, чем ничего вокруг не видеть.

И вот что удивительно: хотя я не считал, что стрельба по бронированным штурмовикам бесполезна, я ему не мог поверить, что у него могла быть трофейная немецкая винтовка!

Мне, когда он рассказывал про войну, не могло быть больше двенадцати лет, скорее вообще было лет десять или восемь, но я твердо знал, что все немцы уже в 41-м были вооружены автоматами "шмайсер". Откуда, в таком случае, у немцев могут быть винтовки - тем более в 1942 году?