Мечты о счастье - Патриция Райс

С криком боли негр повалился на пол.

– Ну и ну! – восхитилась Клео, с большим удовлетворением наблюдая, как он корчится. – Добей его скорее, Аксель!

– Звони в полицию, а мне нужна веревка! Аксель огляделся, заметил шнур от мобиля и оборвал его. Клео не двинулась.

– Не буду я звонить в полицию! – буркнула она. – Меня отправят обратно в тюрьму. Нет уж, дудки!

– Это дилер, ведь так? Не покрывай его, будет хуже.

– Хуже будет, если я его сдам!

– Глупости! – Аксель оглядел дилера, стонущего с зажатыми в паху руками, рванул их вверх и обмотал шнур вокруг белых, с дорогими запонками манжет. – Клео! Звони в полицию, тебе говорят!

– Ты мне за это дорого заплатишь... – сквозь зубы процедил дилер. – Зря ты со мной связался, чистоплюй!

– Где эта пакость? – спросил Аксель у Клео.

– В коробках со штампом «Осторожно, стекло», – сказала та, и не подумав отпираться, но за телефон так и не взялась. – Забирай все, и чем скорей, тем лучше. Сама я завязала, но остался крупный долг, а у этого типа кругом дружки.

– Правильно, – вмешался дилер. – Долги надо платить, и ты заплатишь, так или иначе.

– Отправляйся за коробками, – приказал Аксель: он совсем не желал, чтобы на его территории обнаружились наркотики, но и не собирался уничтожать вещественные доказательства. – И позвони наконец в полицию, иначе я сдам тебя вместе с этой гориллой.

Клео убежала в глубь магазина и довольно скоро вернулась с парой коробок:

– Вот, это все, что мне удалось найти.

– Только попробуй наложить лапу на мой товар! – заволновался дилер.

Вместо ответа Аксель сильнее затянул шнур и пошарил в карманах полосатого костюма. Там обнаружились пистолет и ключи от машины.

– Только не в унитаз! – кричал дилер. – Это первосортный товар! – Он вдруг сменил тон: – Слушай, приятель, может, сговоримся? Мне нужен толковый парень на место того старика...

– Старика? – Аксель помедлил, переваривая новость. – Это какого старика?

– Пфайфера, какого же еще! Он давал мне ключи от задних дверей. Если дашь от этой, я буду потихоньку гнать товар через твой магазин, и оба мы заживем на славу. Я не поскуплюсь, а тебе не придется марать рук.

– Сколько?

– Ну... мы сторгуемся. У тебя ведь только одно здание, значит, и доля будет меньше. —

Он заметно оправился, судя по попыткам сбить цену.

– Откуда тебе знать, сколько у меня зданий, – заметил Аксель.

– Вот это другой разговор! – обрадовался дилер. – Но не надейся оставить меня с носом, иначе кончишь как Пфайфер. У меня тут везде свои люди. – Заметив, что Клео держит телефонную трубку, он снова рассердился: – Что это ты затеваешь? Жить надоело?

Аксель сделал знак. Клео положила трубку, озадаченно бегая взглядом от него к дилеру.

– Значит, у тебя везде свои люди, – задумчиво повторил Аксель. – Чем докажешь? Может, ты просто петушишься. Я признаю только солидных дельцов.

– Я и так наболтал больше, чем следовало. Больше не скажу ни слова.

– Держи! – Аксель бросил Клео ключи от «кадиллака». – Положи коробки в багажник.

– Постой! – завопил негр.

Клео остановилась и обратила к Акселю вопросительный взгляд.

– Мои люди не остановятся ни перед чем! Я им плачу, чтобы прикрывали тыл! Мой арест ничего не даст, попомни мои слова! – Дилер сверкнул белками на Клео. – А этой потаскухе уж точно не поздоровится!

– Да верю я, верю, – отмахнулся Аксель. – Тихо ты, полиция услышит. Мне как раз надо кое-что устроить, требуется надежный человек.

– Это недешево, – осторожно произнес пленник. – А что за дельце?

– Страховка. Домишко старый, денег жрет уйму. Его бы спалить...

Это не был выстрел вслепую: на Севере сплошь и рядом нанимали поджигателей, чтобы получить по страховому полису, хотя удавалось это далеко не каждому.

– Можем это обсудить, но сперва развяжи меня.

– Обсудить! Здесь такой народ, что не могут и сарай поджечь как следует!

– Я сам этим займусь, – пообещал дилер, морщась. – Опозорились, верно. Насмешили весь город. Ну да хорошо смеется тот, кто смеется последним. Вы, белые, друг за друга горой, вот и мы не даем друг другу срамиться. Этот кретин напортачил, я за ним подчистил. Вчера заходил туда, все устроил. Полыхнет до неба. И часа не пройдет, как останутся одни головешки!

Осознав услышанное, Аксель задохнулся от ярости и страха. С бешено стучащим сердцем он повернулся к Клео:

– Звони скорее! Скажи, что в школе бомба, пусть уводят всех! Звони по всем номерам: полиция, совет, мэрия! – Он пнул лежащего ногой: – Говори где, не то я из тебя душу вытряхну!

– Какого черта? – закричал дилер в откровенном изумлении. – Подумаешь, куча старого хлама! Пфайфер давно в гробу, так чего же ты бесишься? Сгорит – и черт с ним, с этим старьем!

– Ты что, не знаешь, что там школа? Там сейчас полно детей! В последний раз спрашиваю, где искать?!

Клео что-то кричала в телефонную трубку, дилер тупо хлопал на Акселя глазами. На его блестящем от пота лице недоумение сменилось испугом.

– Я не знал! Вот чтоб меня разразило, я не знал! Ночами там тихо, как на кладбище! А бомба... она под крыльцом!!!

Аксель бросился к двери, выскочил на улицу и наткнулся на Ральфа Арнольда.

– Доброе утро, Хоулм. Ты сказал, нам нужно поговорить, но так и не объявился, поэтому я взял на себя труд зайти и...

Не дослушав, Аксель ухватил мэра за лацканы пиджака, как следует встряхнул и отшвырнул в сторону.

– Забирай мою лицензию! Весь город забирай, только убери свои поганые руки от школы!

Когда он на сумасшедшей скорости выезжал из города, воображение рисовало страшные картины бедствия. Аксель мог поклясться, что чувствует запах гари.

Глава 37

Мы приходим в этот мир

голыми, мокрыми и голодными.

Дальше все идет и того хуже.

Еще довольно далеко от школы Аксель заметил над верхушками деревьев столб дыма. Нервный спазм тотчас стиснул желудок, по спине прошел холод. Из страха совершенно потерять голову он приказал себе не думать, не представлять, во что превратится его жизнь, если Майи не станет.

Но ничего не вышло. Аксель никогда не страдал недостатком воображения, а в этот день оно разыгралось не на шутку, и память услужливо вступила в игру. Вот Майя лукаво улыбается под дождем конфетти, струящимся из разверстого брюха дракона. Вот она хмурится, потому что молоко не подошло и Алекса сердито колотит кулачками по груди. Алекса! Мысль о малышке окончательно подкосила Акселя. Потерять еще одного ребенка, которого он привык считать своим... тогда лучше вовсе не жить!