Дорога в неизвестность (СИ) - Ерохин Кирилл

Вагоноремонтный завод. Подъёмка. К моему великому сожалению, наша потасовка с Бородой кончилась появлением охранника и направленным на нас автоматом. После этого мы сидели, глядя друг на друга в абсолютной тишине. Высказать Руслану всё, что я о нём думаю, не представлялось возможным - сидевший в тамбуре охранник несколько раз шикал на «обожженных». Ситуация изменилась, когда явился один из бойцов завода и позвал охранника на ужин. Гаркнув на нас для поддержания чувства собственной важности, он покинул вагон, и я тут же уставился на Руслана. - Ну, давай, вещай, Борода FМ, как жил, как боролся, как на дерьмо напоролся. А самое главное, что меня интересует, как ты, отказавшийся от власти ради нашего похода, переобулся в Центре и предпочёл власть всему тому, что мы прошли вместе. - Ты помнишь, я говорил, что пути после Центра должны были вести в Лесной порт? А ещё когда мы были в Центре, мэр грозился взорвать тоннель, потому что землекопы закончили новый? Изначально Игнатьевич замышлял этот тоннель, как выход на подземную парковку ТРЦ возле Кутузовского кольца, потому что ближайший выход на поверхность был только через Городской Дом. Это уже впоследствии он замахнулся на кусок посерьёзнее. Подняв архивную документацию по убежищам, не входившим в состав подземной сети, он нашёл нужную ему информацию и приказал рыть тоннель в другом направлении. Ответственным за проведение работ назначил своего безопасника, всецело понадеявшись на его исполнительность. Иваныч, к слову, взялся за работу с радостью и проводил в штольне целый день. Именно он и предложил сделать тоннель с уклоном, чтобы как можно глубже уйти от болота на поверхности и тем самым обезопасить и переход, и убежище от затопления. В конечном итоге работа была выполнена, но только мэр получил полностью противоположные сведения. Не знаю, толи землекопы всё просчитали с ювелирной точностью, толи само Провидение смилостивилось к ним, но уперлись они аккурат в стену нижнего яруса стационарного бомбоубежища. Попав на вагоноремонтный завод впервые, Иваныч, вынашивавший планы на пост полноправного зама, быстро сориентировался, что людям, в чьём стане процветает анархия, нужно дать оружие. Люди жадные по своей природе, а глупые люди вообще не знают меры ни в чём. Именно Иваныч за месяц переправил рекордную партию «списанного за ненадобностью» оружия, чем помог обитателям завода полноценно встать на ноги. Следующим шагом было устранение свидетелей. Землекопы, получив щедрое вознаграждение за молчание, согласны были на всё, чтобы выплаты не прекращались. Именно они занимались по ночам переправкой оружия, а впоследствии стали специальным разведотрядом. Так на вагоноремонтный отправились одна за одной две экспедиции в полном вооружении. Заводские получили ещё один неплохой комплект боезапасов. Оставался только вопрос, что делать с людскими ресурсами. Скорее всего, именно тогда и появилась эта пресловутая Арена. Жители завода, помимо оружия, получили ещё и развлекательное мероприятие. Проблемой стал один из совестливых землекопов из третьей и последней экспедиции, которую Иваныч собрал, чуть ли не в коленях ползая у мэра. Пока отряд двигался на переправе, Иваныч преодолел этот же путь под землёй в разы быстрее. По прибытии отряд уже ждали. Землекопу повезло меньше всего – его мгновенно скрутили и отрезали язык. Потеряв к нему на время интерес, заводские попытались скрутить остальных, но среди них оказались люди не робкого десятка. Несколько человек пробились к переправе, а так как заводские тоже имели доступ к передвижному механизму, пришлось преодолевать болото вплавь. Один выбрался на гаражи первым, ещё двое тащили на себе ослабленного товарища. Не стоит, наверное, тебе говорить про обитателей болота, ты же сам видел одного такого на Шиллеровской. Боец, и без того потерявший язык, чудом доплыл до гаража, только с двумя культями вместо ног. Я не знаю, каким образом им удалось добраться до суши, только на улицу Советов был послан другой разведотряд, за кем и с какой целью не уточнялось. Именно они встретили их около Кутузовского кольца, измученных и обессиленных. Наверное, ты сам догадаешься, кто встретил их на входе в Городской дом? Иваныч во всех подробностях описал, что будет с их семьями, если они проболтаются. Один из них, не выдержав груза ответственности, залез ночью в петлю, а безногого немого калеку больше никто не воспринимал всерьёз. И, казалось бы, все было сделано правильно, если бы не одно но - висельник оставил записку, в которой прямо рассказал, что произошло. Утром эти сведения прочитала его жена, а следом они легли на стол к Василию Игнатьевичу. Иваныч мгновенно получил звание ответственного за убежища, а мэр направился в свежевырытый тоннель, дабы воочию убедиться в правдивости слов, и увидел в бетонной стене бомбоубежища железную дверь. Устранение Иваныча не представлялось возможным, потому что мэр прекрасно понимал, что и в убежище могут быть его сообщники. Согласись, не особо хорошо проснуться с перерезанным горлом, понимая, что люди, за которых ты взял ответственность, погрязнут в пучине анархии. Иваныч, загруженный чуть ли не ежедневно новыми поручениями, не имел возможности покинуть Городской Дом, чтобы наладить связь с ВРЗ. Да и в новом тоннеле велось круглосуточное дежурство. Но Игнатьевичу нужно было решение проблемы, потому как он понимал, что не может вечно держать «безопасника» на контроле… - И вот тут-то, как нельзя, кстати в Городском Доме появился Бесдухов,- перебил я Руслана.- А через пять дней пришли и мы. Мэр сделал всю ставку на нас, как на нейтральных людей, которые не имели ни к нему, ни к убежищам никакого отношения – мы шли своим путем, и у каждого из нас за плечами был нормальный такой багаж знаний. Только одно мне непонятно, как вы переиграли всё, включая меня, под себя? - Ну, тут особо даже стараться не пришлось,- развёл руками Борода,- ты всё сделал сам. Мэр нашёл твоё архивное досье и там чёрным по белому было написано - прожил на Мефодиевке 20 лет, после чего жил в Цемдолине, год работал на вагоноремонтном заводе. Не надо иметь особые способности, чтобы понять, что ты предпочтешь путь через вагоноремонтный и, попав в родной район, пойдёшь дальше. Я изучил план этой части района и, если мне не изменяет память, возле Северной проходной завода есть пешеходный мост, он выводит на улицу Терскую, от неё пять минут до улицы Васенко. Примерно час на пеший переход вверх мимо Мефодиевского кладбища и карьера до перевала, а там по хребту за полдня можно дойти до Атакая. Оттуда до ретранслятора рукой подать. - Знаешь, кто ты после этого? - скривившись, я ткнул в Руслана указательным пальцем. - Ты конченый. Единственное, что не вяжется в этой истории - ты же своим поступком довёл меня до трясучки. Отправил в обход, и если бы не он, - я кивнул на Ваню, не проронившего за всё время ни звука, - мы ни за что не пересекли бы Разлом. - Иваныч спал и видел, как избавиться от нас. Мэр, сделал ход конём, наделив нас не просто полномочиями, он, по сути, дал нам генеральную доверенность на свою власть. Иваныч подслушал наш разговор в библиотеке и тоже решил сделать свой ход - он подговорил тех, кого успел завербовать, включая калеку. Поэтому нас и обстреляли. Бес выпрыгнул сам, тебя пришлось выбросить с плота, чтобы ты нашёл путь в обход - даже, если бы ты решил в одиночку штурмовать завод, тебя бы остановил Бес. - И после всего этого, - я упёрся взглядом в глаза Руслану,- ты надеялся, что я являюсь за тобой?! - Нет, не надеялся, - пожал плечами Борода, - я это знал. - Вот только не нужно доброту людскую за лоховство принимать. - Кстати, совсем забыл тебе сказать, Иваныч собирался отпустить Анисима и вместе с ним потом ударить по Центру. - Анисим, как прыщ на заднице - и сидеть больно, и руки не дотягиваются выдавить. Иван Васильевич, - я посмотрел на Ваню, - может, скажешь хоть что-нибудь? - Да у вас тут такие страсти, что впору книгу написать. - Кто знает, - хохотнул Руслан, - Кира у нас парень начитанный, может, и напишет когда-нибудь. - Да ну вас, какой из меня писатель? Открывшаяся дверь вагона заставила нас замолчать. К клетке подошёл Сурен и протянул сложенный в несколько раз листок бумаги. - Артак передал это тебе. Выхватив лист, я развернул его и уставился в нарисованные от руки каракули. На обратной стороне был текст, также написанный от руки. Внимательно изучив его, я порвал лист на мелкие клочки и спрятал их в карман. - Что там? - Борода придвинулся ближе. - Это, Мохнатый, - я похлопал по карману, - прощальный подарок от Василия Игнатьевича. - Мне нужно проводить вас на Арену, - погрустнел Сурен и открыл обе клетки. - Сюда пришли ваши друзья, но я не уверен, что у них получится что-то здесь изменить. Беса я отпустил – он тоже получил указания и скрылся в неизвестном направлении. Давайте, как говорится, с вещами на выход. Одна просьба, не пытайтесь сбежать, даже если у вас получится это сделать, меня потом на ремни порежут. Я-то ладно, но без меня останутся жена и дети… - Не переживай, - я подмигнул Сурену, - где там ваша Арена? Веди, не томи.