Жизнь экспромтом - Александра Поттер

Пьяными глазами Рита посмотрела на Дориана. Некоторые усилия — и два его лица постепенно сошлись в фокусе.

— Спасибо, — поблагодарила она, а затем начала хихикать от одной поразившей ее мысли.

— Что такого смешного?

Рита продолжала хихикать.

— Если сегодня вечером мы не разнесем друг друга в пух и прах, то в полночь наверняка окажемся в одной постели.

Дориан пьяно наклонился к ней. Его стул при этом тоже опасно накренился, и ему пришлось схватиться за ее голую ногу.

— А зачем нам ждать до полуночи? — спросил он.

Рита посмотрела на его руку, крепко вцепившуюся в ее бедро. Она поняла, что ей скорее нравится такое положение его руки. Да и вообще, если честно, она уже начала постепенно сдаваться.

— Ты когда-нибудь сдавался? — пробормотала она, осознавая, что язык ее совсем заплетается и слова переходят в бессвязное бормотание.

Дориан наклонился еще ближе к ней.

— Ты тоже меня хочешь?

Рита взвешивала ситуацию. А как же быть с Рэнди, а потом с Мэттом, с которыми любовь, как ей казалось, будет длиться вечно, особенно после того, как с одним из них ей удалось переспать? И вот теперь, глядя на Дориана, пьяного и сексуально возбужденного, она видела, что страсть прямо-таки написана у него на потном лбу.

— Нет! — прошептала она, энергично мотая головой.

И, словно два боксера, устремившиеся на бой с разных сторон ринга, они бросились друг на друга, схватились, как два изголодавшихся по сексу тинейджера в ночном клубе, целовались языками, шарили друг по другу руками, путались в бретельках. Рита никогда в жизни так классно не развлекалась.

Рилли посмотрел на Фрэнки, лежащую рядом с ним на огромной постели. Ее тонкое, полуприкрытое простынями тело лениво разметалось по матрасу, волосы упали на лицо, глаза закрыты. Пустые бокалы из-под шампанского валялись возле кровати — там же стояла пустая бутылка «Мюэ» и миска с клубникой. Он сонно положил руку ей на плечо, потом медленно передвинул ее под спину.

Трудно было себе даже представить, что они спят друг с другом всего шесть дней. Ему казалось, что он знает ее всю жизнь. И вот теперь, глядя на нее полусонную, он с трудом мог себе представить, как сможет жить без нее дальше. Никто из них не делал попыток заговорить о том, что между ними происходит. Если честно, то сперва он думал, что она просто так бурно переживает расставание со своим бывшим бойфрендом. И что между ними происходит обычный отпускной роман, в котором он всего-навсего играет роль того человека, который помогает ей почувствовать себя лучше, вернуть уверенность в себе, залечить раны, нанесенные неверным любовником. И что когда она оправится от этих ран, то снова уверенно встанет на свои собственные ноги. Но после первой же проведенной вместе ночи он начал надеяться, что, возможно, это нечто большее, чем отпускной роман. Та ночь была просто искрометной. Умопомрачительной. Он не мог подобрать нужных слов, чтобы ее описать. И дело было не только в сексе, хотя и в нем тоже, разумеется, потому что он был грандиозным. Дело было в этой взаимной близости. В том, как они болтали, смеялись, глядели друг на друга, как она улыбалась, как пахла, вообще — какой она была. Все, связанное с ней, отличалось потрясающей слаженностью и уместностью. Как будто она включила в нем какой-то внутренний механизм счастья, который долгое, долгое время оставался выключенным.

Сперва он попытался убедить себя в том, что он сам тоже просто оттягивается, потому что долгое время обходился без женщины и что никакой любви здесь нет — есть только желание. Что Фрэнки интересна ему только в небольшом загуле, не имеющем никаких серьезных последствий. Он и пытался разыгрывать из себя уравновешенное легкомыслие, когда звонил из Мексики. Но при этом во время работы ни на минуту не переставал думать о ней, не переставал считать дни, когда он вернется в Лос-Анджелес. Он знал, что хочет слишком многого, когда смеет надеяться, что она тоже думает о нем и ждет, когда он вернется. Ведь — господи помилуй! — они спали вместе всего один раз, а потом его тут же понесло в Центральную Америку. Но случилось невероятное, потому что когда он снова увидел ее на балконе у Дориана, завернутую в это старое, побитое молью одеяло, и она посмотрела на него, и он тут же понял — прямо здесь и сейчас, — что беспокоиться ему не о чем. Что она чувствует к нему то же самое.

И вот теперь, когда с того дня прошло чуть менее недели, он все еще не уставал этому удивляться. После Келли он думал, что никогда больше не встретит женщину, которая заставила бы его снова почувствовать себя счастливым, но Фрэнки изменила в его жизни все. Эта упрямая, вечно готовая спорить, своевольная, потрясающая, великолепная женщина изменила в его жизни все! Теперь, когда он лежит рядом с ней в кровати, его внезапно захлестнуло желание рассказать ей о своих чувствах. Может быть, потому, что он сейчас пьян и эмоционально перевозбужден, а может быть, и почему-то еще. Но что бы это ни было, в одном он был уверен на все сто процентов, — в том, что он абсолютно правдив перед самим собой, и его слова, безусловно, соответствуют действительности. В конце концов он слишком запутался и теперь просто не может не высказать ей своих чувств.

— Привет! — Она открыла глаза и улыбнулась радостной, удовлетворенной улыбкой, которая перешла в зевок. Перевернувшись на бок, она подперла голову локтем, выбрала себе клубничку и съела ее.

Рилли улыбнулся и провел рукой по ее спутанным волосам.

— Что ты собираешься теперь делать? — спросил он.

— Играть, что же еще? — Она пожала плечами и протянула ему клубничку. — Что еще можно делать в Лас-Вегасе?

Рилли заколебался. Сейчас или никогда.

— Мы можем пожениться.

Чтобы проникнуть в смысл этих слов, потребовалась секунда. Несколько мгновений, во время которых все вокруг, казалось, остановилось и застыло на месте, чтобы потом — бум! — ударить Фрэнки по мозгам со всей силой. Пожениться? Ее мысли завертелись, как колесо рулетки. И с чего это ему такое взбрело в голову? Она просто не знает, что сказать. Рилли наверняка просто шутит. Долгое время она боролась с собой, пытаясь убедить себя в том, что она интересна ему только для короткого загула и ни для чего больше. И вот теперь он говорит, что не хочет расставаться с ней до конца жизни. Она не может в это поверить. Они провели вместе меньше недели, они не успели познакомить друг друга со своими родителями, она даже не знает его фамилии…

Раздираемая противоречивыми чувствами, теряясь в сомнениях от неразрешенных вопросов, она смотрела в темноте в голубые огоньки его глаз.