Твоя маленькая ложь (СИ) - "Alena Lavr"

— Ммм, голова… — раздается позади меня хриплый женский голос.

Сзади начинаются какие-то шевеления и шуршание, более схожее с шуршанием подола платья. Девушка энергично дергает руками, в ответ заставляя одновременно шевелить и мои запястья, которые мигом натираются веревкой. Через несколько секунд мы обе осознаем, что наши руки связаны не только между собой, но и друг с другом.

— Какого черта?! — раздается знакомый возмущенный голос, в котором я узнаю Селену Расмуссен. — Где я? Что вообще происходит?

Мысленно я пытаюсь возродить образы событий, которые происходили со мной несколько часов назад, но после того, как я принимаю письмо Кристиана из рук герцогини — вокруг меня темнота.

— Не у тебя одной такой вопрос, — впервые произношу я хриплым голосом, тут же прочищая горло. — Мы с тобой сидим связанные не просто так.

— Хансен?! — недоуменно произносит Селена, пытаясь безуспешно развернуться всем корпусом в мою сторону, шурша своим платьем. — Какого?!… Почему у меня болит все тело?!

— Скорее всего мы были несколько часов в отключке, — предполагаю я, оглядывая комнату более осмысленным взглядом. — Ты что-нибудь помнишь?

— Я помню только какой-то взрыв, который взбудоражил гостей, и мы всей толпой начали разбредаться кто куда, а после… — медленно проговаривает девушка, проваливаясь в воспоминания. — А после я как будто отключилась. И где это мы?

— Давай попытаемся снять эти веревки, — говорю я, с трудом шевеля руками.

Некоторое время пальцами рук мы пытаемся ухватиться за кончики веревок, но через несколько минут осознаем, что делаем только хуже. Со стороны наши старания выглядят как беспорядочные дергания руками.

— Только не говори, что нас похитили, — обеспокоенно говорит Расмуссен, когда мы заканчиваем теребить веревку. — Если это и вправду так, то я прямо сейчас начну кричать.

Впервые за несколько недель знакомства с ней, я улавливаю в ее голосе опасные волнительные нотки, ощущая, как ее спина, прикованная ко мне, постепенно напрягается и искренне не понимаю, к чему это может привести.

— Подожди… — говорю я в воздух, но ее истошный крик заглушает мой голос.

Несколько секунд я пытаюсь перекричать ее беспорядочные вопли о помощи и как только она затихает, прочищая горло, мой слух улавливает торопливые шаги по старым скрипящим доскам.

— Что ты наделала? — раздраженно бросаю я, улавливая приближающиеся шаги.

В этот момент дверь помещения резко распахивается, по полу проносится прохладный воздух, и я тут же подгибаю свои холодные голые ступни. Я не вижу, кто именно зашел в комнату, но всем своим телом ощущаю, что с каждым шагом напряжение в помещении возрастает.

— Ну и долго вы будете орать? — раздается уставший мужской голос.

— Вы кто такие?! — мгновенно реагирует Селена. — А, ну быстро развяжите нас!

— Так непривычно видеть вас с открытыми глазами, — ухмыляется второй.

— Слышь, ты! Немедленно развяжи нас! — выкрикивает девушка, пытаясь двигать всем своим корпусом.

— Мадемуазель что-то попутала, — с издевкой произносит первый мужской голос, более брутальный, приближаясь к Селене. — Ты находишься не в своем замке, и мы не твои слуги, куколка.

Один из них с противной ухмылкой проходит в глубь комнаты, заглядывая мне в лицо. Спустя пару секунд я узнаю в нем того любопытного журналиста с выпирающей родинкой над губой с неровными краями и перед глазами тут же проносится воспоминание о том, как на балу он сверлил пристальным взглядом мой затылок.

— Ты?! — удивление мигом вырывается из моей груди и приземляется на остатки бального платья.

— Ну, я, — с сардонической усмешкой произносит он, складывая руки на груди. Его забавное выражение лица полностью сигнализирует о том, что ему интересно, какие же действия я буду предпринимать дальше.

Второй мужчина быстрыми движениями принимается грубо разрезать узлы на верёвках, лезвием холодного ножа задевая наши запястья. Как только он расправляется с узлами, я тут же освобождаю руки от оставшихся веревок, рассматривая свои красные потертости на тонких запястьях. Я разворачиваюсь и облокачиваюсь спиной об стену, чтобы видеть тех, с кем мы имеем дело. Тело молниеносно отвечает мне тупой болью из-за долгожданной смены положения, и я тут же улавливаю взгляд брутального мужчины с крепким телосложением. Одной рукой он чешет свою двухнедельную рыжую щетину, и я замечаю на его лице многочисленные шрамы, некоторые из них едва зажившие, а карие глаза оценивающим взглядом рассматривают нас с головы до ног. Второй парень выглядит чуть моложе и его движения не так уверенны, скорее немного неуклюжи. Оба они облачены в черные футболки свободного кроя и широкие брюки карго с камуфляжной расцветкой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Несколько ужасающих мыслей мгновенно пробегают в сознании, от чего начинает неприятно покалывать затылок. Я напрочь отказываюсь верить в то, что мы находимся у них в руках.

— Что все это значит? — хриплым голосом спрашиваю я, хмуро оглядывая мужчин.

Брутал с рыжими волосами бросает неоднозначный взгляд в сторону своего молодого напарника и тут же смотрит на меня с ядовитой ухмылкой на лице. Он демонстративно запускает всю пятерню в свои рыжие волосы, приподнимая кончики коротких волос вверх.

— Добро пожаловать в заложники, — ухмыляется его лицо, искажаясь в злобной усмешке.

От животного страха мои руки бросает в мелкую дрожь, а голые ступни подкашиваются от невыносимого холода и сквозняка, который гуляет по ледяному полу.

— Что?! А, ну живо освободите нас! — кричит Селена, пытаясь встать на ноги. — Вы вообще знаете, кто мой отец?!

Мужчины мигом подхватывают девушку за руки и грубо бросают ее на одну из небольших кроватей. Она со стоном хватается за свои руки и искажает лицо в болезненной гримасе, быстро почесывая место захвата.

— Твой папочка уже ищет тебя, — злобно проговаривает молодой парень и подходит к Селене, пряча руки в карманы своих камуфляжных брюк. — Только он еще не знает, что наши люди есть во всех сферах и докладывают нам о каждом его шаге.

— Идите к черту! — кричит в ответ девушка, нагибаясь вперед. — Вы еще поплатитесь за это!

Рыжий брутал быстрым шагом подходит к девушке и грубо хватает ее за подбородок, крепко сжимая кожу.

— Рот закрой, — его гневный взгляд карих глаз направлен прямо на нее. — Целее будешь.

Одним движением руки он грубо разворачивает ее голову в сторону, резко отпуская. Пару секунд я наблюдаю, как они покидают комнату, бросая последние яростные взгляды в нашу сторону и закрывают дверь на замок. Селена тут же хватается за шею и начинает ее массажировать, закрывая глаза от пронзающей боли.

— Я не понимаю, какого хрена они так обращаются с нами? Когда мой отец доберется до них им мало не покажется, — недоумевает она, поглаживая шею, а я смотрю как на ее подбородке остался опечатался красный след от лап этого зверя. — Я ужасно хочу пить и есть.

— Думаю, перечить им — не лучшая затея, — предполагаю я, присаживаясь на соседнюю кровать напротив девушки и несколько пружин старого матраса тут же въедаются мне в ягодицы.

— Почему?! Кто они такие вообще?! Кем себя возомнили? — ворчит девушка, нападая на меня с вопросами.

Я смотрю на нее и начинаю осознавать, что Расмуссен впервые сталкивается с таким откровенным хамством и неуважением в свою сторону. Она растеряна и не знает, как себя вести в подобной ситуации.

— Я полагаю, нас похитили повстанцы, — предполагаю я, съеживаясь от собственных мыслей.

Селена некоторое время хмурит лоб, ее брови угрюмо встречаются на переносице, но спустя мгновение она начинает беспорядочно смеяться, сгибаясь пополам.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Шутишь? Какие повстанцы?! — сквозь смех проговаривает она, хватаясь за живот. — Ты телевизора насмотрелась? Это просто какие-то придурки, которые решили навариться на состоянии моего отца. Я уверена, они уже объявили ему сумму выкупа и через несколько часов я уже буду сидеть во Фреденсборге.

— Ты больная или просто притворяешься? — взрываюсь я, резко подрываясь с кровати с продавленным матрасом. Я наворачиваю круги по небольшой комнате, в панике хватаясь за волосы. — А меня тогда зачем похитили? Так, за компанию? У меня нет богатенького папочки, который оплатит мой выкуп.