Полночь мира (=Пепел Сколена) - Павел Буркин

  - Это почему еще?!

  - Потому что им не захочется пропадать ни за грош. Предпочтут выдать чужаков властям - и дело с концом.

  - А ты можешь на них... повлиять?

  - Тише, дурак! - вспылил колдун. - Думай, что говоришь!

  Альдин было дернулся от оскорбления, но быстро осознал, что именно он просит об одолжении - значит, и не следует наглеть.

  - Захотел к Воинам Правды на дыбу? - поинтересовалась Олтана. - Им ведь плевать, кто прав, кто виноват, лишь бы кого-то схватить!

  - Но что делать-то? Неужели никому нет дела...

  - Не забывай, она рабыня, - сморщившись, будо от зубной боли, добавила Олтана. - Надо объяснять, что это значит?

  Альдин замолчал. Но Моррест ни мгновения не сомневался: социальный статус девчонки его не остановит. Просто парень осознал новое препятствие, и теперь думает, как его обойти.

  Возня в шатре стихла - и тут же по новой возобновилась. Потом раздались ругань, шлепок мощной оплеухи, плач. Альдин дернулся, Моррест и Хегер едва успели удержать парня за руки. А вот у брата девчонки рядом не оказалось подходящего друга. Забыв, кто он есть здесь и сейчас, мальчишка бросился к шатру... И отлетел, брызнув кровью из разбитого лица. Полог шатра тоже отлетел в сторону - и на пороге показался алк. В полном вооружении, с обнаженным мечом - он враз заставил возмущенных беспределом картиров отшатнуться.

  Тут был не робкий народ, робкие не уцелели бы на дорогах, кишащих разбойниками и разбойниками же, но в форме и с верительными грамотами - государевыми мытарями. Но лезть сейчас на вооруженного алка, от которого просто разило концентрированной ненавистью и готовностью убивать, на воина с пеленок, привыкшего, что на этой земле он хозяин, и что хочет, то и творит... Причем - ради кого? Она что, дочка вождя табора, или хотя бы уважаемого человека, которой и в мужья годится не всякий? Ах, сирота, вместе с братом проданная в рабство мачехой, дабы добыть деньги на выкуп невесты сыну? Ну и что такого? Жалко конечно, мужика, потом по-соседски поможем, но класть из-за малолетки жизни! Еще чего...

  - Стой, дурак, только зря погибнешь! - прошипел в ухо Альдину Моррест. Но странное дело, с каждым мгновением в нем самом росло желание броситься на алка. "Может ли он быть гонцом, передающим (или уже передавшим и едущим обратно без спешки) приказ о боевой тревоге на заставе? И заодно разыскную ориентировку на троих изменников и чернокнижника... Или четверых чернокнижников и изменников?" Может быть, конечно, и нет, но ведь из Алкии в Верхний Сколен можно выбраться только двумя способами. После того, как "изменников" упустили в Валлермайере, логичный ход - перекрыть сухопутную границу, благо, у Алкии она невелика, и большая часть проходит по Ведьминому лесу и рекам". Еще в той жизни прочитав немало детективов, Моррест не сомневался: так и будет. У Амори голова не для красоты. Ну, а то расстояние, которое они прошли за неделю по лесам, конник по дороге покроет за день.

  Солдат презрительно оскалился в сторону толпы - как волк, утащивший овцу и поглядывающий на робкого пастуха: что, мол, духу не хватает? Попробуй только, только попробуй... Пор-р-рву!

  Деловито закинул девчонку поперек седла. Ага, руки уже связать успел, да и кляп во рту - из обрывков ее же юбки. Моррест ощутил, как краснеет: всего тут нагляделся, но ведь под юбкой у девчонки не было вообще ничего. Одним движением взлетел в седло такого же крупного вороного жеребца. Конь... не заржал даже, а словно взревел обезумевшим медведем, вскочил на дыбы, готовясь опустить копыта на голову первого, кто подойдет.

  Толпа отшатнулась, пропуская похитителя. Почему-то Моррест не сомневался: в суд никто не пойдет, а если и пойдут... Это тебе не родной мир, изведавший радости Октябрьской революции, где хотя бы формально перед законом все равны. Тут для священников один закон, для военных и чиновников второй, для крестьян, ремесленников и торговцев третий. Свой - для слуг и рабов. В довесок к писанному праву есть право обычное - то есть традиции, суеверия, религиозные предписания, разбойничьи "понятия", никем не записанные, но еще более незыблемые, чем те, что вошли в судебники. А для таких, как эти бродяги, в силе одно право - право силы. Все, что твое, но на что позарился более сильный и решительный - на самом деле не твое, хоть ты и проплатил, и сделал. Значит... Вот именно, пусть идет на все четыре стороны, хорошо хоть, он положил глаз не на твою дочь или жену.

  Всегда нужно искать позитив - что в Российской Федерации времен Путина-Медведева, что в Алкском королевстве эпохи Амори... Только искать все труднее, потому что его запас конечен и основательно подвыбран другими. Вот как нефть.

  Рыцарь проехал мимо толпы - с самодовольной усмешкой, мол, что, съели? Альдин и алк встретились взглядами - и рыцарь поворотил коня в сторону путников. Моррест похолодел: если рыцарь приехал именно по их души... Но, видимо, алк все-таки не признал в оборванном юнце мятежнного бастарда из разыскной ориентировки. Воин развернул коня и поскакал в сторону границы. Воцарилась недобрая тишина, она сменилась голосами. Сперва несмелые, вскоре они зазвучали почти как прежде. Именно почти - каждый лишний раз осознал, как просто с ними сделать все, что угодно.

  - Ну что, бараны, все хвосты поджали?

  Голос оказался настолько неожиданным и необычным, что резал слух, совсем как стук конских подков посреди мегаполиса двадцать первого века. Или рев автомобильного движка посреди Алкрифа. Тому, кто кричал, было уже плевать, что не по чину изображать гордость и непримиримость, что алк может вернуться, что свои же его прибьют, как опасного смутьяна. Просто на его глазах увезли - на муки, смерть и позор, а для чего еще среди бела дня похищают людей - единственного близкого человека, старшую сестру.

  - А ваших дочерей нагнут, вы тоже молчать будете? Гордые картиры, свободные, как ветер... Тьфу!

  Кричал мальчишка, которому кулак в латной рукавице разбил все лицо. Он сплюнул, и розоватая от крови слюна повисла на листке подорожника.

  - Что орешь, как свинья под ножом? - недавний хозяин девчонки словно очнулся от спячки. Может быть, только теперь до него дошло, что главный источник дохода увезен проклятым алком, а мальчишку только кормить зря. Оставалось сорвать на мелком злобу, благо, он сам дал повод. - Ножа захотел?

  Хозяин попал удачно - как раз в разбитое рыцарем лицо. Брызнула кровь, паренек повалился в траву, зная крутой норов хозяина, свернулся в три погибели. И вовремя - в следующий миг в его бок смачно впечатался хозяйский башмак. Он еще успел откатиться в сторону, ухватить довольно увесистую каменюку - и бросить в ненавистное хозяйское лицо. Попал - не в лицо, конечно, а в плечо, камень не сбил хозяина с ног, а вырвал поток грязной брани. Над головой паренька сверкнуло лезвие ножа...