"Фантастика 2023-110". Компиляция. Книги 1-16 (СИ) - Одувалова Анна Сергеевна "О&#39

…– Мой муж рассказывал мне об одном инциденте, который произошел у него в штабе. Один из новоприбывших, молоденький солдат, внезапно умер. Остановка сердце. Так в справке о смерти написано. Несчастный случай. Сердце не выдержало. И такого, как было в Чернобыле, везде и вокруг. Новоприбывшие убывают в гробу, а старшие схватывают максимальную дозу и начинают болеть еще сильнее.

– Но мы же знали, на что подписываемся. Кто теперь виноват-то?

Марина вытащила зажигалку, щелкнула ею пару раз и поднесла маленький огонек к сигарете.

– Вот именно – никто!

– Зато нас щедро поблагорят…

– Ты здесь из-за денег?!

Марина покрутила головой:

– Нет. Я же солдат, выполняю свою работу. Просто нас каждый день соблазняют деньгами. А разве они способны исправить то, что разрушила эта станция, принеся с собой беды и несчастья?

– Но не все же так потеряно…

…Марина выплыла из своих воспоминаний. Она прошла на кухню, налила в обычный железный, разрисованный своеобразными узорами, чайник и повернула кнопку в левую сторону. Спираль нехотя отреагировала, затем начала нагреваться. В холодильнике царила идеальная пустота.

Видимо, Паша вынес все, что бабушка завещала ей и ее двум детям. Хорошо, что хоть дом остался на месте. Он находился в деревне, в нескольких километрах от Харькова. Пришлось ехать длинными путями, проезжая мимо заполненных людьми улиц. Марина взмокла, ей хотелось раздеться и упасть на постель, чувствуя, как приятная прохлада остывает разгоряченную от жары кожу.

– Отдыхаешь?

Марина резко распахнула веки. Перед ней стояла высокая девица с длинными черными волосами с переливающимися на солнце прядями. Незнакомка щеголяла раздетая, были прикрыты лишь самые интимные места. Она отошла подальше от Марины и провела рукой по столу, будто собирает хлебные крошки в ладонь.

– Кто ты…?

Глаза цвета мартовского неба засияли. На бледном лице появилась кривая усмешка.

– Я вполне обычный человек. – Незнакомка демонстративно сложила руки на груди. – Вот только принимать меня не хотят. Что я им такого сделала? Я всего лишь одна из них, не более.

Марина поморщилась и, отвернувшись, прихватив тряпку, перенесла свистящий чайник на небольшой столик рядом с мебельным гарнитуром.

– И что ты хочешь от меня? – она уже смирилась с приходом сумасшедшей девицы. Ее волновали совсем другие заботы.

– Я хочу заключить с тобой сделку.

– Не поняла…

– Я в курсе твоих проблем, – незнакомка начала медленно подходить к Марине, сверля ее взглядом. Среди пронзительной синевы блестели огоньки злорадства, – ты ведь ищешь своих детей, да? Ни милиция, ни государство тебе не помогли. Твой муж обставил все так, как будто тебя больше нет. – Девица щелкнула пальцами. – Исчезла, растворилась! А я знаю, где твои дети, поэтому я хочу заключить с тобой сделку. Ты победишь меня, а я отдам твоих детей. Ну, что скажешь?

Марина молча вытерла кухонный стол, слегка задев плечом незванную гостью. В голове крутились разные мысли. Лишь один вопрос ее мучил: как эта девица нашла ее дом, что она здесь делает – паранормальные байки мало кого заинтересуют – и кто она вообще такая. Марина отбросила мокрую тряпку и в очередной раз повернулась к незнакомке. Та терпеливо ожидала ответа, поджимая губы.

– Единственный вопрос, – Марина выдержала настоящую драматическую паузу, – даже два. Во-первых, я тебя толком не знаю – кто ты, что ты и зачем вообще пришла в мой дом. А во-вторых… если я соглашусь, то где гарантия, что ты меня не обведешь вокруг пальца? Кто знает, какие тараканы у тебя в голове.

– Ты самый сильный человек. Мне как раз такой и нужен. Я хочу расшевелить человечество, заставить его страдать, как я страдала. Глаз за глаз, зуб за зуб, все по-честному. Но и у тебя есть в этом заинтересованность: твои дети. Я же говорю, обычные люди тут вряд ли помогут. Они самые ленивые существа из всех, кого я видела. Каждый трясется о своей шкуре. И я бы не пришла к тебе домой, чтобы наврать. Я тебе, как самый честный член этого общества, предлагаю заключить со мной сделку, в конце которой ты получишь своих детей.

Меня все называют Кошмаром. Я то создание, что приносит смерть невинным людям. Чтобы не умереть, мне приходится писаться чужим негативом – страх, отчаяние, уныние и боль. Столько людей погибло только чтобы я сама не умерла. Ты думаешь, что это приносит мне удовольствие, истинное наслаждение, как секс? Нет. Я устала, но отказаться от подобного не могу. Ты можешь мне не верить, твое право. У тебя есть два выбора: либо согласиться, либо отказаться. В случае последнего ты никогда не отыщешь своих детей.

Я больше не хочу страдать, но и остановиться не могу.

Марина внимательно выслушала девицу и сложила руки на груди:

– А я ведь тебя помню. Еще тогда, в Чернобыле, ты не давала мне покоя, да и другим людям тоже. Мы вынуждены были ходить с автоматами, лишь бы на нас никто не накинулся. А теперь ты находишь меня здесь, в Харькове. Неужели ты решила стать хорошей девочкой и слушаться старших?

Кошмар осмотрелась, а потом снова вонзила взгляд в нахмуренную девушку.

– Ничего подобного. Ты остановила радиацию, значит, остановишь и меня. И не забывай – дети. Они наверняка скучают по своей маме, даже если она официально мертва. В твоих глазах отчаяние. Ты унываешь из-за неудач. Твое тело начнет страдать так же, как и душа. Неужели тебе не хочется облегчить свою душу, перестать терзаться и пожить, наконец-то, счастливой жизнью?

Незадолго до прихода девицы, девяностый год, лето

…Не прошло и полгода со дня возвращения в родные места, Марина с каждым днем чувствовала себя все хуже и хуже: голос внезапно сел, из-за чего ей приходилось разговаривать шепотом, постоянное першение в горле, боль в шее и горле – как раскаленное железо – и сухой кашель. Марина подумала, что простыла, хотя уличный градусник показывал плюс тридцать. Чем дальше, тем хуже становилось собственное самочувствие. Не выдержав, она переоделась и, прихватив сумочку с документами, направилась к ближайшей остановке.

Про радиологическое отделение она знала давно, еще с тех времен, когда ее вместе с остальными сослуживцами отправили спасать планету от последствий крупной техногенной катастрофы. Возвращающиеся из Чернобыля через месяц оказывались в больничной койке, под наблюдением строгой заведующей с мелкими кудряшками и бледно-голубом халате.

Когда белая машина с желтой “шапочкой” на крыше притормозила, Марина дернула за ручку и вышла из автомобиля, громко хлопнув дверцей. Поправила съехавшую юбку, сняла кардиган, повесила его на руку и пошла в сторону Красной площади. Поезд из Харькова до Москвы отправился ранним утром. Предстояло провести тринадцать часов в купе, в полном одиночестве. За окном пролетали деревья, сосны и брошенные разбитые домики.

Ей любезно принесли чай. Пришлось заплатить, чтобы к ней никого не подселяли. Повернувшись к окну, она всмотрелась в свое отражение, примечая грустные глаза и тусклый цвет волос, ее руки в сплошных розовых пятнах, да и в целом болезненный вид. Марина не заметила, как впала в отчаяние. Милиционеры не смогли обнаружить ее детей, а потом и вовсе махнули на это рукой.

“Нужно договариваться с мужем. Вы с ним как-нибудь свяжитесь, может, он скажет, где находятся ваши дети”

А тут еще и здоровье!

Эти тринадцать часов пролетели как одна минута. Марина не смогла заснуть, переворачиваясь с боку на бок. Стук колес действовал успокаивающе, но стоило лишь прикрыть веки, как перед глазами появлялась тщедушная картинка из недавнего прошлого. Зачем, спрашивается, она туда поехала? Неужто ли они сами бы не смогли во всем разобраться?

“Долг зовет…”

Бабушка умерла, не дожив до возвращения внучки. Муж уехал, забрал детей и не оставил ни одной записки, в которой бы он объяснил свое поведение. На заднем дворике Марина нашла ключ, отперла им дверь и вошла внутрь, вдохнув воздуха, полного грязи и пыли. Нащупав выключатель, она включила верхний свет. Лучше на время остаться здесь, пока все не наладится.