Тур Хейердал. Биография. Книга II. Человек и мир - Рагнар Квам-мл.

Никто не знал, как быстро пойдет «Ра», но Тур рассчитывал, что все путешествие займет два-три месяца. Чтобы уж точно избежать встречи с ураганом, ему нужно было бы тогда отправляться в середине апреля. Этого ему не успеть. Поэтому Бруно строго предупреждал его и считал, что нужно отложить отправление до октября{571}.

Тур спросил Нормана Бейкера, что он думает по этому поводу. Штурман «Ра» тщательно изучал так называемые пилотные карты. Это такие карты, которые месяц за месяцем показывают направление ветра и течений в океане. Он не увидел никаких значительных препятствий, чтобы не отправиться в путь в мае, хотя он не скрывал, что старт в начале апреля дает лучшие шансы избежать встречи с ураганом. Но откладывать экспедицию до октября он считал бессмысленным.

Принимая во внимание финансовое положение экспедиции, было также важно отправиться в путь как можно скорее. Хейердал вложил в экспедицию 250 тысяч долларов{572}, или около 13 миллионов норвежских крон в пересчете на курс 2007 года, из собственных средств, и деньги закончились. Кроме того, в последний момент ему пришлось подписать некоторые долговые обязательства. Если он будет ждать слишком долго, чтобы поднять паруса, то он рискует навлечь на себя гнев кредиторов, и единственным местом, где он мог чувствовать себя более или менее уверенно, было море. Выбирая между вероятным ураганом и возможным кредитором, он выбрал ураган{573}.

Чтобы избежать пропитывания бальзовых бревен слишком большим количеством воды, прежде чем отправиться на «Кон-Тики», Тур не захотел провести ходовые испытания плота. С тем же обоснованием он не планировал и пробного плавания на «Ра»{574}. Если он хотел уложиться в график, то у него на это и времени не оставалось.

Такое решение, конечно, не пришлось по сердцу Бруно. Он считал, что нельзя отправляться в море, не убедившись хотя бы, что судно способно плавать. Он полагал, что Тур должен испытать судно, мачты, паруса и весла по обширной программе, и предложил найти собственную компетентную команду для выполнения этого задания. Он считал, что после окончания испытаний нужно будет построить новое судно с учетом всех тех многочисленных ошибок и недостатков, которые, как он был уверен, обнаружатся в ходе испытаний. Кроме того, по его мнению, принимая во внимание крутые волны Атлантики, необходимо было построить судно меньшего размера. Он предложил длину в 10 метров, а не 15, как хотел Тур{575}.

Более того, Бруно признался, что считает проект обреченным на неудачу, если Тур не отнесется к подготовке более серьезно{576}. С современными средствами помощи потерпевшим кораблекрушение он думал в первую очередь не о человеческих жертвах. Его больше волновало то, что случится с репутацией Тура Хейердала и, при всей своей скромности, собственной тоже, если экспедиция закончится провалом. Он напомнил также, что экономические потери в таком случае будут значительными{577}.

В мореходных качествах судна сомневался не только Бруно. Тур хотел застраховать лодку, но страховые компании не встали в очередь, чтобы выписать полис. Только одно общество согласилось, но страховой взнос был так высок, что Тур отказался{578}.

Вайлати считал, что очень трудно советовать, особенно если совет содержал критику и предназначался другу и человеку с таким опытом и авторитетом, как Тур Хейердал. Но, поскольку он воспринял оптимизм Тура как граничащий с безрассудством, то не мог удержаться от комментариев. Сам Бруно привык действовать, имея более надежный запас. Поэтому он и смог провести успешно такую колоссальную подводную операцию на затонувшем судне «Андреа Дориа»{579}.

Тур понял Бруно так, будто тот утратил всякое доверие к экспедиции. Он попросил его приехать в Каир, и 15 марта они встретились на строительной площадке «Ра». Тур провел для него экскурсию, и Бруно был восхищен прогрессом и качеством работы. Но он настаивал на своем. Тур хотел знать, означало ли это, что он отзывает свою кандидатуру. Бруно кивнул в ответ.

Тем не менее они договорились продолжать совместную работу над фильмом.

Вайлати поговорил с одним фотографом, который оказался с ним на Свальбарде. Он был итальянцем, звали его Карло Маури, и он согласился заменить Бруно. Тур его не знал. Он мог полагаться только на рекомендацию Вайлати. Он попросил Бруно прислать Маури в Каир{580}.

Будучи профессиональным фотографом, Карло Маури был еще и высококлассным альпинистом. Он покорил вершины на многих континентах. Он знал все об узлах и тросах. «Ра» стал бы его экспедицией номер 25. Но у него тоже не было опыта мореплавания.

Кинооператор. Тур Хейердал хотел сделать фильм об экспедиции, и итальянец Карло Маури стал ответственным за съемки в пути

Экипаж был укомплектован. Семь человек из семи стран. Капитализм и коммунизм, христианство, ислам и иудаизм. Африка, Америка, Европа.

Тур много путешествовал. В короткой заметке в своем ежедневнике он однажды написал: «Я видел мир. Но не видел границ между странами»{581}. Для Тура Хейердала государственные границы были чем-то существовавшим только на бумаге. Они не существовали среди людей. Именно этого он хотел достичь на «Ра» — иметь экипаж без границ, федеральный мир в миниатюре.

Строительство «Ра» тем временем набирало скорость. Путь вперед был трудным и извилистым, в немалой степени силы отняла дополнительная поездка в Чад. Не пощадили и комары, и однажды у Тура случился приступ малярии. Это на время вывело его из строя. Всегда готовая прийти на помощь, Ивонн примчалась вместе с Мариан и Беттиной. Они прилетели тем же рейсом, что и Карло Маури. Он был положительно настроен на предстоящее путешествие и сразу же произвел благоприятное впечатление на Тура.

Тур хотел, чтобы «Ра» как можно больше походил на лодки, которые он видел на рисунках в египетских погребальных камерах. Но ему потребовалась конструкторская помощь{582}, и, к счастью, в Египте находился швед Бьёрн Лангстрём. Он был ведущим экспертом по старинным египетским судам и приехал в страну в очередной раз, чтобы собрать все сведения, какие только возможно, о транспортных средствах эпохи фараонов. Он обмолвился в прессе о своей «малой вере в способность папирусных судов к мореплаванию»{583}. Но, когда он увидел, как группа из Чада связывала папирус в длинные снопы, из которых сшивался корпус судна, он заинтересовался.