Бал Сатаны - Джеки Коллинз

— Вы пишете?

— Да, — солгала Мэдисон. — Пописываю для «Роллинг стоун». Так, заметочки, знаете ли…

— Я восхищен!

Они пристально посмотрели друг другу в глаза.

— Впервые в Майами?

— Да, и мне тут жутко нравится. Ну… насколько я пока могу судить.

— Ая тут живу постоянно, — сообщил он. — В пентхаусе.

— Круто!

— Если захотите поездить по городу — всегда к вашим услугам. Меня зовут Фрэнки Медина. А вас?

— Мэдисон Кастелли.

— Красивое имя. Красивая девушка.

— Вам говорили, что вы похожи на Майкла Дугласа? — выпалила она.

— Разумеется. — Он широко улыбнулся, демонстрируя прекрасные зубы. — Только я не стремлюсь к фатальному увлечению.

Мэдисон рассмеялась. Гленн Клоуз в картине была блондинкой. Определенно надо поменять цвет волос!

— Если заскучаете — позвоните. — Фрэнки Медина протянул ей визитку, золотую с черными буквами.

— Что ж, вполне возможно, — бесстрашно заявила Мэдисон.

— Ты правда очень красивая, — сказал он. «Черт подери! Он точно ко мне клеится».

— Только что голову помыла, — сказала она. «Господи, что за глупости я несу?!»

Фрэнки расхохотался.

— И чем мыла? Волшебным шампунем, который прибавляет красоты?

«Роллинг стоун» — популярный американский журнал о современной музыкальной культуре.

Мэдисон прыснула.

— Позвони мне, — добавил он. — Прокачу тебя на своем «Порше».

«Н-да… Пентхаус… „Порше“…. Очень сексуально».

— А вы чем занимаетесь? — спросила она.

— Чем я занимаюсь? — Он расплылся. — Я плейбой, только и всего.

В этот момент из дамской комнаты вышла сногсшибательная блондинка — опять блондинка! — и по-хозяйски повисла у Фрэнки на руке.

— Пока, — бросила Мэдисон и поспешно удалилась.

За столиком происходило нечто, мало похожее на простую дружбу. Мэдисон готова была поклясться, что при ее появлении Майкл и эта Дэни Касл отпрянули друг от друга.

— Куда ты запропастилась? — спросил отец. — Я уже собирался поиски снаряжать.

— Угадай, — ответила дочь. — Я тоже случайно встретила одного старого знакомого.

— Да? — удивился Майкл.

— Да! — ответила Мэдисон и украдкой сунула карточку Фрэнки Медины в сумочку.

К великому неудовольствию Мэдисон, Дэни Касл весь ужин проторчала с ними. Ела омара, пила вино, болтала с Майклом. В результате чудесный ужин оказался безнадежно испорчен.

Расправившись с едой, Мэдисон засобиралась.

— Я что-то устала, — сказала она. — Не возражаете, если я пойду наверх?

— Ты уверена, солнышко? — спросил Майкл.

— Да, я правда устала. Завтра хочу встать пораньше и пойти на пляж. — С этими словами она поднялась. — Спокойной ночи, миссис Касл.

— Спокойной ночи, Мэдисон, — ласково откликнулась Дэни. — Рада была познакомиться.

«Ну еще бы! — мысленно проворчала та. — Чего не скажешь обо мне».

Мэдисон вышла из ресторана и направилась к морю. На самом деле она совершенно не устала — ей просто надоело смотреть, как отец ублажает эту высокую блондинку.

Насладившись рокотом волн и шорохом песка под ногами, Мэдисон вернулась в отель уже к ночи. В вестибюле стоял Фрэнки Медина. Все в том же белом костюме, такой загорелый — он был неотразим.

— А вот и наша красотка, — сказал он. — Девушка с тоской в глазах.

— У меня в глазах тоска?

— Да.

«Хм-мм… Еще и поэт. Поэтичный плейбой. Мне это нравится».

— Чем занимаемся? — поинтересовался он.

— Гуляла по берегу. Здорово!

— Я поначалу тоже это практиковал.

— А когда вы сюда переехали?

— Какая разница?

— Вы мне что-то про «Порше» говорили…

— Покататься хочешь?

— Почему бы и нет?

Так… Кажется, начинаются настоящие приключения.

«Порше» был длинный, черный и очень эротичный. Кроме того, в нем была установлена потрясающая музыкальная аппаратура. Фрэнки поставил Синатру, «Ранним утром».

— А Бон Джови или Джанет Джексон у вас нет? — спросила Мэдисон, разочарованная его музыкальными вкусами.

— Слушай и учись. Синатра — величайший музыкант. Фрэнки был довольно мил. Староват, конечно, но мил. Он покатал ее по городу, показал кое—какие достопримечательности, и все это — под звуки Синатры. Мэдисон «экскурсия» очень понравилась.

— Вы прекрасный гид, — похвалила она.

— Мэдисон, сколько тебе лет?

— Восемнадцать, — соврала она.

— Совсем ребенок.

— Ничего подобного! — возмутилась она. — В восемнадцать лет человек уже взрослый. А вам сколько?

— Сорок, — тоже солгал он, сбросив себе лет пять. — Не хочешь подняться и посмотреть, как я живу?

— А куда делась ваша блондинка? — спросила она.

— А… — отмахнулся Фрэнки. — Они приходят и уходят, я за ними не слежу.

— Ах да, вы же у нас плейбой! Он рассмеялся:

— Именно так.

— Пожалуй, стоит о вас написать, — заносчиво объявила Мэдисон. — Портрет плейбоя. Что скажете?

— Скажу, что ты очень сексуальная.

— Спасибо!

Такого красивого жилища, как пентхаус Фрэнки, ей еще видеть не доводилось. Куда там их нью-йоркской квартире! Интерьер родного дома казался Мэдисон слишком вычурным, слишком старомодным — по вкусу Стеллы. А в этом пентхаусе гигантская гостиная была обставлена белой мебелью в современном минималистском стиле, бескрайние окна от пола до потолка выходили на океан. Спальня еще больше поразила Мэдисон — невероятных размеров кровать с водяным матрасом была усыпана лепестками роз. Потрясающее жилье!

— А зачем розовые лепестки? — поинтересовалась она, когда Фрэнки показывал ей квартиру.

— Это же афродизиак.

— Ах да, — сказала она и мысленно сделала пометку — посмотреть это слово в словаре, хотя интуитивно можно было догадаться, что оно имеет какое-то отношение к сексу.

Выпив бокал ледяного шампанского с плавающими в нем кусочками персика, Мэдисон окончательно осмелела.

— Когда ты начнешь ко мне приставать? — спросила она, повернувшись к Фрэнки.

— Восемнадцать для меня маловато, — усмехнулся он, дистанционным пультом регулируя звук стереосистемы.

— Ой, не надо! — поддразнила она. — Ведь ты плейбой, с «Порше» и пентхаусом, почему бы не поприставать?

— Я буду чувствовать себя грязным стариканом.

— Ты и есть грязный старикан, — сказала Мэдисон, обхватила его руками за шею и принялась целовать.

— Мэдисон… — Он попытался освободиться. — Даже у меня есть некоторые принципы.

— Забудь о них, — сказала она. — Я приехала в Майами развлечься.

— Тогда тебе следует для начала научиться целоваться.

— Что?

— Целоваться, говорю. По-настоящему. Я дам тебе незабываемый урок.

Выходные пролетели слишком быстро. Майкл обратил внимание, что дочь пребывает в прекрасном расположении духа и, что еще лучше, надолго оставляет его одного.