Мой любимый Киборг (СИ) - Анна Кривенко

атлетически сложенными телами — они покорили сердца множества романтиков и наивных мечтателей. Раса называла себя ЗОННЁНЫ, и из глухих дыр общества неожиданно потянулись давно забытые, но все еще существующие культисты — тайные почитатели зоннёнов, называющие пришельцев не иначе, как богами. Именно так открылось, что однажды в древности у двух рас уже был серьезный контакт…

Зоннёны предложили несколько торговых соглашений и заключение пакта о мире между расами. Ишир милостиво согласился, и вот сейчас, по прошествии четырех недель, начали появляться первые сведения о представителях королевской семьи зоннёнов, которые должны будут стать главными гостями на ежегодном всемирном балу в столице Ишира Ширлеоне.

На экране высветилось два изображения. На первом появился красивый юноша с россыпью длинных светло-русых волос и с идеально пропорциональным лицом. Зэйн Яровски идущий мимо, машинально скользнул по нему взглядом, но тут же споткнулся и уже изумленно уставился в его лицо. С огромного экрана головизора на него смотрел Руэль!

— Его Высочество принц Руэллианин Маррашаннел Синоарим — Правитель народа зоннёнов!

Зэйн долго не мог понять, как это может быть, но потом все-таки догадался: видимо, киборг Руэль был творением этой величественной расы, и его создали как копию зоннёнского правителя. Он тут же подумал об Исиде. Если хотя бы отчасти ее состояние было вызвано уничтожением Руэля, то появление пришельца с точно таким же лицом могло вызвать весьма неоднозначную реакцию: она или заинтересуется и придет в себя, или же огорчится еще больше.

Далее появилось фото еще одного зоннёнского лица. На сей раз это была девушка — красивая, белокурая и голубоглазая, имя которой было Мия Минеато Норринот. Голос ведущего торжественно объявил ее невестой Правителя, а Зэйн в очередной раз подивился поразительной красоте этой расы и поспешно покинул клинику…

***

Руэль

Пробуждение было таким мучительным, что я не удержался от длинного стона. Мне казалось, что все мое тело полыхало в огне, и каждая клеточка плавилась от неистового жара.

Но когда я открыл глаза, то увидел лишь крышку регенерационной камеры.

— Приветствую вас, Правитель! — прозвучал знакомый голос, а я, еще не понимая, что со мной, прошептал:

— Проводник? Где я?

— Вы на флагмане Арраэха Ниэмола Синоарим — регента и вашего младшего брата…

Я немного оторопело замер, пытаясь хоть что-нибудь вспомнить, но пока в голове стояла только лишь густая пелена. Что со мной? Что случилось???

Мои воспоминания обрывались на моменте, когда я как раз закончил собирать киборга в звездолете. Стоп! Арраэх? Он жив??? Флагман? У зоннёнов сохранились корабли???

Начал стремительно метаться внутри камеры, а потом раздраженно крикнул:

— Проводник! Выпусти меня!!!

Крышка регенерационной камеры тотчас же открылась, и я, как ужаленный, выскочил из нее.

Прохладный воздух мгновенно охватил мое тело, и я понял, что полностью обнажен. Оглянулся в поисках одежды и наткнулся на кем-то заботливо приготовленную тунику.

Я как раз успел в нее облачиться, когда дверь в помещение бесшумно отъехала в сторону, и на пороге появился мой брат Арраэх.

Он был немного похож на меня, но казался крупнее и был выше ростом. Его серые глаза засветились искрометной радостью, и он тотчас же бросился ко мне, заключая меня в крепкие долгие объятья.

— Брат, — прошептал он мне в самое ухо, — я так долго ждал этого дня…

Вся боль, которую я хранил в себе десятки циклов, летя в полную неизвестность в своем потрепанном звездолете, вылилась теперь в стиснутые от натуги зубы и мелкое подрагивание рук.

— Арраэх, — прошептал я, чувствуя, как боль, разъедавшая меня изнутри, начинает рассасываться и отпускать. — Я так счастлив… что вы живы! Я так счастлив!..

И после этого начались длительные часы разговоров. К нам присоединились Риан, Мия, дядя Мирамиил и еще два моих кузена — Райс и Морроут. Я слушал о спасении своего народа с особенным трепетом. Арраэх описал все по порядку: сперва пленение Мерфиоха, потом отлет на планету Мироан, ставшую зоннёнам хорошим убежищем, а после — отчаянные поиски меня…

Зоннёнов выжило всего треть населения планеты, и среди них осталось не так уж много наших родственников. Наша с Арраэхом и Рианом мать, а также сестра Зара погибли в огне. Оказывается, это именно мама отправила меня на звездолете прочь. Она нашла меня почти бездыханным, когда Арраэх вступил в схватку с Мерфиохом. Мама знала, что если я очнусь, то тут же начну спасать всех вокруг, а значит, обязательно погибну. Поэтому она просто отправила меня прочь: впихнула в старенький звездолет, настроила Проводника, а когда я вырвался из атмосферы погибающей планеты, погибла от очередного взрыва, прогремевшего на космодроме Дииморы.

Так как моя память резко прерывалась, я попросил объяснить мне, где меня нашли.

Отчего-то Арраэх и Дирамиил странно переглянулись, а потом дядя рассказал лихо закрученную историю: так как моя жизнь в звездолете висела на волоске (отчаяние начало убивать меня), я создал киборга и переселился в его тело. Потом меня нашли люди с планеты Ишир и решили, что я обычный киборг. Я попал на Военную базу людей, потом побывал с заданием на Зиграме, где и повстречал дядю Мирамиила, а также нашел едва вышедших из анабиоза Риана и Мию. После мы все сразились с Мерфиохом, который вознамерился уничтожить Ишир, но я пожертвовал собой и остановил смертельный залп на планету. Мое тело киборга было уничтожено, и я сам едва не превратился в прах, но в этот момент корабли зоннёнов вошли в околопланетное пространство Ишира, и меня быстро выловили из космоса и поместили в регенерационную камеру, в которой я пролежал бесчисленное количество часов. Уверенности, что я очнусь, ни у кого не было, а отсутствие памяти оказалось последствиями предсмертного состояния. Да и вообще, то, что я выжил, даже по зоннёнским понятиям было невероятным чудом.

Их рассказ меня очень впечатлил, но отчего-то внутри зародилось какое-то неясное мучительное беспокойство.

— Это точно всё, что было со мной? — уточнил я, и мои братья вдруг незримо напряглись. Меня это насторожило, но вдруг тоненькая белая ладошка Мии легла на мое плечо.

— Нам нечего скрывать, — нежным голосом пропела она и улыбнулась той самой очаровательной улыбкой, которая заставляла отпустить все тревоги прочь.

— Хорошо, — пробормотал я, с удовольствием глядя на свою ласковую суньшейну. Она всегда была для меня маленьким островком спокойствия. Если бы не обязанность жениться на ней, она стала бы для меня настоящей преданной сестрой, о которой я бы с удовольствием заботился всю жизнь. Но… наш брак был обязателен, так что из