Демон тринадцатого месяца (СИ) - Усманов

Она ощутила, что его плоть снова поднялась и с помощью его рук, держащих ее под ягодицы, она приняла его в свое еще не остывшее влажное лоно. Глава обнял ее, запахнув за ее спиной полы своего жемчужного плаща так, что они оказались закутаны в него словно в кокон.

— Ужас… что ты вытворяешь… — пробормотала она увлеченная ощущениями, которые он в ней поднимал.

— Согласен… но это жизнь. Мы единое целое, — не переставая двигаться, он поцеловал ее, и она, задумчиво кивнула. — И прошу, больше так не танцуй, я и так еле сдерживаю себя… Ты услышала мои слова?

— Да, — вздохнула Ли Мин, потому что при воспоминании о танце, он задвигался в ней энергичнее и жестче.

— О-ох… — выдохнула она протяжно.

— Небо… — вторил ее мужчина.

Когда оба успокоились и привели себя в порядок, Ли Мин обеспокоенно спросила:

— Но, как быть с гостем? Вдруг он передумает отдавать документ и вновь проявит настойчивость насчет меня?

— Не переживай. Если он опять примется уговаривать тебя, я скажу, что ты принадлежишь мне.

То ли Глава все же намекнул одержимому Ли Мин знатному гостю, что она принадлежит ему и тот не посмел обидеть хозяина Северного Ветра. То ли решил, быть верным своему слову и дать Ли Мин самой все решить. Тем не менее, документ, столь необходимый и желанный императору, гость передал Главе, поставив единственное условие, что Ли Мин станцует для него еще раз. О желании гостя ей сухо передал недовольный лекарь, вернувшись вечером из Поместья, откуда Ли Мин, по велению Главы, удалили от греха подальше.

— Но как же мой барабанщик и флейтистка? Они же вернулись в Снежные Листопады, — озадачилась Ли Мин.

— За ними уже послали. Однако Глава заявил, что это на твое усмотрение и если ты не хочешь, не танцуй, он вернет документ владельцу. Это слова Главы, я же тебе велю, иди и сделай то, что хочет гость. Давай, доставай свои восточные тряпки.

Так с узлом одежды, понукаемая, отстающим от ее быстрого шага лекарем, Ли Мин в одночасье добралась до Поместья, где у ворот их нетерпеливо ждал Хоу. Первое, что он сказал, увидев ее, это:

— Господин будет недоволен.

Вскоре подошли флейтистка и барабанщик со своими инструментами. Кажется, они подружились, а то во время репетиции вечно ругались обвиняя, друг дружку в ошибках и промахах. По дороге в павильон Торжеств Ли Мин объяснила им, что от них требуется. Всю дорогу до Поместья она решала дилемму, как ей теперь быть. Ведь она пообещала Главе не танцевать «так», отягощая их непростое положение. Но и отказать нужному человеку и гостю, тоже не могла. Все же от него зависело многое, и он отдал желанный документ почти бескорыстно — за ее танец.

Когда Хоу тихо доложил Главе сидевшему за пиршественным столиком, что пришла Ли Мин и что она готова танцевать для гостя, он лишь стиснул зубы.

— Что-то случилось? — опустив чарку, с живейшим интересом подался к нему, сидящий рядом гость.

— Танцовщица станцует для вас, — ровно сообщил Глава, которому предстояло со стоическим равнодушием пережить очарование и соблазнительную женственность своей возлюбленной.

— Замечательно! — оживился гость и с этого момента с нетерпением ждал появления Ли Мин, чтобы еще раз увидеть ее, а может быть даже уговорить уйти с ним. И, наконец, этот момент настал.

Ли Мин вошла в зал в сопровождении уже знакомой флейтистки и барабанщика. Она была в тех же восточных одеждах, украшенных бисерными нитями, только на этот раз лицо ее прикрывала не вуаль, а темная широкая повязка на глазах. Но даже не это изумило сидящих в зале Торжеств, а то, что она держала в руке саблю.

Она остановилась посреди зала. Ее тело вытянуто и напряжено как клинок в ее руках. Длинные ноги, высокая грудь. Волновало все. Бесстрастное лицо, широкая повязка на глазах в опасном танце с клинком.

На это раз главной была флейта, чью протяжную тягучую напевность, разбавляло глухое барабанное буханье. Зал замер.

Она стояла неподвижно, держа меч вертикально перед собой. Все тело словно окаменело и меч в ее руке — прямой, гладкий, остро отточенный клинок.

Она дождалась, когда нежно запела флейта и неспешными, плавными движениями, пристроила на макушку саблю, поставив ее на лезвие, и замерла.

Через мгновение неподвижность холодного клинка, как и четкую неподвижность рук, бедер и плеч, начало оттенять волнообразные движение живота, начинавшиеся, едва заметно от бедер, постепенно набиравшее силу в такт убыстряющегося барабанного ритма.

Но вот двинулись рука, сгибаясь и разгибаясь сломанными безвольными движениями. Деревянно сдвинулось, чуть повернулось тело, будто сдвинули статую, что неожиданно толкнулось бедром, но плавно потушила движение.

Потом толчками задвигались бедра, переходя в волнообразные движения. Одновременно в охватившей танцовщицу мелкой дрожи, затряслись, зазвенели колокольчики и монисты, соревнуясь с барабанным ритмом. Бедра и живот начали ходить ходуном, но в этом бешеном темпе плечи, грудь и голова на котором покоился на лезвии меч, оставались неподвижны

Гости зачарованно смотрели на завораживающие движения танцовщицы. И не понятно от чего больше сжимались в волнении сердца и перехватывало дыхание: от обольстительных ли движений бедер, ходящих, словно маятник под волнующий кровь, барабанный бой. Или от того, что при чувственной пластике тела, лицо танцовщицы с широкой плотной повязкой на глазах, оставалось бесстрастным.

Вот она взяла меч и, подняв его с головы, одним волнообразным движением прогнулась животом и бедрами вперед и назад. А выпрямившись, снова аккуратно положила меч, держа его двумя руками, лезвием на макушку, при том, что бедра не переставая выписывали восьмерку ритмично позвякивая монистами под барабанный ритм и напев флейты.

Когда поднялась на цыпочки, а волнообразность движений бедер словно передалось рукам, вдруг рывком опустилась на пол, на бедро, удерживая на голове меч. Держа голову прямо и сохраняя полную бесстрастность, она медленно легла на бок, перевернулась на другой, продолжая удерживать меч. Зал испуганно и напряженно следил за каждым ее движением, затаив дыхание, ожидая, что меч вот-вот, упадет на пол с металлическим звоном.

Но танцовщица плавно встала на колени, молитвенно сложив перед собой ладони. Зрители перевели дыхание. Казалось бы, необычный танец закончен, как вдруг она, держа голову, на которой покоился меч, начала откидываться на спину, прогнувшись назад так, что коснулась пола лопатками. И так же медленно без видимого напряжения выпрямилась и поднялась.

Зал не дышал. Все это время зрители в страхе ждали, что сабля упадет, и все усилия танцовщицы с повязкой на глазах