Невеста - Франциска Вудворт

— Ольга, вы в порядке? — настойчиво спросил Грегори, идя рядом со мной.

— Всё хорошо. Давайте прогуляемся, — попросила его я. Возвращаться в дом к Хризее не хотелось. Из-за этой девчонки я была вынуждена приблизиться к Люциану, а от него лучше держаться подальше. Что-то стоит нас вместе свести, как мы ищем способ больнее друг друга ударить.

Некоторое время я шла погружённая в себя. Было как-то безрадостно. Захотелось переключиться с грустных мыслей, и я посмотрела на своего спутника.

— Давно вы знаете Айка?

— Давно. — Если мой вопрос удивил Грегори, то он не показал и вида. — Он убил моего прежнего мастера.

— Значит заслужил, — рассеянно заметила я. Грегори глухо засмеялся, чем привлёк моё внимание.

— Вы настолько в нём уверены? Вы оправдали его поступок, даже не задумываясь.

— Хотите сказать, что сожалеете об утрате бывшего мастера?

— Нет! Тот ещё мерзавец был.

— Тогда что вам не нравится?

— Я бы так не сказал. Меня поражает ваша вера в мастера.

— Айк самый уравновешенный человек из всех, кого я знала. Если он так поступил, значит за дело.

На лице Грегори появилось странное выражение.

— Меня с первой встречи поразили ваши отношения. Сначала я думал, что вы его любовница, но это не так. Он сделал вас своей Алитерой, но как и прежде пьёт кровь у других. Да, вкус вашей крови особенный, но ведь дело не в этом, Ольга. Вы делаете его более человечным, видя в нём человека.

— А кого я должна видеть? — удивилась я. Не ожидала от Грегори философского настроения.

— Монстра. Мы монстры, но вы почему-то этого не видите и не боитесь нас. Мы пьём вашу кровь, но вы воспринимаете это… — Грегори бессильно взмахнул рукой, подбирая слова.

— Грегори, скажу по секрету, вампиры не сделали ничего такого, чего бы не делали люди. Пьёте кровь? Так и люди пили. Были такие, что считали кровавые ванны средством продлить молодость. Охотитесь на людей? Люди и сами устраивают такие забавы. Что бы не придумал ваш извращённый за годы долгой жизни мозг, выяснится, что когда-то это уже было и люди вас в этом опередили. Почему я должна вас бояться? Почему я должна видеть в Айке монстра, когда именно он подарил мне чувство безопасности?

— Вот я об этом и говорю. Мастер один из самых страшных вампиров, его способностей боятся даже свои, а вы смотрите на него без страха. Ладно бы вы были в него влюблены, но это не так. Здесь другое, и я этого не понимаю.

— Я тоже не понимаю, почему я должна его бояться и почему вы хотите чтобы я, смотря на вампиров, видела монстров.

— Вам же не понравилось, когда тот вампир хотел выпить из ребёнка.

— Да, и я рада, что Владыка его остановил.

— И после этого мы не монстры?

— Грегори, что вы хотите от меня услышать? Вы те, кто вы есть. Вы питаетесь кровью. Делает ли это вас монстрами? Для меня нет. Но когда вампир принуждает ребёнка, потому что может и чувствует свою безнаказанность, тогда да.

— А если я скажу, что хочу испить вашей крови?

— Вы голодны?

— Вас это не пугает?

— Грегори, вы вампир. Для вас это нормальное желание. Почему меня это должно пугать?

— И вы не боитесь, что я нападу на вас? — допытывался он. Я не понимала, к чему всё это и что для себя он хочет уяснить.

— Грегори, вы мой охранник. Зачем вам нападать на меня? Ради крови? Если она вам так необходима, я могу добровольно дать её. Вам стоит только попросить.

— Вот так просто? Я попрошу, и вы дадите мне испить из вас? — удивился он. — Почему?

— Потому, что вы мой охранник и по идее, станете между мной и опасностью, защищая меня. — Начала я терять терпение. — Если вы готовы пролить за меня свою кровь, то и я могу сделать то же. Почему нет? Хотите? — протянула ему руку.

Грегори её взял, и какой-то миг боролся с искушением, что-то тёмное промелькнуло в глубине его глаз. Он поднёс мою руку ко рту и прижался губами к запястью, где бьётся пульс. Никогда мне не целовали руку с таким плотоядным выражением лица. Как будто моя рука является лакомством, для сидящего на диете.

Он смотрел на меня, не пряча желания вонзиться зубами, вспороть кожу клыками, глотая кровь. Он дал мне почувствовать тьму своих желаний.

— И я не монстр? — хрипло спросил он, царапая клыками кожу.

— Вам просто нужна кровь. У каждого свои недостатки.

Откинув голову, Грегори рассмеялся надтреснутым смехом. Так смеётся падший ангел, вспомнив о своей утраченной чистоте. Он смеялся так, как будто хотел плакать о чём-то давно утерянном. Бог его знает, что за демоны терзали его, и какие струны души задел этот разговор.

Он с нежностью поцеловал мне руку и отпустил её. На мой удивлённый взгляд, ответил:

— Вы Алитера. Мастер не простит, если я возьму кровь без крайней необходимости, но спасибо.

Это «спасибо», прозвучало так, как будто он благодарил меня за нечто большее, чем предложение крови.

Колёса кареты тоскливо скрипели, жалуясь на тяжёлую жизнь. Пейзаж за окном был однообразный и навевал тоску: трава и чахлые кустарники до горизонта. Переход через Лисноурскую пустошь оказался тяжёлым. Люциан внял моему предупреждению и отклонился от утверждённого маршрута. Лорд Тэрон с пеной у рта доказывал, насколько Владыка не прав, но ничего не мог добиться. Как он его только ни называл, с какой яростью ни возмущался, но не мог прошибить спокойствия Люциана. Мне было стыдно, так как лишь мы с ним знали, что по официальному маршруту нас вероятнее всего ожидала засада. Для всех же оборотню попала шлея под хвост, и он без причины решил отклониться от продуманного курса, подвергая нас опасности и удлиняя и так не близкий путь. Люциан стоически терпел все нападки в свой адрес, я же испытывала муки совести. Ведь мне стоило лишь озвучить истинную причину, как всё бы прекратилось.

После нашего с ним разговора Владыка продолжил меня игнорировать. Я же злилась на себя, что мой взгляд нет-нет, да останавливался на его фигуре. Оправдывала себя тем, что он держался во главе кортежа и вполне естественно, что взгляд устремляется вперёд. Не моя вина, что он там маячит.

Я поссорилась с Хризеей. Вернее, она на меня обиделась. Просто наслушавшись Лорда Тэрона, она тоже как-то высказалась о глупости оборотня, который петляет по пустоши, вместо того чтобы придерживаться продуманного пути. Наверное, её охлаждение к Владыке произошло от того, что он попросил её держаться в середине кортежа или ехать в карете, в целях безопасности. Так как сам он ей компанию составить отказался, вампирша обиделась, что её обществом пренебрегли. Я не выдержала несправедливости и прямо ей заявила, что петляем мы лишь потому, что кто-то не подумал, и сдал наш путь недругам, а теперь мы вынуждены таким образом спасать целостность наших шкур. Хризея разобиделась и сказала что-то типа того, что она дескать открыла мне душу, а я не оценила её доверия. В общем, я ещё виноватой оказалась. Несколько дней она ехала в карете с родственницей, дуясь на меня, но потом оттаяла. Наверное, надоели наставления насчёт того, как ей надо себя вести.