Никто мне не верит - Молли Катс

Они поворачивали на подъездную дорожку, ведущую к дому. Крокусы, посаженные вдоль нее, уже отцвели.

Бубу достал сумку с ее вещами из багажника.

— Есть люди, с которыми, я думаю, нам следует поговорить, — сказал он.

Офис «Арбор инвестигейшнз» находился в здании с затемненными стеклами, расположенном в Вустере. Линн и Бубу ждали, сидя в дорогих креслах с мягкими подлокотниками в приемной. На двух стенах висели написанные масляной краской подлинники, изображавшие сцены из жизни парижских улиц; на третьей стене была устроена своеобразная выставка наградных табличек. Четвертая стена была полностью стеклянная. За ней находился секретарь, а за ее спиной три женщины и один мужчина работали за компьютерами. За ними можно было видеть несколько дверей, ведущих в офисы.

Зазвонил телефон у секретаря на столе. Она вышла и проводила Линн и Бубу в один из офисов, где, стоя около стола, их ждали двое мужчин.

— Мистер Крейг Риб и мистер Доминик Сперанза, — сказала она.

— Меня зовут Лоуренс Марчетт. А это моя сестра, Линн.

Мужчины посмотрели на левую забинтованную руку Линн и пожали ей правую.

— Ну, конечно же, я видел вашу программу много раз, — сказал Риб, который был старше своего товарища. Ему было около шестидесяти, у него были седеющие каштановые волосы и военная выправка. У Сперанзы был обманчиво беззаботный вид, который Линн привыкла видеть у офицеров полиции. Никаких пустых разговоров, взгляд, который ничего не пропускает.

Они выглядели именно так, как сказал ее брат, осмотрительными профессиональными сыщиками, которым доверяют банки, его банк и многие другие.

Ей показалось, что чувство безнадежности, переполнявшее ее, немного, совсем чуть-чуть, но уменьшилось.

— Как мы поняли, вы столкнулись с проблемой преследования, — сказал Риб. — Почему бы вам не ввести нас в курс дела?

Линн показала на свою забинтованную руку:

— Это случилось сегодня. Двадцать швов. Я порезалась о режущую пластину из моего кухонного комбайна. Кто-то положил ее в мой дипломат, где я и наткнулась на нее, когда полезла внутрь.

— Где вы находились? — спросил Сперанза.

— В моем офисе на работе.

Он начал писать в маленьком линованном блокноте.

— Бывший полицейский? — спросила у него Линн.

— Вышел в отставку шесть месяцев назад. — Он посмотрел на нее с уважением.

Риб спросил:

— Что еще?

— Неделю назад в офис доставили записку для меня. Ее нашел охранник. В записке мне предлагали осмотреть мою машину. Моя помощница и я бросились в гараж. То, что мы нашли там, было… было мертвым телом ее маленькой собачки, в багажнике.

Ее снова охватил ужас. Ей пришлось сделать огромное усилие над собой, чтобы не разрыдаться.

Риб мягко спросил:

— Вы живете одна?

— Да.

Бубу прокашлялся:

— Я постоянно убеждаю ее переехать к нам или позволить мне остаться пожить у нее. Она упряма, как коза. Но сейчас необходимо что-нибудь предпринять.

— Я тоже так думаю. — Все это время Риб сидел за столом, но теперь он встал и подошел к ним.

— Вам приходилось раньше улаживать подобные дела? — спросила Линн.

— Да, мадам.

— Так вы думаете, что сможете помочь мне?

— О, вполне вероятно, что мы сможем вам в чем-то помочь.

— Слава Богу, — выдохнула Линн.

Риб нажал кнопку, и в дверь заглянула секретарь.

— Чего бы вы хотели? — спросила она. — Кофе? Содовая?

— Спасибо, ничего не надо, — сказала Линн.

— Выпейте чего-нибудь, — настаивал Риб. — Нам нужно получить от вас полную информацию. Это займет много времени. Промочите горло.

— Хорошо. Спасибо. Кофе с молоком, пожалуйста.

Когда секретарь вышла, Сперанза снова начал писать.

— Я фиксирую все события, которые вы описываете, время и даты. — Он повернул блокнот так, чтобы она могла прочитать написанное. — Все правильно?

Она прочитала.

— Да.

— Были ли какие-нибудь другие случаи?

— Не из этой серии.

— Вас преследовали раньше? — спросил бывший полицейский.

Линн повернулась к Бубу:

— Разве ты не рассказал им?

— Я не говорил, что все это прекратилось, потом началось снова, то есть не уточнял это.

Секретарь принесла напитки, и Линн с благодарностью отпила немного кофе.

Сперанза перешел на новую страницу.

— Когда имели место другие случаи?

Линн потерла ноющее запястье, которое болело из-за того, что она все время пыталась оградить кисть от любого давления.

— Это началось в октябре и закончилось в феврале. Человек, который преследовал меня, был убит шестнадцатого февраля.

Последовало непродолжительное молчание. Затем Сперанза сказал:

— Следовательно, мы говорим о преследовании со стороны двух разных людей.

— Да, — сказала Линн.

— Вы обращались в полицию?

Линн вздохнула и открыла рот, чтобы ответить, но Бубу сделал это за нее.

— Полиция в этом деле оказалась бесполезной. Нам только сказали, что они делали какие-то попытки…

— Вам только сказали в Департаменте полиции Бостона?

Бубу покачал головой:

— Выслушайте меня. Этот парень, этот детектив, он хотел воспользоваться положением моей сестры…

Линн положила руку на плечо брата, чтобы сдержать его:

— Это твои ощущения. Я не согласна с тобой. Майк даже не знает, что случилось сегодня. Но они хотят услышать не наши личные мнения. — Она повернулась к детективам: — Я думаю, мне следует рассказать все с самого начала.

— Не помешало бы, — сказал Сперанза.

Ее рука горела, усиливая боль в ладони. Она полностью обессилила и чувствовала тошноту от голода, а горячий кофе только растревожил еще не зажившую рану во рту, и она посылала острые стрелы боли в затылок.

Но она заставила себя рассказать все по порядку, призвав на помощь весь свой профессионализм, чтобы, независимо от того беспорядка, который царил в ее мыслях, четко описать все куски этой мозаики-загадки.

Запинаясь, она рассказала о деталях, связанных с сексом, чего бы с ней никогда не случилось, если бы рядом не было Бубу.

В какой-то момент своего рассказа у нее возникло легкое беспокойство из-за того, что Сперанза перестал делать записи. Но она продолжила, как всегда делала, когда шоу начинало идти не в том направлении, которое было запланировано ею ранее, но должно было двигаться вперед в любом случае.

Когда она закончила, целую минуту стояла полная тишина.

Риб сказал:

— Все это очень странно. Эта часть преследования началась, когда преступник был уже мертв. Я должен спросить: что вам подсказывает в этой ситуации ваш внутренний голос?