«…Я прожил жизнь» (письма, 1920–1950 годы) - Андрей Платонов

316

В июне 1927 г. Платонов предлагал для публикации в журнал «Новый мир» повесть «Сокровенный человек» (см. прим. к п. 121, 127). О «Молодой гвардии» см. ниже.

317

Эйзенштейн Сергей Михайлович (1898–1948) – кинорежиссер («Стачка», 1925; «Броненосец Потемкин», 1925; «Октябрь», 1927; и др.). В это время в Ленинграде шли съемки фильма «Октябрь», о чем постоянно писали центральные газеты. Неизвестно, состоялась ли летом 1927 г. встреча Платонова с Эйзенштейном; в рассказе Платонова «Надлежащие мероприятия» появляется образ автора «Октября»: «Режиссер туманных картин т. Эйзенштейн» (см.: Архив. С. 35, 37–38).

318

Комханжество – коммунистическое ханжество.

319

У А. Воронского (в «Красной нови») в это время находилась повесть «Сокровенный человек». Повесть не будет опубликована ни в «Новом мире», ни в «Красной нови», ни в «Круге», а выйдет в «Молодой гвардии» у Молотова, которому Платонов передал повесть 16 июня.

320

Текст договора неизвестен.

321

Результат переговоров неизвестен. Среди известных сценариев Платонова 1927–1928 гг. нет текста о сектантах.

322

После XVIII сессии совета Центросоюза, посвященной обсуждению итогов работы потребкооперации за 1926 – первую половину 1927 г., началась реорганизация аппарата (см.: Сессия совета Центросоюза // Известия. 1927. 22 июня. С. 3); вопрос о реорганизации Центросоюза слушается в правительстве (Известия. 1927. 3 июля), и Платонов попадает под сокращение.

323

См. выше прим. 2 к п. 126. Договор на роман не выявлен. Летом 1927 г. Платонов начинает работать над повестью «Строители страны», текст которой после его прочтения Литвиным-Молотовым перерабатывается в роман «Чевенгур».

324

Пирогова – неустановленное лицо.

325

Здесь и далее в кавычках – цитаты из письма Марии Александровны.

326

О Гюлизар см. п. 123.

327

Имеются в виду отзывы на вышедшую книгу «Епифанские шлюзы». В 1927-м их было не так много, как ожидал Платонов; всего 3 рецензии – в журнале «Книга и профсоюзы» (№ 7–8, июль-авг.), «Смене» (№ 212, сентябрь) и ленинградской «Красной газете» (веч. выпуск, 12 октября); републ. Е. Антоновой (см.: Страна философов, 2005. С. 527–531). Рецензентами дебютной книги прозы Платонова выступили малоизвестные в литературной среде люди. Главным издателем Платонова в 1927 г. остается Г. З. Литвин-Молотов (основные договоры заключаются с одноименными редакцией и журналом «Молодая гвардия», гонорары выписываются не без покровительства влиятельного члена редколлегии Госиздата). Не совсем понятно, почему опытный редактор и издатель не организовал кампанию поддержки и рекламы 1-й книги выводимого им в московский свет писателя. Укажем лишь на одну из возможных причин – крайне напряженную внутриполитическую ситуацию в связи с выступлениями партийной оппозиции, к которой веснойлетом 1927 г. примкнули некоторые известные литераторы и критики. Всесоюзный дебют Платонова прошел незамеченным.

328

Театральная площадь.

329

См. выше прим. 8 к п. 124.

330

На обороте документа неустановленным лицом сделана запись: «Срок выезда считайте с 20-го августа».

331

Платонов был избран в состав ЦК Союза 20 февраля 1926 г. на Первом Всероссийском мелиоративном совещании, которое состоялось в ходе работы V Всесоюзного съезда сельскохозяйственных и лесных рабочих.

332

Телеграмма от 6 апреля 1926 г.: «Воронеж, ГЗУ, Платонову. Выезжайте работы земсекции. Анцелович» (Страна философов, 2003. С. 638).

333

Куликов Василий Павлович (1892-?) – член президиума ЦК Союза, заведующий тарифно-экономическим отделом; работал в ЦК до ноября 1926 г.

334

Казаков Александр Степанович (1896-?) – член президиума ЦК Союза, заведующий орготделом; секретарь «Всеработземлеса» до июня 1929 г.

335

2 экземпляра анкеты датированы 29 марта 1926 г. (см.: Там же. С. 642–645).

336

В одном из экземпляров анкеты в графе «Семейное положение» написано: «Женат; на иждивении: жена, ребенок, маленькие брат и сестра жены (сироты) – 4 человека» (Там же. С. 642).

337

Платонов утвержден в должности заместителя ответственного секретаря земсекции с 1 мая решением президиума ЦК Союза от 5 июня 1926 г. В марте 1926 г. Платонову была поручена штатно-бюджетная работа. РКИ – Рабоче-крестьянская инспекция; в сферу ее деятельности входили вопросы руководства и управления деятельностью учреждений, борьба с должностными преступлениями и бесхозяйственностью. Центрально-штатная комиссия, в которую входил Платонов, работала в тесной связи со структурно-штатной инспекцией РКИ и подготовила нормативные документы по штатам землеустроителей на 1926–1927 гг. – для краев, губерний и уездов, провела работу по установлению оплаты землеустроительных работ и т. п. Как следует из выступлений руководителя Центрального бюро землеустроительной секции, работа комиссии в апреле-мае направлялась главным образом на подготовку к бюджетно-штатной кампании текущего года (см.: Землеустроитель. 1926. № 6. С. 78; № 7. С. 78).

338

В анкете Платонов указал, что он является членом Союза сельскохозяйственных и лесных работников с 1921 г., но профсоюзной работой никогда не занимался, являлся членом Бюро секции землеустроителей всего 3 месяца, с февраля по апрель 1926 г. (Страна философов, 2003. С. 644).

339

Согласно Положению о секциях специалистов сельского и лесного хозяйства, Центральное бюро секции избирается Всесоюзной конференцией сроком на 2 года, до следующей Всесоюзной конференции (см.: Землеустроитель. 1926. № 8. С. 77).

340

Платонов был смещен с должности на пленуме Всероссийского секретариата секции землеустроителей 18 июля 1926 г. После его увольнения на должность заместителя ответственного секретаря земсекции с 1 августа был назначен А. Тираспольский (Страна философов, 2003. С. 647; см. письма из Тамбова, с. 171, 211, 213 наст. издания).

341

Платонов был принят на работу в Отдел мелиорации и водного хозяйства НКЗ 21 октября 1926 г., на должность инженера-гидротехника.

342

Китайская стена – современный район Китай-города. В районе Китайгородской стены (Старая площадь, между ул. Ильинкой и Никольской) располагались торговые лавки, в том числе букинистические (в 1926 г. началась реконструкция этого района, в 1934-м Китайская стена была снесена). См. об этом в неоконченном рассказе «Административное естествознание»: «Во мне торжествовала скорбь от безработицы. Я продавал свои бесценные технические книги наглым букинистам под Китайской стеной и покупал булки пятилетнему сыну, который признавал только сытую социальную гармонию, а не безработицу. Однажды сын запросил бычков в томате – это грозило сносом остаткам моей технической энциклопедии» (Архив. С. 32).

343

Мельничанский Григорий Натанович (1886–1937) – советский партийный и профсоюзный деятель, член президиума ВЦСПС, председатель ЦК текстильщиков, член ЦИК, юрист.

344

Речь идет об инженерах-мелиораторах Отдела мелиорации и водного хозяйства НКЗ, с которыми Платонов был связан в пору работы воронежским губернским мелиоратором.

345

В Тамбов Платонов уехал 7 декабря 1926 г. (см. п. 99). 3 декабря 1926 г. ответственный секретарь земсекции И. Волков наложил на письме Платонова от 2 декабря (перед отъездом в Тамбов) с просьбой оставить за его семьей комнату в ЦДС «по крайней мере» на 3 месяца «после моего отъезда из Москвы» резолюцию, которой его семье разрешалось жить в ЦДС еще 3 месяца и 7 дней, до 10 марта 1927 г. (Страна философов, 2003. С. 640, 648).

346

ГО – губернское отделение профсоюза.

347

Письмо, о котором идет речь, не выявлено.

348

См. п. 129.

349

Письмо, о котором идет речь, не выявлено.

350

Спец – распространенное в 1920-е гг. название специалиста, чаще всего употреблялось в отношении выходцев из непролетарской среды.

351

Отец Платонова Платон Фирсович Климентов (1870–1952) – слесарь Воронежских железнодорожных мастерских (см.: Ласунский. С. 17–20).

352

Мартынов – неустановленное лицо; очевидно, сотрудник аппарата управления делами Союза.

353

Повестка не сохранилась. Из заявления Платонова от 7 сентября 1927 г. на имя народного судьи Бауманского района Москвы следует, что судебное дело было открыто и слушание назначено на 13 сентября. В заявлении Платонов вновь подробно излагал историю его выселения из ЦДС: // «Центр[альный] Комитет Союза с.-х. и лесных рабочих предъявил ко мне иск о выселении меня из Центр[ального] дома специалистов. // Я ознакомился с содержанием искового заявления ЦК-та и приложения к нему и хочу дать краткое разъяснение существа дела – до начала его разбора в судебном заседании. // В феврале 1926 г. на Всероссийском съезде мелиораторов имело место заявление представителя ЦК-та профсоюза – истца о необходимости избрать на Съезде лицо, которое бы служило постоянным представителем мелиораторов – членов Союза – в ЦК Союза (в секции землеустроителей, мелиораторов и геодезистов). // Всероссийский съезд мелиораторов таким представителем единогласно избрал меня. Я тогда работал в провинции. // Через 2–3 месяца я по телеграфному вызову председателя ЦК оставляю службу в провинции и квартиру и переезжаю с семьей на постоянное жительство в Москву. // Предварительно я имел переговоры в ЦК, который мне гарантировал квартиру как лицу, едущему на выборную должность. // В Москве я несколько дней жил в гостинице за счет ЦК. Затем меня поместили в Центр[альный] дом специалистов, где я и сейчас проживаю. Мне было сказано: «Временно вы поживите здесь, а потом мы вас поместим во вновь строящийся дом ЦК». // Мне было все равно, поскольку заботу о моем жилище взял ЦК-т профсоюза, и я жил спокойно. // Через четыре недели фактической работы в ЦК-те меня снимают с должности и увольняют – вопреки всем принципам демократизма, вопреки даже собственным заверениям, ранее данным. Это событие не составляет предмета судебного процесса, и поэтому я его далее не излагаю. // Сейчас же, после увольнения (с работы, на которую я был избран Всероссийским съездом специалистов-мелиораторов!), мне предложили немедленно оставить занимаемую мною комнату в Центр[альном] доме специалистов. // Я очутился без работы, с семьей (4 человека) и в чужом мне городе. Начался страшный год голода и безработицы. // С тех пор прошло более года. И только половину этого срока я имел службу. Остальное время бедствовал. // Учреждение, заставившее меня столько пережить, теперь добивается последнего – лишить меня жилища, накануне зимы, с семьей и когда я тоже не имею службы и постоянного заработка. // В свое время председателем ЦК мне было устно заявлено, что пока в Центр[альном] доме специалистов живут другие семьи, я тоже имею право там жить. Теперь в этом доме живут несколько семей – за последний месяц имелись случаи даже новых въездов на жительство. А меня, несмотря на обещание лидера профсоюза, выселяет ЦК того же самого профсоюза. // Председатель ЦК подчеркивает мое полное право на пребывание в доме, пока там живет хоть один человек или одна семья постоянно, а секретарь того же ЦК подписывает исковое заявление о выселении. И это происходит в то самое время, когда дом фактически заселяется семейными людьми (сейчас в доме живут 4 семьи, кроме моей). Причем, ни одна эта семья не принадлежит специалисту, а дом называется «Центр[альным] домом специалистов сель[ского] и лесн[ого] хоз[яйст]ва». Нo эти семьи ни одну не трогают – выселяют лишь меня. // Приложенное к исковому заявлению приложение – мое обязательство о выезде – имеет следующую историю. Условия моей жизни в доме таковы, что я не знал, куда мне деться. Параллельно меня мучила безработица. В мае-июне у меня явилась перспектива работы. Центральное бюро землеустроительной секции вызвало меня на свое заседание, выслушало меня и предложило: все это дело может рассудить только сам ЦК-т, говорите с ним сами… Жить в доме было трудно – особенно для членов моей семьи, сталкивавшихся со служащими дома. Твердо надеясь на получение заработка в ближайшем будущем, желая избавить свою семью от придирок и зная фактическое бессилие Центр[ального] бюро в моем деле – я дал заявление. Это заявление должно пониматься как доказательство моей доброй воли расстаться с ЦК мирным путем. Оно, заявление, давалось мною именно Центр[альному] бюро секции, а не ЦК. И сам ответств[енный] секретарь Центр[ального] бюро просто хотел умыть руки (больше он действительно ничего не мог сделать) и даже сказал на заседании Бюро: «А про всё остальное говорите с ЦК». Под «остальным» я понял компенсацию своих бедствий, причиненных мне действиями ЦК. Я охотно тогда дал заявление – обязательство, чтобы освободить бессильных людей, и твердо надеясь, что я уберусь через 2 м[есяц]а из дома. // Потом надежды на работу исчезли – я физически, при самой большой доброй воле, не мог двинуться с места и, к сожалению, нарушил обязательство. Но опять-таки подчеркиваю, я давал обязательство не истцу, ЦК-ту, а Центр[альному] бюро секции землеустроителей, чтобы успокоить людей, не имевших в деле решающего значения. // По профессиональной этике Центр[альное] бюро должно прислать на заседание суда своего юриста для защиты моих интересов, но едва ли он прибудет. Меня, вероятно, будет защищать юрисконсульт месткома писателей, т[ак] к[ак] я последнее время живу на литературный заработок – издаю книги в «Молодой гвардии». // Только это я хотел разъяснить и добавить к той картине добивания человека, заключительная часть которой – выселение на улицу целой семьи – предстанет на суде 13/IX, как иск Ц[ентрального] к[омите]та» (Архив. С. 596–598. Публикация Н. Корниенко).