«Если», 2000 № 03 - Роберт Уилсон

Дело в том, что убежденный рационалист может получить удовольствие от фэнтези, но сам при этом будет ощущать себя этаким взрослым бородатым дядей, с увлечением играющим в детской песочнице. И ладно бы дядя сам играл, так ведь нет, он и к прохожим пристает: посмотрите, мол, какие я славные куличики вылепил! Вот потому я и не написал фэнтези!

«Почему в каждом номере в «Видеодроме» вы обязательно пинаете какой-нибудь американский фильм или сериал?» Е. Михлин, Москва.

Журнал «Если», мне кажется, немало пишет о западном кинематографе — и хорошего, и плохого. А что касается «пинания» американских фильмов, то приходится смотреть всю эту муть, чтобы сберечь время и деньги читателя и зрителя. Кто сомневается в объективности рецензента, тот может взять кассету в ближайшем видеокиоске и проверить свои ощущения. И сериалы тоже у американцев всякие бывают, в чем можно убедиться, включив телевизор. Рецензент не предписывает, что смотреть, а что нет, он лишь дает свою оценку и пытается выявить те или иные тенденции.

Редакция напоминает, что в ваших письмах вы можете задавать вопросы отечественным писателям, критикам и публицистам. В случае, если вопрос покажется нам интересным, мы обратимся к ним с просьбой ответить на страницах журнала.

Ответ критика А. Ройфе, предъявленный читателям от имени доблестного племени рецензентов в первом выпуске «Фантариума», не только не сбил накала страстей, но вызвал новый поток писем. Так что придется отвечать самой редакции.

Столь пристальный интерес к рецензиям вполне понятен. В любом литературном журнале, вне зависимости от жанра, текущий анализ выходящих книг вызывает повышенное внимание, но в фантастике, где у критиков до сих пор слишком мало площадок для показательных выступлений, этот род журналистики пока еще непривычен и потому, наверное, нередко вызывает разговор «на повышенных тонах» и постоянные упреки в необъективности, адресованные рецензентам. Поэтому мы вынуждены заниматься объяснением истин, по сути своей совершенно тривиальных.

Перефразируя известный античный силлогизм, заметим следующее: «Все люди субъективны. Критик тоже человек (как это ни странно). Следовательно, критик субъективен». Оценка критиком произведения неизбежно вытекает из его общих литературных позиций, которые могут не совпадать с позициями читателя. Рецензии в журнале не претендуют на заключительное слово прокурора, или адвоката, или третейского судьи. Задача редакции состоит в том, чтобы уберечь читателя от внелитературных моментов, то есть предложить книгу тому критику, который не является антагонистом или, наоборот, горячим поклонником автора и способен сохранить беспристрастность.

Так же не следует рассматривать публикуемые на страницах «Если» рецензии как коллективное мнение редакции. Сколь бы лестно ни звучало для нас подобное предположение, отраженное во многих письмах, мы вынуждены его опровергнуть. Сотрудники журнала не в состоянии прочесть все произведения, появляющиеся на книжном рынке. В редакции обсуждаются лишь «знаковые» вещи, способные оказать влияние на развитие фантастики, и те, которые, по нашему мнению, могут вызвать особый интерес у любителей жанра. В ином случае мы вынуждены полагаться на литературный вкус критика.

Анализируя почту, мы еще раз получили подтверждение, что многие читатели относятся к рубрике «Рецензии» сугубо функционально: купить книгу или пройти мимо. Понимая, что поклонники фантастики — интеллектуальная, но, к сожалению, не финансовая элита общества, мы разделяем такой подход: конечно, не хочется выбрасывать деньги на ветер… Поэтому и требуем от рецензентов изложения сюжета книги, предоставляя читателям право выбора: согласиться с оценкой или довериться интриге.

Читатели предлагают сократить временной промежуток между выходом книги в свет и появлением рецензии в «Если», говоря о том, что журнал нередко представляет произведения, которые невозможно купить. Это не вполне справедливо: книга в среднем находится в продаже 3–4 месяца, а журнальный цикл 2–2,5 месяца. (Кстати, пусть вас не вводят в заблуждение выходные данные в рецензиях — книги, датированные 1999 г., появились в продаже в этом году). Но, конечно, за бестселлерами мы угнаться не можем; они, бывает, исчезают в течение месяца. Это обычная проблема любых литературных журналов, чей производственный цикл, заметим ради объективности, как правило, больше, чем у «Если».

Самая заинтересованная часть аудитории предлагает различные варианты решений. Например, «готовить рецензии по рукописям, которые легко можно получить в издательстве». Друзья, давайте оставим мистику для литературы и кино. Никто нам такого права не даст; издательства вообще предпочитают не оглашать название книги до ее выхода в свет. Даже газетные аннотации основываются, как правило, на уже выпущенных произведениях. И те наименования готовящихся книг, которые изредка публикует созданное при редакции агентство F-пpecc, даются только с согласия издательства (или автора, если речь идет о начале работы над вещью).

Иной вариант — готовить рецензии на основе сигнальных экземпляров. Благодарим за совет, но подобный подход практикуется в редакции давно. Правда, касается это в основном продукции ACT и ЭКСМО, где работают разумные люди, которые не делают трагедии из факта появления в журнале отрицательной рецензии, даже если они с подобной оценкой по понятным причинам не согласны. Отношение других часто иное: неодобрительная рецензия воспринимается как личная драма или того пуще — как продуманная, спланированная и тщательно отрежиссированная атака на издательство и автора… Ясно, что книги подобных издательств мы приобретаем одновременно, с первыми читателями.

Наверное, это далеко не последний наш разговор по поводу критики вообще и рецензий в частности. Но давайте пока на этом остановимся и посмотрим, чем закончится наше предложение, адресованное читателям в январском номере журнала: выступить самим в роли критиков.

Редакция

ВТОРАЯ ПОПЫТКА

Сборник «Капуста без кочерыжки» вполне мог появиться на свет лет этак пять — десять назад, причем не только с тем же самым составом авторов, но и практически с теми же самыми повестями и рассказами, что ныне собраны под одной обложкой. В те далекие, уже ставшие почти легендарными девяностые годы XX века, «в первичном океане» советской фантастики зародилась доселе неведомая жизнь. Непрерывно эволюционируя, «новые живые» выбрались на сушу и принялись за освоение необъятного континента фантастики, теперь уже российской. Именно тогда читающей публике стали известны имена Е. Лукина, А. Скаландиса, Н. Гуданца, А. Саломатова, П. Кузьменко, В. Хлумова, Ю. Буркина, А. Громова. Их произведения печатались в коллективных сборниках, в журналах, в стремительно появляющихся и также стремительно исчезающих альманахах НФ. Эти неожиданные, парадоксальные, порой шокирующие рассказы читали и перечитывали, им вручали литературные премии (П. Кузьменко получил «Бронзовую Улитку-96» за постмодернистский «Бейрутский салат», Е. Лукин — «Ин-терпресскон-97» и «Странник-97» за утонченных и стилистически точных «Словесников»[18], А. Саломатов — «Странник-99» за свой неожиданный «Праздник»[19]), однако читатель мечтал о чем-то большем.