Я, Николай II... Верховный Главнокомандующий (СИ) - Сергей Николаевич Зеленин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так, так, так… Генерал Иванов… Может тот, что интересное расскажет? Небось, злой он как сто чеченов - на не выполнившего приказ подчинённого…
СТОП!!!
У меня же где-то в столе валяется письмо этого Иванова, полученного мной в самый первый день реинкарнации и до сих пор не прочитанное. Так, где оно… Вот, нашёл! Вскрываю, читаю…
Поднимаю трубку прямого телефона связывающего с Генеральным Секретариатом:
- Генерал-майора Свиты Петрово-Соловово, срочно ко мне!
Почти тут же, он прибыл запыхавшийся – видно, бегом бежал:
- Господин генерал! Сию минуту берите у Коменданта Свиты Воейкова автомобиль и срочно мчитесь с секретной миссией к генералу Иванову[2]! Официально для проверки его сообщения об трофеях взятых им в последних боях, неофициально же… Полчаса Вам хватит на сборы?
- Так точно, Ваше Величество! – рявкнул,- хватит!
Давно к этому генералу присматриваюсь: производит впечатление слегка туповатого - но исключительно исполнительного[3] военного. Для выполнения некоторых задач - не требующих долгих размышлений, он просто бесценен!
- Тогда, получите особый пакет - предназначенный лично для генерала Иванова. Выслушаете и запишите – всё, что он Вам скажет, дадите подписать и, тотчас - «аллюр три креста», обратно!
***
Ну, а пока продолжаю «строить» своего Начальника штаба!
Мой шпион Штирлиц при генерале Алексееве, ничего не сообщил об исполнении им моих приказов по пропускному режиму в Ставке и об создании института её представителей на местах. Поэтому, я озадачил Генерального Секретаря Мордвинова:
- Найдите мне офицера – недавно прибывшего в Могилев – чтоб его как можно офицеров Штаба знало, не слишком бросающейся в глаза наружности, как можно более пронырливого и, достаточно при всём этом общительного - для выполнения некого «деликатного» поручения.
Примерно через час, пред мои августейшие очи предстал то ли сотник, то ли хорунжий… Никак, изучить казачьи звания руки не дойдут!
- Завтра с утра, переоденьтесь в мундир полковника, господин офицер…
Тут только дошло, а где он его возьмёт? Хотя… Присмотрелся к нему повнимательнее:
- Можете воспользоваться моим прежним мундиром – Вам, как раз в пору будет. Задание такое: проникнуть в Штаб, завязать знакомство с как можно большим числом офицеров, разузнать как можно больше «секретов» и вернувшись, составить как можно более подробный рапорт. Если возникнут какие-то «недоразумения» с жандармами или особо бдительными офицерами, предъявите им вот это…
Я протянул казачьему офицеру мой приказ о проведении «внеплановой проверки».
- Но только тогда покажите, когда Вас реально арестовывать примутся. Задание ясно?
- Так точно, Ваше Величество! Разрешите приступить к выполнению?
- Приступайте!
На следующий день - второго числа сентября дело было, мой засланец под вечер вернулся и доложился мне лично.
Как и, следовало ожидать - на мои приказы в Штабе положили огромнейший болт и, проверяющий, без особого труда смог проникнуть в помещение и стать «своим» для множества штабных.
- Жандармы, правда, остановили сперва, но я им сказал - что от Вашего Императорского Величества с поручением к генералу Алексееву и, меня пропустили без всякого пропуска, поверив на слово…
- И, что? Даже, ни разу не спросили, кто Вы такой и что делаете в Штабе?
- Нет, ни разу, - пожал плечами тот, - даже, когда с карты диспозицию войск перерисовывал и попросил у них карандаш… Штабные офицеры, такие «душки»! Было дело - предлагали помочь, чем.
Уму непостижимо[4]!
- Да, не может быть! Неужели, никто ни разу не спросил Вас, кто Вы такой?!
И, тут офицер «прокололся», честно поведав б своём промахе:
- В столовой разве что, Государь! Завтракают у них в штабном собрании - оно устроено из кафешантана, бывшего при гостинице «Бристоль». Захожу, значит, немного опоздав - только поздоровался и сажусь, как ко мне подходят с кружкой и говорят: «С Вас двадцать копеек, полковник!» «За, что?», - спрашиваю. «А, кто ты такой – раз обычаев наших не знаешь?» Оказывается, с опоздавших к началу столау них - десять копеек штрафа на благотворительность! И, здороваться в столовой нельзя – ещё десять копеек штрафа…
Ну, молодцы! Это, они здорово - от безделья придумали.
- Мудрый обычай, что ни говори… Ну, а кормят то у них хорошо?
- Кормят хорошо, Ваше Величество!- облизнулся тот, - сегодня давали кулебяку с мясом и капустой, ростбиф с огуречным салат… Фрукты есть какие хочешь, даже - виноград!
От офицера изрядно «характерно» попахивало - хотя на ногах держался твёрдо, а разговаривал внятно.
- Ну, а пьют штабные что?
- Кофе, чай, молоко…
- «Молочко», видать из под бешеной кобылки было, да? Слегка забродившее…
- Виноват, Государь! Только лишь для вхождения в «образ» - чтоб, не заподозрили, - вытянулся офицер и, руки по швам, - лёгкое вино за отдельную плату, водки у них нет… Почти нет.
«Сухой закон», говорите? Ну, ну…
- Скажите тогда, уж честно: «уже нет»… Что там у них, ещё интересного?
- Да, так – ничего. Бильярд в собрании всегда занят, а в читальне несколько старых газет да журналов.
- Хорошо… Хорошо же, у нас штабные устроились! Отчёт составить сможете или отложить до утра?
- Смогу, Ваше Величество… Но, лучше отложить до утра.
- Тогда отдыхайте.
Хотел было повысить в звании этого прохвоста, но… Ладно, посмотрим как «отчёт» напишет – а то, может и мундира «с царского плеча» ему вполне достаточно будет!
Кстати, в гардеробе царя, этих военных мундиров - как у дурака махорки… Может, распродажу какую устроить или аукцион? Носить то я их однозначно не буду – разве что, когда на расстрел поведут…
Тьфу, тьфу, тьфу!
***
Рисунок 59. Кульминация Вильно-Молодечненская операция 1915 года -Свенцянский прорыв.
Меж тем, «песок» в часах истории неумолимо сыпался и, как «в реале», 3-го сентября началась так называемая Вильно-Молодечненская операция. Против русских пяти армий противник сосредоточил своих четыре, но при значительном общем преимуществе – особенно в техническом. Нашим, почти пятистам полевым орудиям - в основном лёгким трёхдюймовкам, противостояло без малого тысяча – по большей части тяжёлых немецких гаубиц. Против порядка чуть более тысячи русских станковых пулемётов, у немцев имелось свыше четырёх тысяч – в том числе, много ручных.
В отличии от летних сражений этого лета, германское командование
