Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные самим им для своих потомков  Т. 3 - Андрей Болотов

 Как г. Сабуров не мог еще дни чрез три возвратиться, то, чтоб не потерять в праздности напрасно времени, вздумал я в сии дни снять на план всю усадьбу и все выгоны нашей деревни, дабы можно было после, с согласия наших соседей, нам между собою поразверстаться, и трудился над тем дни три и к удивлению, но исчислению сделанного плана, нашел, что в одном выгоне нашей деревни было 330 десятин, а она была еще самая маленькая.

 Между тем, как я в сей работе упражнялся, приезжал ко мне старичок наш, г. Свитин, и опять подал повод к смеху над ним и хохотанью. Привозил к нему такой же глупец, Рахманова прикащик, свои отказные книги и ввел старика ими в новые и бесчисленные сумнительствы, для изъяснения которых он ко мне и прилетел. Но как обрадовался он, услышав от меня, что Пашков уехал, и что мы победили. — Ни с другого слова, перекрестясь обеими руками, старик в землю, и потом ну прыгать и веселиться, а меня обнимать и целовать, и в глаза, и в лоб, и в щеки. «Помилует тебя Бог! только и твердил: ты нас защитил и помиловал». И не знал, как изобразить свою радость. Я уже хохотал, хохотал, да и стал.

 Наконец 19–го сентября, ввечеру, возвратился и г. Сабуров и тотчас прислал за мною. О радости и удовольствии сего добродушного человека, и о приносимых мне похвалах и благодарениях я говорить уже оставляю: они были чрезвычайны, и тем паче, что езда его в Новохоперскую крепость была безуспешна, и он проездил по–пустому. Будучи опять в последующий день у него для угощения меня обедом, назначили мы 22–е число сего месяца для генерального собрания всем дворянам, поверенным, старостам и прикащикам для держания последнего общего совета и назначили к тому сборным местом нашу приходскую церковь, почему от нас, как от главных начальников, и разосланы были повсюду гонцы с повестками.

 Итак, по наступлении назначенного дня, поехал я к церкви, где и нашел уже превеликое собрание дворян, старост, прикащиков и поверенных и народа превеликое стечение. Меня прежде всего встретили тем, что находятся между прочим народом двое Пашковских шпионов, и что наши окружили их кругом и держут под честным арестом, чтоб они не могли ничего слышать. Отслушав обедню и отслужив благодарной молебен, пошли мы в находящуюся тут просторную богадельню в тепло, и как сие место подобно было канцелярии и для таких сборищ очень удобно, то, запершись в оной и отлучив всех ненадобных людей, и учинили мы главной и большой совет.

 Оной начался принесением мне от всех (благодарений) и просьб, чтоб я, начавши сие дело и производя оное с толиким успехом, взял на себя труд оное и впредь продолжать и употреблять что надобно, и тем паче, что я живу в недальнем от Москвы расстоянии. А я с моей стороны благодарил всех за послушание и за славное единодушие; потом, говоря, что на Пашковское уверение, что он все сие дело бросает, совершенно положиться еще никак не можно, а по коварству его и бездельничеству опасаться должно, что он не преминет употреблять и еще какие–нибудь хитрости и пронырствы, то следует нам и впредь быть от него осторожными, и, продолжая и впредь свое единодушие, с общего согласия положить теперь на мере, какие предосторожности предприять нам на все непредвидимые случаи и будущее время.

 Итак, с общего согласия условились все мы и положили: «1) чтоб все те места, где вел Пашков свой отвод мимо наших земель, означить и заметить для предбудущего неизвестного времени, и поставленные им черные столбы отнюдь не выкидывать; 2) чтоб за сею чертою никому более не распахивать земли, как названной нами казенною; 3) чтоб покинуть несколько, и хоть самое малое количество, непаханной земли и по сю сторону его отвода под именем также казенной; 4) чтоб разводиться всем селениям и деревням между собою полюбовно, дабы всякое селение пределы своей зёмли ведало; 5) чтоб мне приехать к ним, если можно будет, будущею весною или летом, и все их владения вымерить и разделить по препорции душ, ежели согласятся; 6) чтоб на все будущие межевые, непредвидимые расходы собрать сумму денег, и на первой случай по 3 копейки с души, и выбрать всем миром казначея, которой бы деньги сии собирал, записывал, хранил и потом в расход употреблял; 7) чтоб всем помещикам дать мне верющее письмо, дабы можно было мне в случае надобности подавать в межевую канцелярию именем всех челобитную, и прочее; 8) чтоб отправить в тот же день двух человек дворян для списания с полевых записок копий, и снабдить их на дорогу деньгами; 9) чтоб главным начальником и попечителем обо всех быть и впредь господину Сабурову, и всем бы его повесткам и повелениям слушаться; 10) чтоб и впредь быть всем единодушным и в случае каких с Пашковым споров, стоять всем за одно и друг за друга крепко».

 Сие и подобное сему положено и определено было на сем совете и тотчас назначено кому куда ехать и что делать. Г. Тараковский выбран был казначеем для сбора и расхода денег, а г. Левашов командирован к Пашкову для списывавия копий с полевых записок, и все они получили от меня надлежащие наставления.

 По окончании сего важного и полезного дела, поехал я в свою деревню; но г. Сабуров зазвал меня к себе обедать и уговорил, чтоб я и в последующий день не отправлялся бы еще в свой предпринимаемой обратный путь в Каширу, а подарил бы сим днем его, ибо он был в оной имянинником и звал всех своих друзей к себе обедать, и чтоб и я сделал им компанию и у него сей день отпраздновал.

 Что было делать? я как ни поспешал уже своим отъездом, но принужден был на неотступные просьбы сего любезного человека согласиться.

 Таким образом препроводил я весь оной день у г. Сабурова на имянинах. Я нашел у него превеликое собрание тамошних дворян, и мы все были веселы. Тут распрощался я со всеми ими и, получив всеми ими подписанное верющее письмо, возвратился уже ночью в свое жилище.

 Сие было последнее свидание мое со всеми тамошними господами, ибо через день после того я отправился уже в свой обратной путь, что случилось уже в 25 день сентября месяца.

 Как во время сего обратного путешествия не произошло со мною ничего примечания достойного, то и не хочу обременять вас подробным описанием оного, а в коротких только словах скажу, что я ехал опять чрез Тамбов и Козлов, заезжал в свою козловскую деревню, виделся там с дядею жены моей, господином Кавериным, и потом продолжая путь чрез Ранибург, Епифань и Тулу, 2–го числа октября благополучно в свое милое и любезное Дворяниново к родным своим и приехал.

 Сим окончу я и сие мое письмо, достигшее уже давно до своих пределов, и пожелав вам всего доброго, остаюсь ваш, и прочее.

(Декабря 25 дня 1808 года).

ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ

ПИСЬМО 169–е