Иноземец - Кэролайн Черри

Чувство безопасности испарилось. Мысль о том, что, пока он сидит в ванне, в коридорах могут шнырять незваные гости, не особенно утешала.

— Я выхожу.

— Я буду здесь, — сказала Чжейго. — Можете не торопиться, нади-чжи.

— Нет уж, лучше вылезу. Просто посижу и почитаю.

— Я буду в приемной. И скажу Джинане.

Чжейго вышла. Он вылез из воды и оделся при свечах. Взял свечку с собой, но кто-то успел зажечь керосиновые лампы в спальне и гостиной.

Дождь барабанил по стеклам, серое однообразие за окном уже начинало казаться естественным. Брен посочувствовал Банитчи — тот наверняка где-то снаружи, под дождем. К сочувствию примешалась тревога о собственной безопасности. Он не понимал, какие открытия в ходе расследования заставили Банитчи изменить версию — в самом деле, как можно подстроить удар молнии?

Брен прошел в приемную. Чжейго стояла перед окном, пасмурный свет превратил ее профиль в маску и тускло поблескивал на униформе. Она смотрела на озеро, на гладкое безликое небо.

— Вряд ли они попытаются повторить то же самое, — сказал Брен. — Не настолько они безумны.

Чжейго оглянулась на него, коротко и странно рассмеялась.

— Может, это прибавит им ума. Они догадываются, что мы не станем сидеть сложа руки.

— Они?

— Или он, или она. Кто скажет, нади? Мы стараемся выяснить.

Он решил, что это означает «не приставай». Постоял, посмотрел в окно, но ничего не увидел.

— Идите читайте, если хотите, — сказала Чжейго.

Как будто мозги могут в один момент перестроиться обратно на лыжные каталоги. Черта с два, мои так точно не могут. Моим мозгам не по вкусу информационный вакуум; им не по вкусу молчаливые телохранители в приемной, а особенно им не по вкусу, что для присутствия телохранителей могут иметься реальные причины, и причины эти, возможно, сейчас пробираются вверх по лестнице.

Читать, как же! Ему вдруг захотелось найти окно, за которым было бы видно что-то кроме серой пустоты.

Нет, читать я сейчас не расположен, решил он. Слишком нервничаю.

— Нади Брен, отойдите от окна.

Опять забыл! Ему стало досадно, что он второй раз попадается на одном и том же, он покачал головой и отошел назад…

Чжейго смотрела на него озабоченно и беспокойно — ее можно понять, кому приятно пасти дурачка, который разгуливает перед окнами…

— Извините, — сказал он.

— Попробуйте поставить себя на место тех, кто старается до вас добраться, — сказала она. — Не облегчайте им дело. Пойдите сядьте и расслабьтесь.

Убийца из Гильдии, как сказал Банитчи. Которого Банитчи знал, с которым встречался в обществе.

И все еще неизвестно, почему этот тип нарушил правила?

— Чжейго, как человек получает лицензию?

— На что, Брен-чжи?

— Вы знаете. От Гильдии.

Ему не хотелось задевать чувствительные струнки в разговоре с Чжейго. Сказал — и сразу же пожалел, что вторгся в эту область.

— Как человек получает лицензию от Гильдии? Думает. Выбирает. Решает.

Это ему ничего не сказало, а он хотел понять, что может толкнуть человека в здравом уме на этот путь. Чжейго как будто не того типа, что годится для этой профессии, — если вообще есть какой-то особый тип.

— Брен-чжи, а почему вы спросили?

— Пытаюсь понять, какого сорта человек охотится на меня.

Чжейго как будто игнорировала его вопрос, снова уставилась в окно. В обрызганную дождем пустоту.

— Мы не принадлежим к одному сорту, Брен-чжи. Мы не все на одно лицо.

«Не твое дело», перевел он для себя.

— Извините, нади, — сказал он, отходя; лучше оставить ее наедине с ее мыслями — если б еще удалось отогнать свои.

— А какого сорта человек становится пайдхи? — спросила она прежде, чем он успел сделать второй шаг.

Отличный вопрос, подумал он. Крепкий удар. Ему пришлось задуматься, сейчас он не находил ответа, который был обычно припасен… он даже не мог увидеть перед собой того мальчишку, который двинулся по этой дороге, не мог поверить в него, хотя бы косвенно, в малой степени.

— Дурак, наверное.

— Позвольте усомниться, нади-чжи. Это обязательное требование?

— Думаю, да.

— Тогда… как же вы добились такой чести? Какой особой глупостью?

— Любопытством. Желанием повидать что-то большее, чем Мосфейра. Сделать что-то хорошее для планеты, на которой мы находимся, для народа, рядом с которым живем.

— Уилсон тоже этого хотел?

Полный нокаут. Ну что тут скажешь?

— Вы, — продолжала Чжейго, — действуете не так, как Уилсон-пайдхи.

— Но Валаси-айчжи, — возразил Брен, — тоже отличался от Табини.

— Верно, — согласилась Чжейго. — Очень верно.

— Чжейго, мне…

И снова он уткнулся лбом в это слово, которое годится лишь в разговоре о салатах. Он покачал головой и двинулся к выходу.

— Брен-чжи. Договорите, пожалуйста.

Ему не хотелось говорить. Он не был уверен в собственном здравомыслии, не говоря уже о самообладании. Но Чжейго ждала ответа.

— Чжейго-чжи, я работал всю жизнь, старался изо всех сил. Я не знаю, что еще могу сделать. Сейчас мы снова остались без света перед собой. Не думаю, что я этого заслужил. Но я спрашиваю себя, нади, нет ли здесь моей вины, не зашел ли я слишком далеко и слишком быстро, не причинил ли я вред Табини, стараясь помочь ему, не породил ли сам противника, чертовски упорного в попытках убить меня? Почему, Чжейго? Вы хоть какое-то представление имеете?

— Вы несете изменения, — сказала Чжейго. — Некоторых они страшат.

— Эти несчастные железные дороги? — Подчеркнутый в интервью интерес к этой теме смущал и озадачивал его.

Чжейго сейчас была просто тенью, лишенной всякого выражения и недоступной. Брен раздраженно махнул рукой и зашагал в гостиную — получить паузу для раздумий, посидеть, почитать, отвлечь мысли от причудливой и неприятной изнанки, которой вдруг вывернулся этот день… хорошо бы, паузу до самого ужина… а ужин, может быть, разделит со мной Чжейго… если никто не отравит повара.

И все же Брен остановился снова, испугавшись, что мог оскорбить ее.

— Если когда-нибудь, — начал он, — телевизионщики все-таки сумеют отправить бригаду на Мосфейру, я попрошу, чтобы вы с Банитчи приехали познакомиться с моей семьей. Мне очень хочется, чтобы вы посмотрели, какие мы. Мне хочется, чтобы вы узнали нас, нади-чжи.

— Для меня это была бы высочайшая честь, — торжественно провозгласила Чжейго.

Ну что ж, может быть, удалось подлатать прорехи. Он ушел в гостиную и подбросил в огонь полено, а от стен эхом отдавались раскаты грома. Чжейго пришла следом, очевидно сочла, что ему этого хочется, но ничего не говорила, только осматривала книжные полки маленькой библиотеки.